– Кто это?
– Меня зовут Джонатан Брюс Уотсон, – отвечает он. – Подойдите к своему компьютеру. Сделайте это сейчас же. Я прислал вам ссылку. Перейдите по ней.
Я иду в кабинет, обхожу стол и вижу, что мой ноутбук активен, а на экране висит сообщение. Щелкаю по нему, и появляется ссылка.
– Не делай этого, – говорит Коннор. Он появляется словно бы ниоткуда, и вид у него сердитый и встревоженный. – Папа, не делай этого.
Голос в телефоне произносит:
– Ты знаешь, кто я такой, Сэм. Ты знаешь, что тебе нужно перейти по этой ссылке.
И тут до меня доходит. Этот голос… Тайлер. МалусНавис. Кукловод. Однако сейчас он говорит иначе. Может быть, я наконец слышу его настоящий голос.
– Где Гвен? – спрашиваю я. – Я знаю, что ты стоял за всем этим, Тайлер.
– Ты сможешь увидеть ее, если перейдешь по ссылке, – говорит он. – Мы сыграем в игру под названием «Что ты предпочтешь?» Ты знаешь эту игру?
– Я не играю. – Прикрываю ладонью микрофон телефона и шепчу Коннору: – Иди. Приведи Ланни немедленно. Иди.
Он не хочет этого делать, но подчиняется. Я остаюсь один на один с голосом в телефоне и со ссылкой, назойливо маячащей на экране ноутбука.
– Ты не обязан играть, – соглашается Тайлер. – Это тоже выбор. Все делают выбор.
– Тогда скажи мне, что будет, если я не перейду по ссылке. Я не могу играть, если не понимаю ставок.
– Если ты этого не сделаешь, Гвен не вернется живой к своим детям.
Я знал, что это грядет. Мои мышцы напрягаются, в висках стучит кровь.
– А если я перейду по ней? Что тогда?
– Тогда ты примешь участие в игре, Сэм, – говорит он. – Все имеет последствия. В конце концов, Гвен виновна в убийстве людей. Она убила своего бывшего мужа.
– Ей пришлось это сделать.
– Она помогала ему убивать других.
– Она этого не делала.
– Я видел, что она способна творить ужасные вещи, Сэм. Когда я дал ей выбор – убить человека милосердно или оставить умирать мучительной смертью, – угадай, что она выбрала?
Я не могу ответить. Моя кожа покрывается мурашками. Правая рука сжимает компьютерную мышь, и курсор наведен прямо на ссылку. Мне остается только нажать на нее.
– Она, скорее всего, считает себя героиней, – продолжает голос. – Так что давай наконец узнаем, кто она действительно такая. Ты играешь, Сэм? На ее жизнь?
Ланни и Коннор стоят у дверей, запыхавшиеся и испуганные. Я выключаю звук на телефоне и говорю:
– Ланни, позвони детективу ТБР Рэндаллу Хайдту и скажи ему, что сейчас со мной по телефону беседует человек, который утверждает, будто твоя мать у него, и угрожает убить ее. Скажи ему, чтобы отследил звонок. Я продолжу держать его на линии. Давай!
Она секунду смотрит на меня, разинув рот, потом поворачивается и бежит по коридору. Коннор остается стоять; лицо у него еще более бледное, чем обычно.
– Коннор, позвони Джи Би Холл. Передай ей то же самое. – Я включаю звук, понимая, что нужно что-то сказать этому человеку. – Тайлер, мы же с тобой говорили. Я думал, что мы говорим по-настоящему, откровенно. Я помогал тебе, я верил тебе. Послушай, мне казалось, что у нас есть нечто общее. Когда ты стоял там, на мосту… я знаю, что ты действительно что-то чувствовал. Что-то настоящее.
Несколько долгих секунд он молчит. «Хорошо. Продолжай думать, не обрывай звонок…»
– Все, что я тебе сказал, было правдой. Я не хотел лгать тебе. Ты ни в чем не виноват.
– Если ты не лгал, значит, ты звонил мне, потому что действительно думал спрыгнуть оттуда?
– Я часто думаю об этом. Это тяжело – делать такую работу. Ты это понимаешь?
– Нет, Тайлер, не понимаю. Но я знаю одно: ты совсем не такой. Или, по крайней мере, не обязан таким быть. Ты можешь измениться.
– Кто-то должен искать их, – отвечает он. – Этих людей нужно остановить. Их нужно наказать. И если все остальные не делают этого, это должен сделать я.
Я теряю его. Он снова зациклился на своей священной войне.
– Тайлер, пожалуйста, подумай на секунду о своей сестре. Я обещал тебе, что мы можем поговорить о ней. Расскажи мне о ней. Расскажи мне, какой она была.
– Я не хочу о ней говорить. Ты сказал мне, что когда-то тоже чувствовал такое – что кто-то должен заплатить. Ты же понимаешь, Сэм, это не выбор. Я должен делать это, чтобы все стало правильно.
Я не знаю, как спасти Гвен. Я не знаю, как оборвать петлю одержимости, в которой он крутится; я сам смог отделаться от одержимости только благодаря времени, труду и пониманию. А Тайлер… Он не похож на меня. Я считал иначе – и ошибался.
Моя ошибка может погубить женщину, которую я люблю.
– Пожалуйста, Тайлер, – говорю я, и мой голос дрожит. – Послушай, приятель, пожалуйста, не делай этого. Она не заслуживает этого. Говорю тебе – она этого не заслуживает.
– Это больше не мой выбор, – отвечает он. – Это ее выбор. И твой. Ты будешь играть, Сэм? Потому что, если нет, – а ты мог бы ее спасти, – я знаю, каково тебе будет потом. В следующий раз это ты будешь стоять на том мосту.
Он прав. Господи, он прав. Я не знаю, дозвонились ли дети по нужным номерам, не знаю, отслеживает ли кто-нибудь этот звонок. Но я должен попытаться удержать его на линии. Гвен сказала мне, что он в Сала-Пойнт, но если она ошиблась, если он где-то еще… по телефонному звонку можно отследить точное местоположение. Спасти ее жизнь.
Я сглатываю кошмарную смесь отчаяния и горькой ярости и говорю:
– Я перехожу по ссылке.
И нажимаю кнопку мыши.
Я вижу Гвен. Она стоит, шатаясь, глядя на что-то, чего я не могу увидеть. Я не могу сказать, где она находится – это просто комната с полками. Я не разглядываю подробности. Весь мой мир заполняет только Гвен.
– О боже, – шепчу я. – Боже, милая…
Она выглядит отчаявшейся, измученной, избитой. Испуганной. Я боюсь, что он дал мне эту ссылку лишь затем, чтобы я посмотрел, как она умрет, а я не могу, не могу позволить, чтобы это случилось.
– Я собираюсь задать тебе очень важный вопрос, – говорит Тайлер. – Ты хочешь, чтобы она жила? Несмотря ни на что?
– Да. Да! – говорю я, потому что другого возможного выбора нет.
– Я так и думал. – В его голосе звучит смутное разочарование. – Это было очень предсказуемо.
Я смотрю на экран, не в силах отвести взгляд, боясь моргнуть.
Я никогда в жизни не хотел ничего сильнее, чем оказаться рядом с ней в это мгновение.
27
ГВЕН
Теперь я осознаю́, что маячный фонарь все-таки работает. Он равномерно мигает, зовет меня к себе.
