Подрагивающей от шока рукой тянусь к его шее и дотрагиваюсь до прохладной кожи. Нет-нет-нет! Прошу, пусть эта венка забьётся под моими пальцами! Обещаю, что буду любить папу ещё сильнее и сделаю всё, как он захочет, только бы он открыл глаза.
Только бы нащупать пульс!
С замиранием сердца касаюсь тела и не дышу, боясь не почувствовать тот стучащий комочек под подушечками пальцев.
И когда ничего не происходит, всхлипываю и зажимаю рот рукой, крича, что есть силы. Он не мог! Не мог оставить меня одну. Говорил же, что всё хорошо и он идёт на поправку!
А здесь… Не выдержал. Не дождался моей свадьбы. Не взял за руку и не повёл к алтарю, где передаёт меня в руки мужа. А потом радуется и улыбается, когда Рома надевает мне на палец кольцо.
Всего этого нет, и не будет.
Отец больше не сможет подать мне руку, когда я буду спускаться на ступеньках, придерживая платье, чтобы не навернуться на высоких каблуках.
Это всё из-за меня. Из-за его глупой дочери, которая не держит себя в руках. И спит с мужчиной, которого ненавидит всё моё окружение. А я… Таю под ним.
Вот и результат моих прихотей, моего желания.
От собственной ущербности не сдерживаю слёз, чувствуя, как они стекают по щекам, буквально сжигая кожу.
Падаю на бездыханное тело отца, зарываясь лицом в пиджак, и просто плачу. Как же я себя ненавижу. До скрежета зубов, до боли в пальцах и покалывании в груди.
Впервые в жизни мне хотелось умереть. Уйти следом, но понимала, что это был не выход. Но чувство вины раздирало изнутри, заставляя ненавидеть себя ещё больше.
Снова поток слёз, который растворяется в ткани пиджака, и я рыдаю в голос. Не сдерживаюсь, даже наплевав на открытую дверь квартиры. Сейчас мне вообще было всё равно. Лишь бы не сойти с ума от той мысли, что я осталась одна.
И из-за чего?
Поднимаю голову, шмыгаю носом и впиваюсь взглядом в планшет, который одиноко валялся на полу, рядом с разлитым стаканом кофе.
Смотрю на подсвеченный экран и вижу на дисплее себя. И Кирилла.
Господи, что я наделала? Это же из-за меня он…
Очередной всхлип, боль в грудной клетке, и тихие мычания.
Всё происходящее казалось кошмаром. Нереальным, страшным и безумным.
И так бы я и хотела считать, но тёплые ладони на моих плечах заставляют вздрогнуть, поднять голову и почувствовать запах любимых духов Карины.
Это всё взаправду. Папа лежит у моих ног и не дышит, а я утыкаюсь в плечо подруги, которая, видимо, поехала за мной.
Хватаю её за рубашку и с силой сжимаю, пытаясь куда-то деть ту терзающую меня боль.
— Он из-за меня, — реву, чувствуя, как меня накрывает истерика. — Из-за меня умер.
— Малышка, не накручивай себя, — ладонь на моей голове бережно гладит по волосам, стараясь успокоить. А я не могу. Тяжело. Больно. Уничтожающе. Будто сейчас рассыпаюсь на маленькие частицы. — Всё будет хорошо.
Нет, ничего больше не будет хорошо.
Кирилл
— И чего ты такой угрюмый? — раздаётся рядом с ухом обиженный голос Ани, на которую всё это время не обращал внимания. Вот что-что, а сейчас было точно не до неё.
Ибо одна своевольная особа, которая резко захотела показать характер, пошла совершенно не по моему плану. А ведь всё чётко спланировал, придумал, а она возьми и всё испорть! Маленькая, несносная девчонка.
— Что ты ей сказала? — беру стакан с виски со стола и поворачиваю голову в сторону фиктивной жены.
Она надувает губы и пальчиком ковыряет обивку дивана, строя из себя дурочку.
— Что ты и велел, то и передела, — обиженно бубнит, чем раздражает. — Про договор промолчала. Только про Олесю.
Слыша имя родной сестры, невольно сжимаю челюсти и кулаки. Ярость в груди, которая маленьким огоньком горела внутри, начала разгораться, сжигая все внутренности.
— Тогда, — спокойно начинаю, чувствуя, что сейчас взорвусь. — Какого хрена она кинула меня?!
Кристина Гордеева одним своим необдуманным поступком подкосила весь мой план. Если изначально я хотел эту девчонку себе, чтобы Березников потом кусал локти, купаясь в собственных долгах, то Гордеева всё испортила.
Ровно перед свадьбой она должна была видеть измену этого мудака с другой женщиной. А потом и слепой Андрей, который, только узнав об этом, расторгнет помолвку. Ведь он не может отдать свою любимую дочь кому попало!
Но теперь, когда Кристина ушла, и я больше не могу её контролировать, она может совершить любую глупость. Например, выйти за этого Березникова замуж, отстегнуть ему компанию и спокойно жить рядом, рожая ему детишек.
Не-ет, так не пойдёт.
У этого подонка не будет такой счастливой жизни, какой он хочет. Потому что Гордееву отдавать ему не собирался. А ведь она была маленьким ключом в моём плане.
— Ой, — послышалось около уха. — Ты видел? Кажется, всё вышло из-под контроля.
Поворачиваю голову в сторону Ани, сверля телефон взглядом. Грубо выхватываю его из рук и покручиваю в ладонях прежде, чем взглянуть на дисплей.
Несколько минут смотрю на заголовок, перечитываю несколько раз и буквально выкидываю из рук гаджет, который падает на пол.
— Твою же мать, — сдерживаюсь, чтобы не выругаться благим матом. — Мало того, что нас в сеть слили, ещё и Гордеев вчера откинулся. Лучшего исхода быть не может!
Чувствую, как на плечо опускается девичья рука и успокаивающе гладит.
— Не нервничай, — мелодичным голосом произносит Аня, стараясь остудить меня. У неё явно не получалось, потому что я злился всё больше.
Но винтики в голове притупили чувства, необузданно вырывающиеся наружу. Главное — контроль. Только он способен отодвинуть на задний план эмоции, которые так и просились показать себя.
Спокойствие, и только оно.
Встаю решительно с дивана, оборачиваясь к жене.
Раз мой план пошёл ко дну, приступаем к другому.
— Найди её, — произношу твёрдо. — Пойдём выразим соболезнования.
— Ты уверен? — осторожно спрашивает Аня, с испугом смотря на меня.
— Абсолютно.
Глава 51
Сидя в ресторане под осуждающие взгляды людей, апатично смотрела на тарелку с едой. Есть не хотелось, как и делать что-либо. Даже рука не поднималась, чтобы взять вилку в руки. Слабость цепким коконом заключила в свои объятья, не давая ничего сделать.
— Кристин, поешь, — голос Ромы сейчас был спокоен, но говорил с нажимом. — На тебе лица нет. Бледная, как призрак. Может, поехали домой? Тебе нужно отдохнуть и оправиться после вчерашних похорон.
