Надо сказать, что торговец был очень приветлив – пытался меня разговорить, несмотря на то, что я пока предпочитала отмалчиваться. А может, и просто – разглядеть. Такое отношение еще больше подняло мне настроение – пусть оно основано пока на чистом любопытстве, но тем не менее носит явно доброжелательный оттенок.
– Расскажи мне о своей матери, – попросил меня Кирк, когда показывал Город. Прохожие останавливались, оборачивались, с кем-то приходилось и разговаривать, но если честно, они не слишком уж и донимали – а после пары вопросов спешили оставить нас наедине. – То, что можешь рассказать.
Этим он намекал, что не собирается у меня выпытывать стратегические подробности. А я – смиренная овечка:
– Она очень строгая, но спокойная – по пустякам и голоса не повысит. Я жила в ее семье до четырнадцати лет, пока ее подруга не умерла… Она – швея, да такая, что ее имя известно всем!
– Швея? – кажется, ему и правда было интересно. – Одежду шьет?
– Да! – я старалась не утонуть в нахлынувшей грусти, поэтому отвлекала сама себя. – Отличную одежду! Из любой ткани… Она и меня учила!
Кирк остановился:
– Я слышал, что один из наших скорняков ищет помощника. Это, конечно, не одно и то же, но мне кажется, что твой навык тебе поможет научиться… В его мастерской шьют куртки и жилеты. Если хочешь, мы можем прямо сейчас пойти к нему.
– Хочу! – Хоть я никогда и не получала огромного удовольствия от работы матери, но если мне дать в руки иглу и нити, то я смогу проявить себя! Бездельничать я уж точно не собиралась, так что за это дело возьмусь с радостью.
Мастерская выглядела, как обычный дом – такого же размера, что и остальные здания вокруг. Ее выделяла только вывеска над дверью. Внутри сильно пахло кожей, а за столами сидело несколько человек, которые тут же с интересом начали меня разглядывать. Из внутренней комнаты вышел старик и, сильно прихрамывая, доковылял до самого большого стола. Встал позади него и только после этого посмотрел на нас.
– Привет, Шас! – поздоровался Кирк, но старик не сводил с меня брезгливого взгляда.
Он даже не слушал то, о чем говорил парень. Наклонился вперед и неожиданно плюнул мне прямо в лицо:
– Убирайся из моей мастерской, крысиное отродье!
Кирк кинулся вперед, словно хотел ударить старика, но через секунду опустил сжатый кулак. Схватил со стола лоскут меха и им вытер плевок с моего лица. Потом им же швырнул в старика. Я от шока просто замерла, даже не представляя, как реагировать.
– Что ты делаешь? – такой голос у Кирка я слышала только однажды – когда он понял, что нам соврали про нападение пауков. – Спятил?!
Старик теперь и на него перевел блещущий злостью взгляд:
– Держи свою живность в доме, Кирк! Подальше от нормальных людей! – его голос скрипел, заставляя барабанные перепонки дребезжать.
Парень был в ярости, но сделал над собой заметное усилие и процедил:
– А если она родит мне дочь?
– Вот если родит, тогда и приводи! Дочь, конечно, а не это существо.
Кирк схватил меня за руку и вытащил на улицу под взглядами работников, которые, похоже, тоже пришли в недоумение. Я не собиралась плакать или возмущаться, но и обсуждать это не хотелось. Именно такой реакции я подсознательно и ждала все это время. Остается только удивляться, что почти за целые сутки пребывания в Городе я только сейчас с ней столкнулась. Впереди еще немало подобных встреч – ничего, переживу. Но в следующий раз надо самой за себя постоять, а не принимать помощь Кирка. Закари, наверное, отбивается по всем фронтам в одиночку!
– Я заварю чай, – спокойно сказала я, едва переступив порог дома. Шо где-то гулял, обычно он прибегал только на ночь. – Тебе придется напомнить, какую именно траву надо брать.
– Хани, – Кирк взял меня за локоть и повернул к себе. – Это… Ты должна его понять.
Я уверенно посмотрела ему в глаза:
– А я его понимаю, Кирк. Я тебя не понимаю. Зачем ты ссоришься со своими соседями из-за меня? Он меня даже не ударил, не наставил на меня оружие…
Кажется, он был озадачен. Но только нахмурился и покачал головой. А поздно вечером сам предложил навестить Закари. Конечно, я с радостью согласилась. Если он и играет со мной, преследуя какую-то цель, то игра мне эта определенно по душе.
Оказалось, что Закари справлялся куда лучше моего. Он обнял меня крепко, порывисто, только увидев на пороге, а потом провел в дом, уже на ходу начиная взахлеб рассказывать о том, что целый день занимался с другими мощением дорожки – у него поначалу совсем плохо выходило, но через несколько часов Трок его даже похвалил. Его дом будет располагаться у восточной стены – там полно свободного места, и уже кое-кто, даже незнакомые, несут туда материалы. В строительстве будут помогать – они всегда это делают сообща, поэтому можно рассчитывать, что уже через месяц он обзаведется собственным жильем. Два раза подрался – он показал мне ободранные костяшки на левой руке, где не хватало мизинца и безымянного пальца, но сам ссору не затевал. Его ударили – и только потом он бил в ответ. Первый противник после этого сразу успокоился и сказал, что у него есть стекло для окон. А второй пообещал, что обязательно подожжет его дом, когда закончится строительство. Закари рассказывал обо всем этом с таким восторгом, что я не могла не улыбаться. Я и раньше не сомневалась, что мой друг настолько замечательный, что найдет себе место в любом обществе.
– А! – вспомнил он и о важном вопросе, который сразу упустил. – Ко мне подходил человек по имени Нал, сказал, чтобы ты пришла завтра в башню Совета. Среди них мало тех, кто умеет читать, а мы с тобой читали еще и совсем другие книги! Так что если ты хочешь быть читателем…
От радости я сжала его в объятиях и чмокнула в щеку. Он сразу покраснел – так всегда было, особенно в детстве, когда я еще не стеснялась проявлять свои чувства так открыто.
– Он и мне предложил, – от смущения Закари затараторил быстрее. – Но я отказался. Здесь полно другого, где я пригожусь. И в экспедиции с остальными ходить буду, если возьмут! Все лучше, чем целыми днями сидеть в башне и корпеть над книгами… Мне школы по горло хватило!
По дороге домой мне хотелось приплясывать, но я сдерживалась. Взглянув на Кирка, заметила, что тот тоже улыбается. Красивый – я подобные лица только на картинках в книгах видела и тогда не верила, что такой тип внешности – не выдумка художника. Хотела было улыбнуться в ответ, но он опередил меня, испортив настроение:
– Если ты так уверена, что бесплодна, то почему не захотела создать семью со своим Закари?
Я возмущенно фыркнула:
– Потому что это неприлично!
– А-а, ясно, – сделал он вид, что и правда теперь все понял. – Просто мне кажется, что он бы не отказался.
Я отмахнулась:
– Да Закари вообще всегда был немного неправильным! Как и его родители.
