Проникаю языком в её рот и жадно целую, не оставляя ей возможности сопротивляться. Даже пьяной она показывала свой характер. Старалась укусить, забрать всю инициативу на себя. Не так быстро, маленькая девочка. Тебе ещё расти и расти, чтобы победить меня в нашей мысленной схватке.
Прикусываю её губу, чтобы понимала — она не выйдет здесь победителем. Слышу невнятное мычание, и она резко отрывается от меня, смотря в мои глаза. Облизывает пухлые губы и пытается вырваться из моего плена. И если я думал, для того, чтобы уступить, то ошибся.
Не ожидал от неё такого хода. Кристина попыталась взять напором — сделала шаг вперёд, сдвигая меня назад. Наверняка, не получилось бы, если не сделал так, как она хочет. Пусть почувствует на мгновение своё превосходство. Но ненадолго. А то слишком расслабится…
Позволил ей довести себя до кресла и посадить.
А дальше наблюдал за кошечкой, которая игриво залезла на меня, потягиваясь проворными пальцами к ширинке моих брюк.
Ладно. Сегодня я сделаю ей исключение. Но только один раз. Поиграем раз в её игру, в которой она на несколько секунд, но возьмёт на себя инициативу.
Чувствую, как она опускает змейку ширинки и расстёгивает пуговицу. Резинка трусов оттягивается.
Смотрю этой чертовке в глаза, соскальзывая взглядом на прикушенную губу.
А потом её пальцы касаются разгорячённой плоти. Она отвлекается от моего лица и направляет всё внимание на мой член.
Неосознанно откидываю голову назад, и прикрываю глаза, когда нежная ладонь обхватывает его, чуть сжимая.
И если я ожидал, что сейчас она хорошенько поработает своей ручкой, то глубоко ошибался. Не впервые в жизни, но такое случалось очень редко.
Кристина приподнимается и садится на меня, обхватывая своими тугими мышцами член. Она мокрая и течёт, как последняя сучка. И мне это дико нравится.
Особенно, когда она сама двигается на мне, кладёт свои ладони мне на плечи и впивается ноготками в тело. Делает несколько плавных движений и мягко, но в то же время звонко стонет, прижимаясь ко мне своей грудью.
Открываю глаза, и пока малышка поднимается вверх и опускается, вбирая полностью меня в себя, тянусь пальцами к её футболке. Задираю вверх, чуть наклоняюсь и обхватываю пальцами её чувствительные соски. Крис всхлипывает, кусает ещё больше припухшую губу и продолжает доводить нас обоих до безумия.
Обхватываю ладонями полушария и сжимаю их. Словил дикий кайф только от одного понимая — настоящие, не силиконовые. В последнее время трогал их несколько лет назад. Потому что девки в наше время только и могут, что накачать себе грудь побольше и везде её выпячивать.
— Кирилл… — всхлипывает Гордеева, прижимаясь теснее. Выпускаю её розовые горошинки и больше не могу сдерживаться. Её стоны — услада для моих ушей. Голоса для меня играют важную роль в жизни. Если голос мне противен, то и человек будет тоже. Но Кристина…
Это было что-то с чем-то. Потому что мне хотелось слушать её ночи напролёт. Не обязательно стоны. Слов будет достаточно. Особенно в тандеме с её острым языком.
Обхватываю своими руками её ягодицы и, вжимая пальцы в её тело, активно двигаю бёдрами, насаживая девушку на себя. Хочу довести её до финала. Услышать её вскрик, которым она переворачивает все мои органы, заставляя их сжиматься.
Вколачиваю её в себя, помогая прийти обоим к разрядке.
— Кир! — Кристина вскрикивает, впиваясь своими ногтями в плечи. Запрокидывает голову назад и сотрясается в конвульсиях, сжимая своими мышцами мой член. Её трясёт, как и меня, после ошеломляющего оргазма, накрывшего нас двоих. Услышав её голос, не удержался и кончил следом за ней.
Она прикасается ко мне мокрым лбом, опираясь о плечо. Чувствую запах её волос, и на мгновение прикрываю глаза, вдыхая аромат спелого арбуза и вишни. Меня до сих пор не отпустило после разрядки, ещё и это не позволило мне расслабиться. Хотелось большего. Решил предложить попробовать другое, но…
Тихие слова, похожие на шелест, после которых не сдерживаю улыбку, проносятся около уха.
— Когда отрублюсь, сними с меня одежду. Жарко.
Хочу издать смешок, и сказать, что жарко ей не от одежды, но тактично молчу, слыша тихое сопение под ухом.
Глава 30
Кристина
Выхожу из ванной в футболке Кирилла, еле прикрывающей зад. Где моя одежда — понятия не имела. Куда её дел после моих слов Ворон, тоже не знала. Но она понадобится мне, чтобы доехать до дома.
Иду в сторону кухни, опустив взгляд в пол. Дико стыдно. Я повела себя как развратница, завалившись к мужчине пьяной, приставая к нему. Да у меня в жизни такого не было! Обычно, напившись, я заваливалась спать. Но именно в эту ночь всё пошло не по плану.
И я оказалась в доме Кирилла. На нём. И в его постели.
Собираю всю волю в кулак и захожу на кухню, чувствуя аромат овсянки и клубники. Живот невольно урчит, за что мне опять становится неловко. Опять всё пошло наперекосяк. Надеюсь, хоть Рома потом не станет приставать, расспрашивая, где я пропадала всю ночь. Но, наверняка, он сделает.
А вот не буду отчитываться!
— Чего застыла? — Ворон ставит на стол тарелку с ароматной кашей, и я сглатываю слюну. А ещё мгновенно меняюсь в настроении. Потому что этот жест невольно оживляет воспоминания, которые я пыталась забыть.
Мама делала мне овсянку каждое утро. Будила поцелуем в щёку, говорила приятные слова и звала к столу. А потом отвозила в школу, разрешая мне задержаться после уроков на несколько часов. Но только так, чтобы папа не узнал.
Раньше я думала, что это был любящий жест, но на самом деле… У мамы был любовник, с которым она проводила эти часы. А папе говорила, что мы были вместе. Гуляли, ходили к её подругам в гости. Я знала, что это было ложью, но она всегда говорила мне, что ходит на маникюр или в салоны.
Тогда меня не особо это заботило. Потому что на тот момент волновала школа, друзья и мальчики.
А потом об этом узнал отец и развёлся с ней. Для меня это было огромным ударом, как и для неё. Несмотря на измены, она очень любила папу. Но… Как я узнала спустя несколько лет, у них были проблемы. В интимном плане, и мама нашла мужчину, который смог её удовлетворить. Скрывала это, потому что не хотела, чтобы отец знал об этой тайне.
После развода она оправилась не быстро, но сделала это. С некоторыми осложнениями. Заболела раком, который быстро забрал её жизнь. И только в последние дни родители помирились. Она попросила прощения, а он простил её. Сказал, что виноват сам.
— И часто ты так зависаешь? — из воспоминаний меня вырывает голос Кирилла, и я поднимаю на него взгляд. Точно, совершенно о нём забыла.
— Нет, — отвечаю, чтобы он ничего себе не надумал. Сажусь за стол, хватаю ложку и зачерпываю ароматную кашу. Если честно, есть перехотелось. Но делаю это, чтобы заполнить желудок.
