— Могу спорить на что угодно, большинство твоих клиентов ничего не замечает! У тебя очень хорошая реакция!
— Но ты ведь заметил?
— Ты смелая девушка. Это мне нравится. Не волнуйся, охрану я звать не буду. Просто тебе не повезло в этот раз. Но я думаю, мы еще встретимся… Я постараюсь запомнить тебя… Знаешь, никогда в жизни меня не обворовывали так неловко и смешно. Если не хочешь попасть в тюрьму — до того, как произойдет наша вторая встреча, учись не попадаться!
После этого он швырнул ей бумажник. Ри машинально подхватила его на лету. Рассмеявшись еще раз, он быстро вышел.
Она побежала к Жирному:
— Кто был этот мужик?
— Ты дурочка, детка! — Когда Жирный напускал на себя важный вид, с ним было невозможно говорить. — Разве ты не знаешь, что в нашем бизнесе за лишние вопросы отрезают язык? Особенно язык никому не нужной стриптизерши?
Занавеска отодвинулась с громким звуком. Воспоминания закончились. Даже не поворачивая головы, Ри прекрасно знала, кого увидит.
— Что тебе нужно? Ты не мог хотя бы постучаться?
— Слушай, я столько раз видел твою голую задницу, что не все ли тебе равно…
На пороге стоял Анатолий — менеджер клуба, нанимающий на работу стриптизерш и собиравший с них доходы, которого давным-давно она окрестила про себя Жирным.
— Чего тебе?
— Развернись, дешевка, когда я с тобой разговариваю! Делиться будешь?
— Чем делиться, урод?
— Не дерзи, сука! Где бабки, которые ты взяла у грека?
— Он же тебе заплатил, что еще?
Жирный тяжко вздохнул:
— Детка, я на своем веку видел столько голых сисек и задниц, что давным-давно стал ко всему равнодушным. Так что хватит выделываться. Я прекрасно все видел. Во-первых, ты терлась промежностью о его яйца, хотя по инструкции должна была ограничиться только танцем, вообще не прикасаться к клиенту. А во-вторых, я обратил внимание на то, где были твои руки. А так как мы давно работаем вместе, и я все видел, ты должна, по правилам, со мной делиться. Не будь такой жадной! Тебе останется тоже прилично.
— Ладно, Жирный, — из кармана халата Ри ловко достала бумажник, — пусть по справедливости. Держи!
Он поймал его на лету. В глазах засветилось неприкрытое восхищение:
— Слушай, детка, ты за пятьдесят монет зарежешь родную мать! Почему ты так любишь деньги?
— А ты нет?
— Я — нет.
— Тогда верни обратно!
— Зачем тебе столько?
— Чтоб не видеть твою жирную рожу!
— Ладно, я сделаю вид, что не обиделся.
— Деньги забрал — бумажник верни!
— Зачем?
— Продам! Кожа.
— Бумажник я тебе не верну. Подброшу возле мужского туалета — мол, клиент сам потерял, когда напился. Не хочу, чтобы у нас были неприятности из-за таких, как ты.
Жирный испарился со скоростью, почти немыслимой для его веса. Ри встала со стула и скинула зеленый халат. В черном белье она все еще выглядела впечатляюще, хотя белье за ночь давно потеряло свою свежесть. Подумав, натянула черные чулки, жирно намазала губы и превратилась снова в ослепительную звезду ночного стриптиза. Только избранные знали, что в ночном клубе щедро предоставлялись также интимные услуги. Для этой цели были выделены три потайных кабинета, расположенных за кабинками для приватных танцев. В них стояли огромные диваны, которые очень напоминали кровати. Секс-услуги тайно предоставляли стриптизерши, работающие в клубе. Для них это был еще один источник хорошего заработка.
Через час Ри сидела в такси и ехала к своему дому. Вез ее постоянный шофер, который дежурил по ночам возле клуба. За это она платила ему раз в два дня. Он привозил ее на работу в клуб и отвозил обратно.
В квартире громко и настойчиво звонил телефон. Это было самое первое, что она услышала, едва подойдя к двери. Сначала она хотела не брать трубку, но потом ее предала самостоятельно потянувшаяся к телефону рука.
— Почему ты не подходила к телефону? — прозвучал в трубке знакомый голос.
— Я только сейчас приехала.
— Ты сегодня работала?
— Всю ночь.
— Сегодня вечером не приеду.
— Почему?
— У меня большие неприятности.
— Что случилось?
— Да так, проблемы… Тебе знать ни к чему. Я перезвоню, когда освобожусь.
Известие, что Масловский не приедет, доставило Ри такую радость, что у нее даже вспотели руки! Она посчитала в уме: два дня назад, эта ночь — все сходится. Потом подумала: «Началось. Надо ждать».
6
Домой Юрий вернулся утром. Дверь открыли сразу. На пороге стояла тетя Вера. Уже с порога он почувствовал сладкий запах свежеиспеченных медовых коржиков — запах, который он любил с детства и мгновенно узнавал. Тетя Вера была не просто родной сестрой его матери — в детстве она действительно казалась ему второй мамой. У нее был муж, за которого она вышла в 25 лет и с которым прожила всю свою жизнь в уютной двухкомнатной квартирке. Детей у них не было, тетя Вера не могла их иметь, поэтому всю нерастраченную материнскую любовь она перенесла на сына своей сестры.
Когда с матерью Юрия случилась трагедия, тетя Вера была единственным человеком, сумевшим оказать реальную помощь. Она просто поселилась в их квартире, ухаживала и убирала. Прекрасно понимая, как невыносимо тяжело получить на руки полного инвалида молодому мужчине, тетя Вера делала за него всю работу и помогала чем могла, без единого слова укоризны или упрека. Когда Сергеев возвращался домой, мать всегда выглядела чистой и ухоженной, в комнатах было убрано, на кухне стояла готовая еда, и он не мог не признать, что тетя Вера справлялась гораздо лучше, чем он, с уходом и уборкой.
С возрастом тетя Вера сильно поправилась, стала очень тучной, к тому же у нее были вечно растрепанные седые волосы, но все равно — она казалась Юрию самой прекрасной, и он любил ее почти так же, как любил маму.
Он нагнулся, и тетя Вера громко чмокнула его в щеку — так, как будто он все еще был маленьким. Бросив пару каких-то незначительных фраз, он заглянул в спальню. Мама выглядела как всегда чистой и ухоженной. Она еще спала, и он не стал ее будить.
— Тетя Верочка… обожаю! — Сергеев обнял полную старушку, которая просто расплылась в улыбке от непривычной радости, так явно звучащей в его голосе. И конечно, поняла эту радость по-своему.
— Девочка хоть хорошая? — спросила. Не ответив, Юрий хмыкнул.
Потом он сидел за столом и уплетал за обе щеки все, что она приготовила, полностью забыв о том, что нельзя так наедаться перед тренировкой.
— Нет никакой девочки, тетя Вера, нет, и не могло быть.
