Моими соседями по столику были длинноволосый парень с красной повязкой вокруг головы, с побитым оспинками лицом и немногословная медноволосая девушка с продолговатым лицом, чуднó обесцвеченными волосами и натурально нарисованным румянцем на щеках, подчеркивающим ее бледность. Она говорила тяжело, словно подбирая слова чужого для нее языка. Тяжеловесность ее речи придавала ей дополнительный шарм.
«Прибалтийка, — решил я. — Скорее всего, литовка».
Парень был дурашлив, смешлив и остроумен, а повязка, несмотря на претенциозность, ему шла. Из обрывков их разговора, изредка пробивающихся сквозь грохот музыки, я узнал, что парень — журналист одной из столичных газет и здесь по работе. Мне надоело находиться в замкнутом пространстве, и я вышел из автобуса.
Стены под самым потолком были увешаны разнообразными щитами, рекламирующими сигареты и пиво. На одной стороне зала было сделано подобие амфитеатра с деревянными лавками, под ними на площадке разместился ресторанчик, где стулья и столы крепились на цепях, свисающих сверху. Здесь доминировали посетители более старшей возрастной категории, предпочитавшей беседу танцам и отдававшей предпочтение дорогостоящим крепким напиткам, а не пиву.
По лавкам амфитеатра, как по ступеням, пытался бодро взбежать тучный седовласый мужчина в добротном черном костюме, но ему явно мешала одышка. Позади него спокойно вышагивала в вечернем платье с открытой спиной сексапильная платиновая леди, словно сошедшая с обложки журнала для мужчин. Эта парочка так не вписывалась в окружающую обстановку, как оказавшийся в оперном театре в спортивном костюме. Хотя в наше время на это никто не обратит внимания.
Я подошел ко второму автобусу и натолкнулся на закрытые двери. Парень, сидевший на месте водителя, скрестил руки, показывая, что мне ход закрыт.
Мне захотелось выпить чего-нибудь покрепче, чем пиво, и компании для разговора. Прежде чем посетить ресторанчик, решил вначале найти собеседницу, естественно, юную одинокую девушку. Мое внимание привлекли две девушки в джинсах, с короткими стрижками, сидевшие на лавке амфитеатра и бросающие по сторонам тоскующие взгляды. Только я набрался решимости к ним подойти, как возле них устроились два веселых молодчика.
«Похоже, сегодня не мой день!» — подумал я и, резко отступив назад, развернулся и столкнулся с медноволосой девушкой из автобуса-кафе.
Она ойкнула, я ахнул, и ее упругие груди уперлись в меня, я почувствовал их жар. Похоже, она не носит лифчика — похвально, ей он ни к чему. На мгновение наши взгляды встретились, сразу образовав мостик взаимопонимания.
— Извините, пожалуйста! — сказал я.
Она что-то произнесла в ответ, но из-за грохота музыки я разобрал только:
— Правда, здесь прикольно?
Я приблизил свое лицо к ее лицу и ощутил возбуждающий тонкий аромат ее духов. Но не только аромат, от нее исходили волнующие флюиды, пьянящие лучше коньяка.
— Ты здесь в первый раз? Я в первый. Случайно забрел, хотел где-нибудь посидеть за рюмкой коньяка, и вот тут… Пиво мне не нравится. Чтобы загладить свою неловкость, хочу угостить тебя коньяком. Ты коньяк пьешь?
По ее вялой мимике я понял, что она принимает мое приглашение, и мы поднялись в ресторан. Обернувшись, я замечаю, как среди танцующих в зале мечется парень в красной повязке, с диктофоном и ненужным блокнотом.
В ресторане было спокойнее и тише. Мою спутницу зовут Галите. У нее есть родственники в Литве, но сама она местная. Во мне родилось подозрение, что ее акцент искусственный. Я веселю ее анекдотическими случаями из будней проектного института и другими разными смешными историями.
Она пьет коньяк со мной на равных. Вначале делает глоток минеральной воды, а затем опрокидывает рюмку, словно водку, и снова запивает водой, очень мило морщась. Ей придает шарма манера говорить тихим голосом, короткими фразами. Время от времени мы спускаемся на площадку и присоединяемся к толпе танцующих. В ней есть то, что сразу притягивает взгляд, выделяет из окружающей массы. На ней длинная джинсовая юбка, плотно облегающая бедра, с глубокими вырезами-складками сзади и спереди и темная обтягивающая водолазка с длинными рукавами. Выглядит эффектно и вызывающе.
— Ты нормально прикинута! — похвалил я ее. — Вроде одета, а все достоинства налицо. Особенно мне нравится твоя кофточка.
— Комбидрес, — поправила она меня.
Но я еще не знал секретов ее юбки. Когда она закружилась в танце, юбка разлетелась на две части, оголив ее прекрасные ножки чуть ли не до трусиков. В танце она сходит с ума, и я вместе с ней. Я не отстаю от нее ни на шаг.
Мимо нас проносится ее кавалер с очередной подружкой, которой что-то воркует на ушко, а нам заговорщически подмигивает. Я уже знаю, что его зовут Роман, он журналист, ведет постоянную рубрику в ежедневной газете.
Приятно кружится голова от ритмов джангла и коньяка, чувствую себя просто замечательно, словно все проблемы разом оставили меня, как только я познакомился с Галите. Все мои страхи остались в прошлом, здесь и сейчас только мы — я и она. Галите ловит мои откровенные взгляды, в которых ясно читаются желания, и не отводит глаз, топя в них меня, подталкивая к безрассудству. Я погружен в волшебство ночи, не хочу думать, что она когда-нибудь закончится и наступит утро, развеяв очарование, укротив безумие, и вновь придется прятаться на даче в ожидании редких посещений Ларисы.
Мысль о Ларисе промелькнула, ничего не затронув во мне. Нет у меня никаких обязательств перед ней, я благодарен ей за приют, но и она не осталась внакладе! Я подарил ей мужскую ласку, которой в ее жизни, думаю, было немного, так что мы квиты. А между мной и Галите совсем другое — порыв безумной страсти, и я чувствую, что она меня тоже хочет!
Натанцевавшись, я спрашиваю у Галите о назначении второго автобуса, куда меня не пустили, и в нем наблюдается менее оживленное движение, чем в том, где расположен пивной ресторан. Устроители дискотеки подошли ко всему с выдумкой, интересно, что же они придумали там?
Галите внимательно смотрит мне в глаза, обдумывая ответ, который, как видно, не прост, и предлагает:
— Давай вместе посмотрим.
— Я уже пробовал, но меня туда не пустили.
— Вдвоем нас пустят, — озадачила она меня, возбудив еще большее любопытство.
«Водитель» и в самом деле открывает нам переднюю дверь. Я пропускаю вперед Галите. Сидящий на водительском месте сильно подвыпивший парень что-то у нее спрашивает. Из-за громкой музыки я не услышал ни вопроса, ни ответа. Галите прошла в салон, я следом. Внутри темно, и в первое мгновение я будто ослеп. Когда глаза привыкли к полумраку, стал различать смутные силуэты и даже слышать звуки в паузах музыки. В салоне на месте кресел оборудованы ложа, покрытые грубыми одеялами, навевающие мысли об армии. Мы прошли в самый конец салона, и здесь я различил парочку, в открытую занимающуюся любовью, притом, судя по звукам, издаваемым девушкой-партнершей, она как раз достигла апогея.
