Устала. Устала держать это всё в себе. Карина ничего не могла сделать в этой ситуации, а отец… Просто сказал, что всё наладится. Человек, которому я доверяла больше всего на свете, просто отказывался мне помогать. Я видела это по его глазам. Он даже не пытался предложить мне помощь, хотя я знала, что мог.
Даже не попытался. Да, моя компания потеряет огромную часть денег, все наработки, но ведь… Папа может просто дать мне их? У него несколько компаний, которые шли не так хорошо, но они шли. Можно было бы поднапрячься, нахвататься кредитов, что-то сделать, но…
Он даже не рассматривал этот вариант, потому что не хотел.
Для него Рома — любимый и единственный будущий зять.
И ненавистный мной.
Резко встала обратно на ноги, не контролируя себя. Гнев заполняет всё тело, лёгкие, сердце, душу, проникая даже под кожу. Делаю несколько шагов к шкафу, на котором висело то самое платье, которое я первым выбрала в том салоне.
Найти то самое, с первого раза — огромная удача. Но не в моём случае. Оно разонравилось мне и стало самой худшей покупкой за всю жизнь.
Потянувшись к нему руками, обхватила ненавистный шёлк ладонями и рванула на себя, разрывая девственно-белую ткань и срывая на нём всю свою злость.
Глава 44
Смотрю на телефон в своих руках и хорошенько раздумываю прежде, чем нажать на зелёную кнопку вызова.
Сверлю цифры взглядом и спустя несколько секунд решительно нажимаю на дисплей, прислоняя телефон к уху.
Протяжные гудки раздражают, но мне пришлось слушать их.
Когда они резко прекращаются, слышу короткий шум и тонкое, девичье:
— Да?
— Здравствуй, Анна, — начинаю как можно дружелюбнее. — Это Кристина Гордеева. Мы не могли бы встретиться с вами и переговорить? Допустим, сегодня вечером.
— Ах, Кристина, привет, — радостно восклицает, но потом сразу же говорит тише, даже немного разочарованно. — Я, к сожалению, не могу. Улетела в Нью-Йорк по работе, буду через неделю. Что-то срочное или это можно решить через телефон?
Вот засада. Неделя — слишком много. Потому что через двенадцать дней у меня свадьба. А мне нужно нарыть на Рому что-то ещё, чтобы показать отцу, что он не такой пушистый, как кажется. Возможно, когда папа увидит, какой Березников на самом деле, отменит эту свадьба? Шансов мало, но они были.
— Это дело касается моего жениха и твоего мужа.
— Нет, это не телефонный разговор, — вмиг женщина становится серьёзной, что не на шутку напрягло. Да твою же мать, что у них произошло? Кажется мне, что одной работы здесь было мало. Ну, подумаешь, Воронов не продал землю Роме для постройки, и что? В городе есть ещё специалисты в этой сфере. — Через неделю, как только я приеду, один мой знакомый устраивает благотворительный вечер. Приходи туда, и я постараюсь ответить на все твои вопросы. Вышлю приглашение тебе на почту.
Хочу прыснуть от смеха, потому что, боюсь, моих вопросов Аня не выдержит. Их было слишком много. И даже в моей голове не всё укладывалось так просто.
— Хорошо, — соглашаюсь, несмотря на то, что у меня не было столько времени. И, боюсь, если Шевцова не скажет мне ничего путного, то здесь уже ничего не поможет. Мне придётся выходить за Рому замуж.
Прощаюсь с девушкой, откидываю телефон в сторону и словно зачарованная смотрю на стол, просверливая в нём огромную дыру.
С какой стороны ни посмотри, а я в полном дерьме.
***
Всю неделю, пока я ждала тот вечер, была на нервах. Только в исключительных случаях, когда проводила время с Кириллом. А делали мы это почти что чуть ли не каждый день. Занимались сексом, просыпались вместе наутро, он кормил меня завтраком, а потом выпроваживал из своей квартиры на работу.
Обидно? Нет. Потому что перед этим он целовал меня так, что сопротивляться не могла. Даже, нет. Я ждала тех моментов, когда шла на работу, чтобы он снова подарил мне этот крышесносный поцелуй, после которого хотелось всё бросить и остаться в объятиях Кирилла. Но эта зараза только и делала, что раззадоривала и потом ничего не давала.
Поэтому в офис приходила злая, но старалась держать это в себе. Рома тоже не появлялся несколько дней. Только дома, но и там разговор у нас не ладился. Я вообще предпочитала там не появляться.
А когда он спросил, где я пропадаю, ответила, что наслаждаюсь свободной жизнью перед тем, как выйти за него замуж. Пью и развлекаюсь с Кариной, хотя с того вечера, как пришла пьяная к Ворону, больше в рот не брала ни капли. Ну, алкоголь так точно.
Вот с отцом было посложнее. Карину он не любил, а о том, что я не ночевала дома, узнал от Ромы. Пришлось врать ещё больше. У меня вдруг резко появилась подруга лучше Золотовой. Он принял эту информацию скептически, явно догадываясь о моей лжи, но промолчал.
А потом я пригласила его на вечер, на который меня позвала Анна. Не могла же я прийти туда одна? С Березниковым идти не хотелось, поэтому отец был лучшей кандидатурой. С каждым разом мы всё сближались, и этот вечер не будет исключением.
И именно поэтому сейчас стою перед большим зеркалом в облегающем чёрном платье на тонких бретелях, с голой спиной и нереально огромным вырезом. Лифчик под него не надевался, но я и так не собиралась этого делать.
Потому что знала — Кирилл будет на этом вечере со своей женой. Чувствовала ли я укол вины? Ни чуть. Но вот внутри всё горело. От той мысли, что под руку он пойдёт с другой женщиной.
Я была собственницей, да. И меня раздражало то, что она будет рядом с ним. Но плевать, мы же всего лишь любовники, а не муж и жена. У меня нет на него каких-либо прав. Хоть всё это было неприятно.
Но вот он не знает, что я буду там. Устрою ему маленький сюрприз.
— Ты готова, Тина? — вижу в отражении своего отца и поворачиваюсь в его сторону, ни чуть не стесняясь своего нескромного наряда. Папа уже видел меня в подобных, поэтому сейчас нисколько не стеснялась. — Вся в мать пошла. Вечно любила надевать такие же платья. Не повезёт твоему мужу, доченька, придётся потом от тебя всех отбивать.
На этих словах понимала, что он говорил о Роме. Это было неизбежно. Но я все равно не могла принять данный факт.
У меня была надежда. Маленькая. Надеюсь, Анна скажет что-то толковое. А потом мне всего лишь нужно будет найти доказательства и показать их отцу.
— Готова, — пригладила ладонями струящуюся вниз ткань, и пошла в сторону отца, хватая его за руку. — Можем идти.
Сейчас моё будущее зависело только от Шевцовой. Точнее, от информации, которую она даст. Потому что никто, кроме неё, не хочет ею делиться, даже несмотря на то, что все всё знали. Кроме меня.
И от этого я чувствовала себя скверно. Подавленно и нервно.
Казалось, единственной, кто был не в курсе всех дел, была я.
