Неожиданное появление Саши благотворно повлияло на нее, но на время лишило иллюзорного мира, к которому она так привыкла. Иногда ей было настолько невмоготу, что она, сославшись на какие-то дела, бывало, даже поздно ночью, выходила из квартиры и бродила по пустынному двору, вызывая мир фантазий, который не мог состыковаться с действительностью. После того как Саша перебрался на дачу, она вновь получила доступ в иллюзорный мир, но там ее ожидали проблемы: заболели дети, возникли неприятности у Марика на работе, ухудшилось здоровье у мамочки.
Обнаружив, что Саша неожиданно покинул дачу, она вначале впала в отчаяние, а потом у нее появилась твердая уверенность, что он обязательно вернется, и прямо к ней домой. После работы она, нигде не задерживаясь, спешила домой, принимала душ, приводила себя в порядок и вместо ожиданий погружалась в мир иллюзий, расположившись за столом. Вымышленный мир перестал быть безоблачным, спокойным, как раньше. Дети не слушались, видимо приревновав ее к Саше, получали плохие оценки в школе, вызывали нарекания учителей. А мамочке требовались дорогие лекарства, банки поднимали ставки по выданным кредитам, и их семейный бюджет затрещал по швам. Марик вечерами пропадал в пивнушках, вместо того чтобы заняться поисками лучше оплачиваемой работы. Фрау Гретхен стала ее избегать, автомеханик Ганс сменил место жительства, а в его доме поселилась неприятная парочка: Дитрих и Мадлен.
Приход Ани Ларису напугал, и она в панике выскочила из квартиры, особенно не задумываясь, куда и зачем направляется. Приехав на дачу, Лариса обнаружила прямо на столе Сашин дневник, и ее сердце сжалось от плохого предчувствия: эта толстая тетрадка вызвала у нее ассоциации с прощальной запиской, но его ей не удалось прочитать. Неожиданное появление Ани, словно злого демона, преследующего ее, не позволило ей ознакомиться с записями. Потеря непрочитанного дневника лишила ее надежды на то, что Саша вернется. Ей даже показалось, что он умер и вместе с дорогой мамочкой наблюдает за ней с небес.
Даже вымышленный мир перестал ее интересовать, и у нее больше не было способа отрешиться от действительности. Лариса бездумно лежала на кровати, вслушиваясь в ночную тишину. Ей стали чудиться шорохи, звуки шагов в комнате мамочки, даже послышался шепот, словно переговаривались два человека. Ее бессонница превратилась в ожидание того, что дверь маминой комнаты откроется и она увидит… Кого или что она может увидеть и готова ли к этой встрече, она не знала.
Звонок в дверь разбудил в ней воспоминания о той злополучной ночи, когда умерла мамочка. Дрожа от страха, не ожидая ничего хорошего от ночного визита, она все же заставила себя выйти в прихожую и посмотреть в глазок. Увидев Сашу, она застыла от неожиданности, растерялась и стала думать, что же делать? Привести себя в порядок, а потом открыть дверь, или сразу ее открыть?
Саша последний раз нажал на кнопку звонка, развернулся и стал спускаться по лестнице. Неожиданно в голове Ларисы прозвучал голос Марика: «Пусть уходит, а ты возвращайся в семью — мы так по тебе соскучились!» В поддержку его слов послышались просящие о том же голоса детей, а Сара еще добавила: «Мамочка, вернулся наш сосед Ганс. Он поживет у нас, пока противные Дитрих и Мадлен не съедут из его дома!»
Лариса колебалась, но тут вмешался внутренний голос: «Догони его — он настоящий, реальный, тот, который взрывал тебя неистовством ночи, заставлял бешено биться сердце и кричать, не владея собой. Уйдет он, ты останешься с суррогатом реальности и ищущей рукой между ног». Она, больше не раздумывая, не слушая Марика и детей, чьи возмущенные голоса слились в едином хоре, как была, в короткой ночнушке, с растрепавшимися волосами, помчалась за ним вслед, догнала его через два этажа и радостно бросилась ему на шею.
— Я знала, что ты вернешься! — прошептала она.
Саша был растроган и потрясен столь бурным проявлением чувств всегда сдержанной и стеснительной женщины, поэтому решил повременить с отъездом к отцу.
4.3. Если у вас болит голова
Проведенная с Ларисой ночь так и не смогла помочь Саше обрести душевный покой. Он хотел отдохнуть, отоспаться, а она была неутомима в желаниях, не давала ему сомкнуть глаз. Утром с ней случилось нечто странное, напоминающее приступ какой-то болезни: она плакала, пыталась рвать на голове волосы, кричала, что дети ее разлюбили и больше не пускают в дом, потом, вдруг затихнув, провалилась в глубокий сон. Проснувшись, она ничего не помнила о приступе, лишь переживала, что проспала и теперь сможет попасть на работу только к обеду.
Оставшись один, Саша вновь стал склоняться к мысли, что должен уехать к отцу. Надолго или навсегда, это он решит там. Лариса рассказала ему о том, что к ней приходила Аня и забрала дневник, на него это никак не подействовало. Он был рад, что с Аней все в порядке и ей теперь известно, что он отомстил за их Костика.
Днем, не выдержав одиночества, Саша вышел на улицу и в ближайшем магазине купил две бутылки коньяка. Возвращался он с тревожным предчувствием, мысленно ругал себя за глупую выходку. Войдя в квартиру, он сразу выпил стакан коньяка и лег спать. Вечером, за ужином, выставил начатую бутылку коньяка на стол.
— Давай выпьем за тех, кого с нами нет сейчас, — ушедших безвременно. Чокаться не будем. — Саша выпил коньяк одним махом, как водку.
Лариса выпила небольшими глоточками, но тоже до дна. Он сразу наполнил рюмки.
— Обстоятельства вынуждают меня прятаться и не ходить на кладбище к сыну. Давай помянем Костика. Пусть земля будет ему пухом.
Лариса, глотнув коньяка, закашлялась, но мужественно допила. Саша протянул ей блюдечко с дольками лимона, присыпанными сахаром. Лариса взяла одну дольку.
— Костик ушел из жизни не сам, и я за него отомстил. Я не жалею об этом, хотя тем самым погубил свою жизнь и душу. Пусть его убийцы будут гореть в аду вечно! И за это тоже хочу выпить.
— Саша, я не могу так много пить, — сказала Лариса.
— Тогда я выпью один, — раздраженно произнес Саша и осушил рюмку.
Лариса с видимым усилием допила свой коньяк.
Саша почувствовал, как алкоголь, разлившись по крови, оставил трезвой голову и не снял тисков с сердца. «Бедный Костик!»
— Почему ты не закусываешь? Еще опьянеешь! — бросил Саша.
— Спасибо, не хочется. В обед плотно поела.
— Скажи мне, но только честно, ты что-то скрываешь от меня? За твоей спиной маячит тайна, которую ты не хочешь мне открыть. — Саша в упор посмотрел на нее.
Лицо Ларисы сморщилось, словно она собиралась заплакать, став похожим на печеное яблоко.
— Понимаю, что, случайно вторгшись в твою жизнь, я не имею права задавать подобные вопросы. Не знаю, как ты жила до меня, но ты часто ночами плачешь, а сегодня вообще с тобой произошло что-то непонятное.
Лариса вздрогнула и печально на него посмотрела.
— Молчишь? Понимаю, я чужой человек, находящийся здесь из милости, а сую любопытный нос куда не следует! — Теперь он не на шутку разозлился и снова налил себе коньяка.
