Пока нужна живой.
На мгновение я подумала, что в Гранте есть что-то человеческое, но совершила ошибку.
Глава 29
– Что вы будете с ней делать? – спросил меня Вирго, когда мы остались наедине.
После того, как Бэйкер поела, приказал Карлосу отвести её в комнату. Сам же позвонил нашему врачу, который сможет приехать только завтра утром. Недавно несколько моих людей попали в перестрелку и сейчас им уход нужен был намного больше, чем овечке.
– Пока не решил, – ответил, садясь за свой стол. – Нужно всё обдумать. Не дай Куинну пока узнать, что она здесь. Наверняка он поглядывает за ней, хоть и изредка.
Мой зам. и самый верный друг кивнул.
– Думаешь, вылезет со своей норы ради неё?
Любил Вирго за то, что в определённые моменты мог с режима подчинённого войти в режим друга и собеседника.
– Думаю, да, – ответил, почесав подбородок. – Куинн ненавидит меня. Представь, что он сделает, когда узнает, что его сестрёнка спит с врагом? Придёт в ярость!
– Может, помимо изнасилования, ещё и обрюхатишь её?
– Нет, – чётко произнёс, морщась от этого противного слова «изнасилование». – Во-первых, я не насиловал её. Она сама кайфовала и стонала так, что её дружок кончил себе в штаны. Во-вторых, этого недостаточно. Если мы вернём Бэйкер её брату, то он может послать её на аборт. И тогда в чём заключается план мести? Нет, сделаю по-другому. Помучаю овечку, пока не надоест, и только потом выманим Куинна. Подержу, так сказать, у себя пару месяцев, пока думаем над планом.
– Я поддержу любое ваше решение, – Вирго вновь перешёл в роль подчинённого, удаляясь из комнаты. У него были ещё некоторые дела, которые нужно было решить, поэтому не стал его больше задерживать.
Что делать с Розмари пока не знал. Но чем-то она меня зацепила. Чем-то была похожа на Шанталь. И даже не внешне, а своим поведением и характером. Такая же слабенькая, но в некоторые моменты могла проявить свой внутренний стержень. Хочу понаблюдать за ней ещё.
А пока, взяв телефон в руки, набрал номер, который помощник недавно вбил в контакты и нажал на зелёную кнопку.
Несколько протяжных гудков, и абонент отвечает на звонок. Не даю ему времени поздороваться, переходя сразу к делу:
– У меня есть к тебе выгодное предложение.
Розмари
Проснувшись рано утром в том же доме, в котором и уснула, застонала от досады. Надеялась, что когда очнусь, не увижу эту комнату. И неважно, каким путём: будь я в своей спальне или, возможно, похороненная в сырой земле. Но жизнь надо мной снова подшутила, и я осталась всё в той же комнате, по соседству со своим насильником.
После вчерашней ночи, я чувствовала себя намного лучше. Поев, сил немного прибавилось, но только физических. Морально мне не хотелось абсолютно ничего. Просто лежать и смотреть куда-то в пустоту. Казалось, что если сейчас начнётся перестрелка прямо в этой комнате, я даже не шелохнусь, продолжая упрямо смотреть в стену.
Поэтому, когда утром в комнату кто-то вошёл, я не обратила на него никакого внимания. Честно, было плевать, что со мной сделают. После пережитогои казалось, что больше ничего не было страшнее.
Спустя несколько секунд, перед лицом увидела ноги человека. Мужчина. Он сел на край кровати и потянулся ладонью к моему лбу. Не стала сопротивляться, когда почувствовала горячие пальцы на своей коже.
– Знобит? – слышится мужской голос, и я понимаю, что не ошиблась. Киваю, закутываясь в плед сильнее. Сейчас и так лежала в позе эмбриона, прижимая коленки к животу, свернувшись калачиком. – Слабость есть?
Снова киваю, не понимая, зачем он спрашивает. Врач? Точно. Грант сказал, что я пока что нужна ему, и он вызовет мне врача. Только вот единственное, что мне поможет, так это покой. Чтобы все отстали от меня, а ещё лучше стёрли память. Тогда мне точно полегчает.
Глава 30
Вчера, лёжа перед сном, я много думала. О Куинне, об изнасиловании. В чепуху про Деймонда немного даже начала верить. Несмотря на то, что брат очень любил меня, я знала, что после смерти родителей он начал где-то пропадать. Если и раньше он мог себе это позволить, то после стал исчезать ещё чаще. Иногда приходил с большими деньгами, заставляя нас с тётушкой волноваться.
Может, он и был связан с криминалом. Однажды я увидела его друзей. Выглядели они опасно и страшно. Помню, как вышла из дома, приветствуя брата и летя обниматься. Потом он строго отчитал меня за то, что нельзя выбегать из подъезда в одних тапочках и пижаме, особенно, когда рядом с ним кто-то был.
Тогда я не особо рассматривала мужчин, не зацикливаясь на их внешнем виде. Брат всегда одевался по-бунтарски, предпочитая косуху какой-нибудь тёплой куртке. Поэтому люди в тёмных одеждах и плащах, мало меня удивили. И только сейчас я припоминаю, что у одного из них, однажды, увидела кобуру.
Подумала, что это был обычный кожаный ремень с каким-то чехлом, но нет. И сейчас, когда Грант рассказал мне, что Деймонд как-то связан с криминалом, до меня начало доходить. Неужели, он, правда, подстроил свою смерть и не появлялся в моей жизни, только чтобы обезопасить меня?
Я начинала верить, но всё равно в мыслях говорила, что брата больше нет. Все эти четыре года думала, что он мёртв. Не могла за один момент осознать, что он мог выжить.
Про ту ночь я тоже думала. Сжимала кулаки, со злостью впиваясь ногтями в кожу. Слова Гранта резанули слух, оседая в мыслях. В какой-то момент я сама поверила, что это было не изнасилованием, а обычным сексом по обоюдному согласию. Я ведь даже не сопротивлялась…
Может, мысленно, да. Но я не давала отпора, не кричала и не молила о пощаде. Наслаждалась процессом, иногда стыдясь, но это чувство сразу же отходило на второй план. Мне было хорошо, и я сама горела от возбуждения.
За эту мысль я снова начала себя ненавидеть. Разве можно оправдывать насильника?
– Эй, ты слышишь? – вздрагиваю, слыша голос, выдёргивающий меня из раздумий. – Рвота, тошнота есть?
– Нет, – произношу впервые, не узнавая свой голос. Тихий, запуганный и совсем не мой.
– Вставай, возьму у тебя кровь из вены.
– Зачем? – не понимаю зачем этому мужчине нужна была моя кровь. Что не так? Со мной всё в порядке, просто немного знобит. В доме холодно и поэтому я мёрзла. А слабость просто из-за того, что плохо питалась.
– Вставай, говорю, – в этот раз голос его звучит грубее. – Нет, сам подниму.
Не хочу, чтобы меня кто-то трогал, поэтому поднялась сама. Вытянула руку, позволила затянуть жгут и даже воткнуть иглу в вену.
Закончив, он встал со своего места и взял свой чемоданчик, которого до этого я не заметила. А потом просто взял и ушёл, не сказав ни слова, оставляя меня одну.
