Не знаю, действительно ли он это сделал. Его ложь неизменно звучит как правда. Когда я буду уходить, просто спрошу администратора мотеля.
Мне нужно принять долгий горячий душ, желательно с дезинфицирующим средством. Но вместо этого я проверяю комнату на предмет гнусных сюрпризов, и Доктор Дэйв не разочаровывает меня. Под кроватью лежит толстая стопка отвратительной детской порнографии – видеозаписи, нелегально напечатанные журналы, фотографии. Невероятная гадость. Видит бог, даже в этом грязном местечке, обнаружив подобное, вызовут копов. И, конечно же, он записал номер на мое имя.
Беру из ванной пластиковый пакет для мусора и засовываю всю стопку в него, потом проверяю остальную комнату.
Насколько я могу видеть, он не озаботился оставить что-либо еще.
Направляюсь прямо к своему пикапу, забрасываю мешок в кузов и связываюсь с администрацией мотеля. По счастью, Дэйв солгал: он заплатил за номер наличными. Еще одна мелкая пакостная ложь. Куда больше меня беспокоит та порнуха, которую он мне оставил, – я не могу просто выкинуть ее в помойку. Поэтому выезжаю за пределы города на проселочную дорогу, развожу костерок и начинаю подбрасывать в него эту гадость. Перед этим разламываю DVD-диски на кусочки, рву ленту в видеокассетах, разрываю на клочки журналы. Это уничтожение заставляет меня почувствовать себя лучше.
Пока оно все горит, я провожу быстрый поиск со своего смартфона. Дэйв издевался, говоря, что эту головоломку очень легко собрать. И я начинаю это делать. Malus Navis вполне можно перевести с латыни как «маяк, сигнальный огонь». Вот почему Дэйв сказал, что наш сталкер, вероятно, живет на побережье. Но на каком побережье и в каком штате… кто знает? Однако предложение Дэйва звучит разумно: мне нужно внимательно просмотреть публичные посты МалусНависа и понять, что по ним можно определить. Может быть, они могут дать мне какие-нибудь намеки на то, в каком направлении нужно искать.
Я делаю глубокий вдох и снова ныряю в камеру эмоциональных пыток, то есть на сайт «Погибших ангелов».
Мне не требуется много времени, чтобы это увидеть. Пишет МалусНавис немногословно, взвешенно, но в некоем смысле неумолимо, как лавина. Он, похоже, никогда не проявляет особых эмоций относительно того, что делает, однако питает невероятный интерес к концепции возмездия «око за око». Я нахожу его посты на нескольких разных подфорумах – на одном он интересовался Тэмми Магуайр, но спрашивал и о других личностях; я выписываю их имена в блокнот. Не все люди, к которым он проявлял интерес, женщины; большинство имен мне незнакомы. Некоторые едва удостоились упоминания даже на форуме, где все одержимы преступлениями.
Но он пишет здесь, перетекая из одного раздела в другой. Выслеживая.
Я записываю в блокноте «ангел мщения» и несколько секунд смотрю на эту надпись. Это заставляет меня внутренне замереть, потому что если этот человек таков, то я был на его месте, я знаю, каково это. Знаю, каково чувствовать, будто ты несешь в себе некую сокрытую истину, которая ставит тебя превыше всего мира… даже если это всепоглощающее убеждение – вовсе не истина. Ты готов пойти на сделку с собственной этикой и моралью, обманывать, лгать, красть, причинять боль, убивать… и все во имя справедливости.
Мне понадобилось оказаться лицом к лицу с Гвен Проктор и ее детьми, чтобы лишиться этой непробиваемой иллюзии, чтобы увидеть: то, что я творю, приносит мне не меньше вреда, чем я пытался причинить этой женщине.
МалусНавис пишет, как человек, у которого есть некая миссия. Я не знаю, что это за миссия. Может быть, он, как и Доктор Дэйв, знает, где проходит черта, и останавливается только на преследовании. Я помню опустошающий ужас, который испытал, когда мне позвонили и спросили насчет заметки о смерти Гвен: должно быть, заявку подал тоже этот тип. Это жестоко, но не противозаконно; просто аморально. Так же, как многие вещи, которые обрушиваются посредством Интернета на Гвен и детей. Как те листовки, шаблон для которых я некогда создал.
Но это заставляет меня задуматься, поскольку даже такой социопат, как Доктор Дэйв, похоже, считает, будто МалусНавис хуже его. И сидя здесь, в темноте, и сжигая всю эту жуткую стопку улик, которые Дэйв хотел повесить на меня, я понимаю, что это действительно веское мнение.
Удостоверяюсь, что вся эта гадость сгорела, обуглилась, скорчилась, превратилась в неразличимую грязь, какой и была, и забрасываю костер мокрой землей. Закапываю угли и чувствую себя ужасно – словно я преступник, зарывающий труп.
Ожидая, пока дым рассеется, я пишу Гвен: «Все в порядке. Еду домой».
Почти сразу же после этого мне поступает звонок. Я ожидаю, что это от Гвен – но нет. Номер мне незнаком, и я едва не сбрасываю вызов, но некий инстинкт говорит мне, что лучше этого не делать. Не в такой поздний час.
– Алло? – Я произношу это слово с вызовом. Подтекст: лучше не звоните мне по мелочам.
– Сэм? Мистер Кейд? Это Тайлер. Помните, с летного поля… – Он встревожен. Я слышу, как он хрипло дышит в микрофон.
– Сейчас не время для звонков, Тайлер.
– Ладно, – отвечает он. Голос его звучит подавленно, насколько возможно при его желании проявлять эмоции. – Я просто хотел, чтобы вы знали, что это не ваша вина.
Я останавливаюсь, наполовину открыв дверцу своего пикапа.
– То есть? – Миллион вариантов прокручивается у меня в голове, и все они плохие. Большинство из них приводят меня в ярость.
– Вы единственный, кто действительно пытался, – продолжает Тайлер, – понять, что со мной происходит. И я благодарен за это. Я просто не хочу, чтобы вы думали, будто это из-за вас.
– О чем вы говорите, Тайлер?
– Я сейчас на мосту Гей-стрит, – говорит он, как будто это объясняет все. И спустя секунду до меня доходит. Во рту у меня пересыхает, пульс учащается.
– Тайлер, что вы собираетесь сделать? – Мост Гей-стрит расположен возле самого делового центра Ноксвилла, он проходит над Теннесси-ривер. Низкие стальные перила, окрашенные в зеленый цвет. Долгое падение до воды.
– Я больше не могу, – отвечает он. – Правда, не могу. Так будет лучше для всех.
Я распахиваю дверцу пикапа и запрыгиваю на сиденье. Включаю двигатель. Переключив телефон на громкую связь, кладу его рядом с собой.
– Тайлер, я еду к вам, ладно? Давайте сядем и немного поговорим. Мы можем это сделать?
Я знаю, на каком узком краю он стоит. Я стоял там много раз в недавние годы, прежде чем Гвен протянула мне руку и вытащила меня обратно в широкий мир. Много раз мне казалось, что ничто не стоит этого, ничто не реально. Это очень плохое место – обрыв, над которым ты слышишь, как мертвецы нашептывают, что тебе лучше было бы присоединиться к ним.
Падение с моста, возможно, и не убьет его, но он может утонуть. В этот поздний час машин на мосту почти нет, а для того, чтобы перешагнуть через перила во тьму, достаточно нескольких секунд.
Тайлер не отвечает. Я прибавляю скорость.
