Эффект получается настолько плавный, что мы легко верим, что Бадди нависает над своими товарищами. Но это лишь умелое обращение с перспективой…
Так далеко, так близко
Песни со второго этажа
2000
Режиссер: Рой Андерссон
Операторы: Иштван Борбаш, Йеспер Клевенас
Лауреат множества международных наград шведский кинорежиссер Рой Андерссон снимает ироничные, бесстрастные комедии о грустных людях, живущих в мрачные времена. Зритель никогда не знает, смеяться ему или сокрушенно вздыхать в ответ на меланхоличные, странные картины, предстающие перед ним в однокадровых сценах.
Излюбленный прием режиссера – декорации, искажающие наше восприятие. Он использует trompe l’oeil (так называемую обманку или тромплёй) – форму принудительной перспективы. Благодаря этому появляется иллюзия трех измерений, хотя на самом деле мы видим только два. Возьмем, к примеру, эту сцену из «Песен со второго этажа». Кажется, что помещение уходит куда-то вдаль. На самом деле задний план гораздо ближе к камере: мы уверены, что объекты сзади дальше, просто потому, что они меньше. «Я осознал, что не могу снимать реальность. Я предпочитаю гиперреальность, – сказал Андерссон в 2014 году. – Пространство моих фильмов выглядит настоящим, но оно рафинировано и уплотнено. Меня приводит в восторг то, как величие, ничтожность и конечность жизни, преображаясь таким образом, становятся в разы очевиднее».
Вверх, вверх и прочь
Кинг-Конг
1933
Режиссеры: Мериан Купер, Эрнест Шодсак
Операторы: Эдвард Линден, Дж. Тейлор, Вернон Уокер
Одним из первых фильмов с широкой палитрой спецэффектов, в том числе с кукольной анимацией, оживившей главного героя, был «Кинг-Конг». Принудительную перспективу использовали режиссеры Мериан Купер и Эрнест Шодсак. Особенно убедительно она работает во время захватывающего финала, когда Конг вырывается на свободу в Нью-Йорке и сражается с самолетами на вершине Эмпайр-стейт-билдинг. В своей книге «Кинг-Конг: история киноиконы от Фэй Рэй до Питера Джексона» автор и сценарист-аналитик Рэй Мортон приоткрывает завесу тайны над тем, каким образом удалось этого достигнуть. «Самолеты были смесью из реальных самолетов, снятых Шодсаком, и миниатюрных моделей, анимированных художником спецэффектов Уиллисом О’Брайеном и его командой, – пишет Мортон. – Самолеты были нескольких размеров, причем меньшие были размещены на заднем плане и создавали принудительную перспективу и впечатление, что они дальше, чем на самом деле».
Спустя поколения «Кинг-Конг» все еще остается прекрасным примером кино со спецэффектами. А благодаря принудительной перспективе кульминация фильма стала мощной и незабываемой.
Косой ракурс
Наклон камеры для усиления напряжения
Нам кажется само собой разумеющимся, что предметы вокруг находятся на одной оси. Обычно мы стоим прямо, не склоняя голову набок, поэтому и смотрим на мир определенным образом. Для имитации привычного людям взгляда на мир почти все фильмы сбалансированы по оси X. А вот картинка, нарушающая это равновесие, рождает в нас беспокойство и желание восстановить привычный баланс. Таким образом можно создать напряжение.
Этот способ съемки называется косым ракурсом, или голландским углом: горизонт кадра должен быть слегка завален набок. В результате мы видим изображения, которые не являются чисто горизонтальными. Наш мозг сопротивляется искажению и пытается восстановить то, что кажется ему «правильным». Но режиссер хочет, чтобы мы поняли, что персонажам больше ничего не кажется правильным.
Дисбаланс в фильме нуар
Третий человек
1949
Режиссер: Кэрол Рид
Оператор: Роберт Краскер
Актер: Джозеф Коттен
«Третий человек» – отличный пример того, как косые ракурсы вносят в историю напряжение и дезориентируют. Режиссер Кэрол Рид знакомит нас с Холли (Джозеф Коттен), американским автором бульварных романов, который отправляется в Вену в поисках старого приятеля Гарри (Орсон Уэллс): Гарри телеграфировал ему о возможной прибыльной работе. Но по приезде Холли узнает, что Гарри умер и при этом, возможно, был втянут в грязные дела. Холли хочет восстановить честное имя друга, но его не оставляет тревожное ощущение, что Гарри на самом деле не мертв.
Этот элегантный черно-белый нуар отражает паранойю и отчаяние послевоенной Европы, и ключевой вклад в создание этой атмосферы вносит операторская работа Роберта Краскера. Многие кадры фильма содержат косые ракурсы, подчеркивающие напряжение и неопределенность, с которыми сталкивается Холли, пытаясь добраться до сути темной истории. Он не знает, кому можно доверять, и ракурсы только усиливают интригу в каждом повороте сюжета, включая шокирующее открытие, что Гарри не только жив, но и стоит за многими злодеяниями, которые Холли раскрыл в Вене.
Рид вместе с оператором Робертом Краскером погружают нас в полную опасностей, истерзанную войной среду. И это ощущение настолько же психологично, насколько и буквально. Холли бредет по разбомбленной Вене, пытаясь справиться с потрясением от новых фактов о друге, которого он, возможно, никогда не знал. Его внутренний и внешний миры отражаются друг в друге. И они оба пошатнулись.
Мир, который вышел из строя
Суини Тодд, демон-парикмахер с Флит-стрит
2007
Режиссер: Тим Бёртон
Оператор: Дариуш Вольски
Актер: Джонни Депп
Тим Бёртон – любитель косых ракурсов, что неудивительно, если посмотреть, какие миры он создает в своих фильмах! Будь то вселенная комиксов «Бэтмена», научно-фантастический «Марс атакует!» или леденящие кровь пейзажи «Сонной лощины», опытный режиссер любит сюрреалистические, фантазийные пространства, где обычные правила не работают.
В экранизации «Суини Тодд» 2007 года его постоянный партнер Джонни Депп играет главного убийцу, который жаждет мести. Мюзикл Стивена Сондхайма, известный своим черным юмором и мрачными темами, – идеальный выбор для Бёртона. Зловещий дизайн фильма (художник-постановщик Данте Ферретти и декоратор Франческа Ло Скьяво) получил премию «Оскар». Но ощущение дурного предчувствия рождается не в последнюю очередь и от того, как Бёртон снимает место действия. Использование косых ракурсов усиливает беспокойство, которое испытывают несчастные жертвы Тодда, когда сталкиваются с этим сумасшедшим. Можно сказать, искаженная перспектива отражает его безумный ум: в «Суини Тодде» мы словно живем в его голове.
