— Что же мне делать? Именно ты втянула меня в эту историю!
— Я?! Ну у тебя и наглость! Можно подумать, все это прекратило бы свое существование, если б ты не знал!
— Чего ты от меня хочешь?
— Чтобы ты отказался участвовать в кумите.
Сергеев хрипло рассмеялся:
— Это просто смешно! Мне никто никогда не предлагал ничего подобного потому, что все знают: предлагать такое мне бесполезно! Я никогда не соглашусь! У меня есть свои принципы!
— Тебе предложат.
— Я на такое никогда не пойду!
— Вот и хорошо! Я хочу, чтобы ты отказался. Что бы тебе за это не посулили.
— Я откажусь. Но что с этого тебе? Ты ведь подруга Масловского?
— Не подруга, а враг. У меня есть свои причины его ненавидеть. Тебе их незачем знать. Я хочу свести с ним свои счеты. И еще хочу отнять у него мясо. То мясо, на которое он так рассчитывает. Сделать то, что не удалось китайцам. Я хочу, чтобы ты дал мне слово никогда не участвовать в кумите.
— Допустим, я тебе это пообещаю. Что тогда?
— Тогда мы с тобой станем союзниками и будем действовать вместе. Против Масловского. Против тех, кто несет смерть.
— Тебе легко произносить красивые речи! Ты ничего не теряешь.
— А что теряешь ты?
— Все! Свою мечту! Смысл своей жизни!
— Мне плевать на твои чувства! Нас не будет связывать ничего, кроме общего дела. Знаешь, мне тоже 25 лет. И моя карьера уже закончена. Никто не знает моего возраста. Чтобы не остаться без работы, я лгу, что мне 21. Мне верят потому, что я хорошо танцую. Без успеха моих выступлений меня давно бы выбросили на помойку. Но я хочу прекратить унижаться и начать жить. Я хочу обеспечить свое будущее. А для этого мне нужен ты. Ты не теряешь смысл своей жизни. Ты можешь уйти от Масловского в другой спортивный клуб. Любой примет тебя с радостью, учитывая твои награды и звания. А я уже не могу… Если ты меня не послушаешься, то действительно потеряешь смысл жизни. Ты сам закроешь для себя будущее, уничтожив все свои перспективы, потому что тебя искалечат или убьют. Ты мне тоже противен! Даже более того — омерзителен. Но у нас с тобой нет выбора — мы просто не выживем по отдельности. И, отбросив все чувства, я предлагаю тебе быть на моей стороне.
— Я перейду на твою сторону, если ты докажешь.
— Без проблем. Это нужно и мне.
22
— Я сломаю машину. Это ужасно! Сколько можно слоняться среди этих камней?! Мы ездим уже полтора часа, а все без толку! Я больше не могу!
— Заткнись! И остановись здесь. Мы приехали.
Подчиняясь властному тону Ри, Сергеев остановил машину. Перед ними простиралась чужая земля.
Огромное поле, черное и местами вспаханное, на котором рыжели оставленные колоски пшеницы. Машина находилась на развилке трех дорог. Ровная и относительно гладкая, по которой они приехали, уходила дальше, в поля. Эта дорога была самой длинной и, уводя далеко от города, терялась в области, в бескрайних, нескончаемых полях. Правая дорога, покрытая асфальтом, вела далеко чужую землю. Она пересекала куцый, тощий пролесок, за которым виднелись огромные, европейского типа, многоэтажные усадьбы — с высокими оградами, коваными воротами, вездесущими видеокамерами, толпами обученных охранников и свирепых собак. Это была окраина того поселка, который они уже проехали. Первые и самые близкие дома находились у моря, а средние стояли поближе к холмам. Третья дорога тоже сворачивала в само поле, а потом заканчивалась тупиком. Очевидно, по незнанию тракториста или по халатности обрывок дороги перепахали.
Выйдя из машины, они несколько минут стояли молча, внимательно изучая открывшуюся картину.
— Здесь даже красиво, — Юрий первым нарушил молчание. Его голос звонко разносился в хрустальном воздухе, отражаясь от самой земли. На какое-то мгновение оба словно забыли, зачем они сюда приехали.
— Зачем мы здесь? — Он снова вернулся к реальности, и его слова согнали все, как зачарованный сон.
— Пора устроить тебе небольшую экскурсию и кое-что объяснить. Посмотри направо. Видишь эту дорогу? Там, за посадкой, вдалеке, виднеются окраины «Царского села».
— Я знаю. Что дальше?
— Та дорога, на которой мы стоим, ведет в сельскую область и к «Царскому селу» не заворачивает. Пейзаж там равнинный: поля.
— Ты решила устроить мне урок географии на свежем воздухе? Я уже ходил в школу!
— Про третью дорогу можно вообще не говорить… А дальше я тебе кое-что прочитаю.
Из сумки Ри достала какую-то отксерокопированную бумажку.
«По словам очевидцев, взрыв привлек к себе внимание в бывшем каньоне песчано-ракушняковых разработок».
— Так, ерунду пропускаем. Вот! «По свидетельству судмедэкспертизы, водитель заснул за рулем, превысив скорость. На спидометре скорость показывала 130 км в час. На месте поворота к жилмассиву «Царское село» водитель не справился с управлением. Во время поворота, нарушив заграждение, машина сорвалась в заброшенный каньон, называемый в народе «Графские развалины». В результате падения произошел взрыв бензобака, что повлекло за собой мгновенную смерть водителя». Ты догадываешься, что я прочитала?
— Какой-то протокол?
— Материалы из милиции по поводу смерти Виталика! Реальные протоколы следствия.
Несколько минут Сергеев молча изучал листик бумаги. Затем сказал:
— Это мне что-то очень напоминает… Странно… Словно все это я уже где-то видел… Ничего не понимаю…
— Жилмассив «Царское село», на официальных документах обозначенный как коттеджный городок, имеет несколько владельцев. Пару лет назад горстка предприимчивых бизнесменов купила возле моря, за городом, большой участок земли. Участки земли, стоившие невероятно дорого, быстро продали. Покупателями стали богатые бизнесмены и все высокопоставленные чиновники городской и областной администрации. Родители Виталика имеют в этом месте дачу, бедненькую по сравнению с другими хоромами, около миллиона долларов стоимостью. По версии следствия, ночью он ехал именно туда. И сорвался в заброшенный, но огороженный каньон. А теперь посмотри две карты, которые мне удалось достать у одного из владельцев массива «Царское». — Ри снова достала какую-то бумажку.
— Особенно обрати внимание на вторую карту. Дело в том, что изображение на ней весьма правильное, хоть и нечеткое. Три заброшенных каньона действительно соединены между собой. Границы стерлись, каньоны завалены, а неглубокое дно поднято наверх обломками ракушника и заросло сорной травой. Точно так же и два холма напротив срослись и соединились в одну гору, и только по карте местности можно различить, что на самом деле их два.
Юрий резко швырнул листки на крышу машины.
— Но это невозможно! Ты смеешься! Это нереально! И не может быть правдой!
