Глава 63
Шла до дома поникшая. Настроение покатилось кубарем на дно. Вот почему у меня всё не как у людей? Вечно всякие проблемы. Одну решишь – появится другая.
Вот смотрю на Елену и Павла, аж зависть берёт. Обидно до слёз.
Вряд ли смогу найти подход к детям, которые боятся, что отберу у них отца. Я понимала их, что они волнуются, но ведь не собиралась этого делать…
Да я вообще не рассчитывала на ответ! Но всё получилось так внезапно, спонтанно, что и понять ничего не успела.
А теперь… Совесть гложет.
Что мне теперь делать? Может, дать им передышку, чтобы всё осознать? И себе тоже? Это хорошее решение, но правильное ли?
Если я сейчас уйду, как они отреагируют? Скорее всего, обрадуются. Им не нужна та, кто будет забирать их отца. И я портить их отношения не хочу. И чувствую, если буду тянуть ещё дольше, всё станет только хуже.
Поэтому стойко решила – возьму перерыв. Генеральский просто так не отпустит, поэтому к нему не пойду. Слиняю по-тихому, сегодня вечером. Детей трогать не буду, да и они вряд ли подойдут ко мне. Понаблюдаю издалека.
Генеральского тоже попробую избегать. Сошлюсь на здоровье, в конце концов. Хотя врать я совершенно не умела…
Ладно, что-нибудь придумаю. Главное затаиться и быть тише воды, ниже травы. Хотя, с моим везением, это практически невозможно…
***
Крадясь по двору, старалась быть незамеченной. После отбоя дом затих, и шансы спокойно уйти с сумкой наперевес, возрастали.
День был адским. Дети вели себя безобразно, творя всякую ерунду. Срывались, показывая свой протест. И я ничего не могла с этим поделать. Поэтому просто ушла, сказав Павлу последить за ними.
Закрылась у себя в комнате, просидев до самого вечера. Повезло, что у Саши появились неотложные дела, и он весь вечер разгребал бумаги. Кажется, что-то произошло в фирме, но я в этом ничего не понимала.
И вот, промучившись полдня, слушая детские крики, могла смело выдохнуть.
Ночь окутала тишиной, и только звук сверчков разрушал её. Надеялась, что полуночник-генерал сейчас сладко спал в подушку, а не гулял по дому.
Быстро миновав с лёгкой сумкой и плюшевым пингвином территорию особняка, подошла к пропускному пункту. Здесь проблем не было, потому что знала – Юрий должен мне желание. Поэтому выпустит меня без проблем, ещё и такси до дома закажет.
Стучусь в стекло и жду, когда мужчина встанет и подойдёт ко мне, открыв окошко.
Когда он делает это, удивлённо смотрит на меня.
– Юлька, ты чего тут гуляешь?
– Ты мне желание должен, – решаю перейти сразу к делу. Времени у меня было мало. Зная Сашу, он мог сейчас спокойно сидеть на кухне и лопать торт. Оказалось, Генеральский был тем ещё сладкоежкой. И возвращаясь в комнату, мог заметить меня, прыгающую как козу по газону. – Хочу, чтобы выпустил меня, и начальнику ничего не сказал. А, и такси вызвал.
– Э-э-э, это ещё зачем? – возмутился, не зная, что делать. Боится начальство, понимаю. Я тоже.
– Домой надо, срочно. Давай без разговоров, потом как-нибудь всё расскажу? – когда идёт не всё так гладко, начинаю волноваться. В любой момент могу быть пойманной с поличным, а он тут язык распускает!
– Ладно-ладно, Юльк. Ты только успокойся, а то дёрганная какая-то.
С облегчением выдыхаю, когда мужчина открывает ворота и тянется за телефоном.
***
– Ма-ам, его дети меня не любят, – кидаюсь на шею матери с криками и слезами, вперемешку с соплями.
– Чё?
– И жи-изнь у нас не счастливая, – выплёскиваю всё, что копилось долгие часы.
– Да успокойся! – прикрикивает родительница, обвивая руками моё тело и пытаясь отлепить от себя. – И объясни нормально, чего произошло? Какие дети? Какая жизнь? Ты напилась что ли? Ты чего вообще забыла дома в полдвенадцатого ночи?
А, точно, она же ничего не знает…
Беру родительницу под руку, кидаю сумку на пол и веду на кухню. Не хотелось бы разбудить близнецов, которые уже во всю сопели в своих кроватях.
Заходим на кухню, где ошарашенная мать, садится на стул. Тем временем ставлю чайник, вытирая рукавом ветровки сопли. Заварю себе немного ромашкового чая и чуть-чуть расслаблюсь. Хотя, думаю, тут надо что покрепче.
– И, чего застыла? Колись давай. С начальником со своим замутила что ли?
Вот как она так сразу догадалась, а? Может я с Юрком там, или Павлом, на крайний случай… Ой, не-не-не, мысли не туда пошли.
– В общем, – развернулась к ней, шмыгая носом. Ещё в такси не выдержала, пуская слёзы, теперь тут продолжаю... Бедный таксист только и говорил, что чтобы у меня не произошло, всё наладится.
А вот когда? Может, этого и не случится вовсе.
– Слушай.
***
Тик-так. Тик-так. И ещё тысячу таких же тик-таков, пока я смотрю на наши настенные часы, обнимая своего пингвина, которого утащила вместе с собой. Не могла оставить его там. Ему будет слишком одиноко, и он будет плакать без своей мамочки.
Настроение с утра было ещё хуже. Почему? Потому ровно в шесть двадцать мне пришло сообщение. Когда увидела незнакомый номер, испугалась. Лучше бы в этот момент я спала, но нет – пускала слёзы в подушку.
Телефон подняла по привычке. Разблокировала тоже. Глянула на незнакомый номер и открыла значок сообщения, а там:
«Офицер в спальне не найден. Командир удивлён и хочет услышать отчёт, где ходит очередной нарядчик».
И вроде и улыбаться хочется, но на душе так паршиво.
Потому что на этом сообщения не закончились. Спустя двадцать минут, когда я прочитала и не ответила, мне пришло ещё одно.
«Ты где?».
Так хотелось сказать ему всё, выплакаться, но не стала. Просто проигнорировала.
Вот зачем он вообще номер мой нашёл? Хотя, я же сама его оставляла в резюме. Да и через Еву мог найти. Надо было давать второй, запасной, который мы используем с матерью для банков. А я дура, сглупила…
Потом пришло ещё одно сообщение, которое заставило сердце сжаться.
«Уволю».
Одно слово, но столько эмоций. Вроде и понятно, что так будет, но… Неожиданно. Думала, он поспрашивает ещё, а не перейдёт к радикальным мерам.
На этом какие-то знаки от Генеральского закончились.
И, слава богу, потому что мне уже было не по себе. Так хотелось ответить ему, всё рассказать, но понимала, что ничем это не поможет.
Даже если я и вернусь в тот дом, дети будут меня ненавидеть. И если генерал поговорит с ними. Поэтому я буду лежать тут, есть своё мороженое и упиваться слезами. А ещё думать, что делать дальше.
