Однако статья подводит к мысли, что все это было лишь прелюдией к чуду, потому что в 2015 году, в очередную годовщину смерти сестры, Джонатан Брюс Уотсон купил лотерейный билет.
– В чем дело? – спрашивает Кец, и я осознаю, что слишком долго сижу в полном молчании. – На что ты так смотришь?
– Он выиграл в лотерею «Пауэрболл», – говорю я. – Он потерял все, Кец, а потом выиграл в чертову лотерею. Семьсот пятьдесят миллионов долларов.
Я чувствую, как шевелятся волосы у меня на затылке. Что мог бы сделать с таким количеством денег человек, одержимый некой идеей?.. Я даже представить себе не могу, что сделал бы Мэлвин, будь у него такая сумма денег.
Нет, на самом деле, могу. Он стал бы новым Исраэлем Кизом
[12]: покупал бы наборы для убийства в стратегически выгодных точках по всей стране, убивал бы для развлечения и исчезал бы бесследно. Исраэль Киз называл это «отпуском». Невозможно сосчитать, насколько на самом деле был велик его жуткий «урожай» – он постоянно путешествовал, а будучи пойман, признался лишь в нескольких смертях, очевидно, никак не связанных друг с другом. Маньяк с большими деньгами, свободным временем и сосредоточенностью на своей идее способен сделать все, что угодно.
А потом я увеличиваю – насколько это возможно на маленьком экране – фотографию, прилагающуюся к статье. Снимок не особо четкий. Мужчина среднего роста берет из рук председателя лотереи огромных размеров чек; лицо мужчины выражает не радость, а странное отсутствие эмоций. На голове у него бейсболка.
Я чувствую, как осознание пронзает меня, словно неожиданный удар молнии, способный остановить сердце.
Леонард Бэй. На этом снимке – тот самый человек, за которым я гналась от почтовой конторы. Бэй – как в названии «Хартбрейк-бэй». Залив.
Травма, оставившая боковую часть его головы сплющенной.
Я неистово «гуглю» еще одно словосочетание. «Malus Navis».
Навигационный маяк.
Леонард Бэй проживает на Бикон-стрит, Маячной улице – если верить тому, что написано в его удостоверении. Оно выглядело достаточно подлинным, но, имея 750 миллионов долларов, можно позволить себе покупать качественные подделки.
Кец о чем-то спрашивает меня, но я не слушаю. Я провожу еще один поиск и нахожу статью о похищении маленькой Клары Уотсон.
Джонатан Брюс Уотсон пострадал от сильной травмы черепа. Я помню, как шокирующе выглядела голова Лена, когда с него свалилась кепка. На фотографии с вручения приза за лотерею этого не видно, но ошибиться невозможно. Лен – это Джонатан Брюс Уотсон. Джонатан Брюс Уотсон – это МалусНавис.
Я нашла его. Он был у меня в руках. И я отпустила его… В ушах у меня раздается высокий тонкий гул, меня снова придавливает все та же жуткая тяжесть. Надвигается паническая атака.
«Нет. Я отказываюсь. Нет».
Закрываю глаза, откидываю голову назад и дышу, стараясь оседлать верткие волны паники и тошноты, пока прилив не спадает; и когда я наконец снова обретаю способность видеть, то обнаруживаю, что машина остановилась. Кеция смотрит на меня. Мы припаркованы на остановочной полосе шоссе; легковушки и грузовики проносятся мимо нас, не зная о том, что мир только что изменился.
Я выкладываю Кеции всю правду. От начала до конца. Атаки МалусНависа, направленные на меня. Сплющенная голова Джонатана Уотсона. Его неограниченная возможность играть с нашими жизнями.
Она принимает это молча. В свете приборов на панели я могу различить выражение ее лица. Потом она произносит:
– Если б он не хотел, чтобы ты это обнаружила, он не выдал бы тебе этот смартфон. Он хочет, чтобы мы приехали подготовленными. Чтобы знали, во что ввязываемся.
Я ищу номер ФБР и начинаю набирать его. Кеция отнимает у меня телефон.
– Если ты думаешь о том, чтобы вызвать подмогу, – я уже об этом подумала, – говорит она. – Гвен… у нас нет ничего. Престер умер от сердечного приступа. Все остальное никак нельзя связать с Джонатаном Уотсоном – по крайней мере, быстро и напрямую. Конечно, нам поступали угрозы – но только расплывчатые, косвенные. Он подстраховался.
– У нас есть видео его присутствия на заправочной станции, – напоминаю я.
– Где он просто заправляет машину. Это не улика, даже если он был там вместе с Шерил. Он может заявить, что она просто голосовала на дороге, и он подвез ее и высадил в десяти милях от этой заправки. Нет никакого способа доказать обратное, разве что Шерил все еще жива и может рассказать историю со своей точки зрения.
Меня начинает подташнивать.
– Ты считаешь, что ее уже нет в живых?
– У этого человека есть цель, – говорит она. – Он видел, как похитили его сестру. Он не смог спасти ее. Ты сказала, что Сэм просматривал другие случаи, которыми интересовался МалусНавис. Что у них было общего с делом Шерил?
Мне не нравится то, к чему клонит Кец, но, похоже, она права.
– Все эти люди в какой-то момент подозревались в убийствах. По крайней мере, их подозревали на форуме «Погибших ангелов».
– Как я и говорила, он выбирает определенный тип людей.
– Вроде меня, – говорю я. – Маленькой помощницы Мэлвина.
Кец протягивает руку и сжимает мою ладонь.
– Они совсем не такие, как ты, – возражает она. – Ничего подобного. Теперь, когда мы все это знаем, нам нужно принять решение. Вперед или назад? Выбирать тебе, Гвен. Но теперь ставки выше, чем те, на которые мы соглашались. Если ты хочешь позвонить федералам или в полицию штата… мы можем сделать это. Просто мне кажется, что он обезопасил себя от подобных поспешных действий. У него будет время на то, чтобы разобраться с нами. Причинить нам вред. И если Джонатан пока не истратил весь свой выигрыш в лотерею, он может исчезнуть – быстро и бесследно.
– На самом деле, ничего не изменилось, – отвечаю я. – Ставки те же самые. Если я не приду к нему, он обратится против моих родных. Единственная разница – теперь мы знаем, что он на самом деле может раздавить их, даже не вспотев. – Мне приходится сглотнуть тошноту, но я все равно договариваю: – Вперед. Он сказал, что хочет судить меня. Пусть сделает это.
– Я видела фото, – замечает Кеция. – Его голова… у этого человека поврежден мозг. Нельзя отдавать свою жизнь в его руки и ждать, что он проявит честность.
«Моя жизнь уже в его руках, во всех хоть что-то значащих смыслах». Я лишь качаю головой и говорю:
– Я не верю ему. Но я верю в нас. Если нам приходится сражаться на вражеской территории, что нам нужно?
– Армия.
– Знание, – поправляю я ее и поднимаю телефон. – И он дал нам ключи к библиотеке.
Кец смотрит на часы на приборной панели.
