— До одного места это УЗИ! — взорвался врач. — Ваш организм напичкан химией, велика вероятность всевозможных патологий, и если родится не физический урод, у ребенка может оказаться пораженной психика. То, что ваш ребенок будет нормальным, один шанс из десяти тысяч!
— Я его оставляю, — твердо сказала Лариса.
— Прекрасно — я вас предупредил! А я расстаюсь с вами! Курс лечения вы прошли, оно немного затянулось, но это для вашей же пользы. — И он вызвал старшую медсестру.
Та тут же вошла, словно поджидала за дверью.
— На выписку, — приказал главврач, указывая на Ларису.
— Когда? — спросила медсестра.
— Сейчас, немедленно, и чтобы духу ее здесь не было! — заорал весь красный и потный от возбуждения главврач.
«Ему самому антидепрессанты не помешают», — подумала Лариса, направляясь к выходу.
«У меня под сердцем бьется Сашин ребенок, и я сделаю все, чтобы его сохранить», — решила она. Лариса уже давно не верила, что Саша вернется, как обещал. Прошло уже слишком много времени с тех пор, как он уехал, так что вполне мог послать ей весточку или позвонить. За все время пребывания в больнице ее никто не навещал, и это навевало грустные мысли, усиливало депрессию. Она с разрешения дежурного врача изредка звонила на работу, но не сообщала, в какой больнице лежит, и договорилась, что предоставит в отдел кадров сразу все больничные.
Антон полностью выздоровел после автомобильной аварии, лишь изредка, на перемену погоды, боли в ногах напоминали о переломах. Галина выполнила свое обещание, загрузила его работой и командировками так, что он света белого не видел. Он теперь мотался по всей Украине, организовывал представительства для закупки металлолома, контролировал их деятельность и занимался экспортированием его за границу. Работы было очень много: приходилось воевать с железной дорогой, завязывать массу полезных знакомств в эшелонах местной власти, правоохранительных органах, на таможне, с руководством «умерших» предприятий — основных поставщиков металлолома. Свободного времени едва хватало только на сон, но он был рад тому, что некогда думать об Ане.
Только раз, выйдя из больницы, он не выдержал и позвонил ей. Она сначала очень обрадовалась, а потом, видно, поняв по разговору, что что-то не так, замкнулась и отделывалась нейтральными фразами. Антон сообщил ей, что нашел работу, не уточнив, какую и где. Намекнул, что теперь ему придется часто ездить в командировки, чтобы побыстрее войти в курс дела. Ее голос оживился, а у Антона сердце заныло, он подумал, что еще две минуты поговорит с Аней и не выдержит, помчится к ней, несмотря на свои обещания и угрозы жены. Он скомкал разговор, бросил «пока» и первым положил трубку. Больше он ей не звонил.
Неделю назад, когда он находился в Одессе, ему приснился страшный и очень реалистичный сон. Словно он находится в Аниной квартире, в которой никогда на самом деле не был. Будто он наблюдает со стороны за тем, что там происходит, не имея возможности вмешаться. Он видит, как Аня раздевается и ложится на кровать, и тут вокруг нее появляется ужасная грязевая воронка, и она затягивает Аню. Та пытается бороться, то и дело показываясь на поверхности, но ее силы на исходе. Не получив помощи, Аня погружается в грязь, на самое дно. О том, что произошло, свидетельствует грязная постель и скомканное одеяло. А она исчезла, навсегда.
Утром Антон проснулся с ужасным предчувствием, словно не сон он увидел, а явь. Решив по дороге позвонить Ане домой, он, бросив машину, служебный «пежо», пешком пробежался в начало Дерибасовской, где находился переговорный пункт. У Ани дома никто не ответил. Посмотрел на часы и чертыхнулся — она в это время должна уже направляться в школу. Решил позвонить ей на работу днем, но завертелся в водовороте дел и вспомнил об этом лишь поздно вечером, когда, обессиленный, ложился спать.
«Завтра выйду пораньше и позвоню», — решил он, но следующий день был близнецом предыдущего, и времени на Аню не нашлось.
По прошествии нескольких дней он вспомнил о том жутком сне, но убедил себя, что не следует обращать внимание на предчувствия и сны.
«Я обещал Гале разорвать отношения с Аней и должен сдержать слово, — подумал он. — А это только сон. Страшный сон, который навевает глупая ночь». — И он вновь погрузился в водоворот неотложных дел и проблем. Вагоны, взятки, договоры, магарычи и деньги, деньги, деньги…
А в это время на городском кладбище хоронили Аню. Было много людей: сослуживцы, знакомые, соседи, любопытствующие, но не было тех, кого она хотела бы видеть, а может, ей было бы достаточно просто знать, что они здесь.
