Мы шли на восток по папоротниковому лесу несколько дней. Змеи сами не нападали, насколько мы могли заметить. Но если их потревожить, они норовили укусить, поэтому продвигались мы медленнее, стараясь быть осторожными. Змеи оказались ядовитыми, но не смертельно опасными. Укушенных среди нас было уже двое. У Снота нога просто распухла и сильно болела, но потом все само начало проходить. А вот у Шица состояние постепенно ухудшалось. Все, кто умел читать, пытались вспомнить, какие способы лечения существуют, но ничего конкретного не всплыло – яд вроде бы можно отсосать, но это только в первые несколько секунд, жгуты выше раны бесполезны, антибиотики ему вообще не помогали. Он много пил, а сознание его мутилось так сильно, что уже на следующий день он не мог самостоятельно передвигаться. Его несли по очереди на носилках, сделанных из палок и спального мешка, что еще сильнее замедляло наш ход. На тихий вопрос Рора, какова вероятность, что Шиц умрет, Дая устало пожала плечами, добавив, что яд этих змей не должен быть слишком сильным – вероятно, они охотятся на тех глазастых зверьков, что здесь обитают, или вообще на мелких грызунов, которые настолько пугливы, что нам не удалось даже их рассмотреть. Отравление зависит от количества попавшего в кровь яда, но не должно быть катастрофическим, если исходить из размера их привычной добычи… Поэтому шанс у Шица есть. Дая верила в это или просто не хотела верить в другое. Но когда он на третий день громко попросил жратвы со своих носилок, все облегченно выдохнули. Шиц был бледен и едва стоял на ногах, но уже не оставалось сомнений, что болезнь отступает.
Уже со второй ночи мы не зажигали огня, но змеи к спящим сами и не приближались. Запасы вяленого мяса, соленых булок и воды подходили к концу, но пока волноваться об этом не стоило. В случае крайней нужды тут найдется пропитание. Но мы невероятно обрадовались, когда осточертевшие заросли начали наконец-то редеть – от бесконечной зелени листьев, мха и змей рябило в глазах. Некоторые шутники уже даже начали придумывать названия для всех оттенков зеленого, которые уже любой мог различать: холодный, теплый, папоротниковый, кусучий, вонючий и глазастиковый – коричневая шерсть зверьков тоже отдавала зеленым.
Кирк был в числе тех, кто первым покинул границу леса и прошел дальше, чтобы весь отряд не нарвался на опасность так же, как это произошло с пауками. Только оглядевшись по всем сторонам, они махнули Рору, а за тем пошли и остальные. Это наконец-то была равнина, но изменение ландшафта мы еще в лесу заметили, когда передвигаться стало намного проще. Огромное поле, заросшее травой и кустарниками, было ограничено с одной стороны крутым горным склоном, а с другой – то ли озерцом, то ли болотом. Вон там вдали пасется стайка червеедов, а это значит, что сегодня у нас будет и костер, и знатный ужин, по которому все уже соскучились. Далеко от леса отходить на ночь нет смысла – в случае, если и тут поблизости появятся пауки, то бежать, кроме как обратно, некуда.
Разнообразие здешних флоры и фауны заставляло только удивляться. Кажется, среднесуточная температура здесь выше, чем даже в Городе Травы, но не настолько, чтобы создать совсем иные климатические условия. Возможно, наличие более частых водохранилищ – даже небольших речушек – способствовало такому контрасту. Это богатая земля, но пока обезьянам не нужны были новые территории – настолько же щедрые, насколько и опасные. Если человечество решит демографическую проблему, то сюда придут уже потомки этого поколения. И они, безусловно, найдут способы защиты от пауков и других хищников, как мы нашли способ пересечь Большую Реку. Люди к тому моменту будут в состоянии покорить и эту природу – так было всегда и так всегда будет. У человечества есть только один непобедимый враг – само человечество, но не внешние факторы, о чем свидетельствовала наша общая с обезьянами история.
А теперь мы находились будто в другой вселенной, лишь частично похожей на нашу. Только солнце и звезды могли однозначно подтвердить, что мы остаемся на той же самой Земле. Лагерь ставили обстоятельно – собирались задержаться тут на несколько дней: изучить особенности, собрать образцы растений, отдохнуть и дать возможность Шицу набраться сил. Дая всех предупредила об осторожности – тут, скорее всего, тоже могут быть змеи, но другой породы, и уже неизвестно, насколько ядовиты они.
Сытость и расслабление после трудностей приносят умиротворение – и это было заметно по всеобщему настрою. У каждого костра звучали шутки и городские байки, но они сейчас были окрашены какой-то теплой добротой. Видимо, даже острые на язык обезьяны вполне способны сидеть рядом со спокойной радостью, погружаясь в собственные мысли. Мы с Кирком, несмотря на жуткую усталость, полночи целовались, когда остались наедине в палатке. К счастью, сам он никогда раньше и уж тем более теперь не заводил разговор о том, что значат эти поцелуи. Я бы не смогла ответить. Его настойчивые ласки будили во мне желание, но не заходили дальше, чем следовало бы. А в тот день уже и я гладила ткань на его груди, спине, касалась шеи и рук. И от ощущения под пальцами его голой кожи желание только разгоралось. Это было настолько волнующе, что даже сон отступал. Кирк любил целовать меня с напором, но явно получал удовольствие и от того, что я ненадолго перехватываю инициативу. У него словно вообще никаких барьеров не было – мог сжать меня с силой, вдавить в себя, пройтись языком вверх по шее. А может, и были, раз все закончилось внезапно предсказуемой раздраженной фразой: «Все, спи уже», оставляя во всем теле невыразимое разочарование.
Разбудила нас тревога постовых на рассвете. Мы тут же вынырнули из палатки, схватив оружие, но оглядевшись, не заметили ничего катастрофического. Все вокруг пребывали в таком же недоумении. Хай указал в сторону горного отвеса:
– Смотрите.
Я прищурилась, но до того, как сумела разглядеть, что за точки там в отдалении, кто-то озвучил:
– Это… люди.
– Всем оставаться на местах, – распорядился Рор. – Построить линию. Мы пока не знаем, с каким настроением нас встретят… Но оружие уберите – мы не должны демонстрировать враждебность.
Кирк рядом закинул арбалет на плечо, я затолкнула ножи за пояс. Мы переглянулись и снова, щурясь, начали вглядываться вперед. Их было довольно много – может быть, десятка два или три. Они шли беспорядочным скоплением, присматриваясь к нам точно так же, как мы присматривались к ним. Когда расстояние между нами стало совсем небольшим, Гук, который стоял с другой стороны от Кирка, выдохнул, выразив всеобщее изумление:
– Дети?
Все они действительно были детьми возраста, навскидку, от трех до десяти лет. Только двое из них были ростом почти с меня. Целая группа детей – но настолько уродливых, что это трудно описать. Их головы были непропорционально крупными по сравнению с телом, лица напоминали карикатуры из старых книг. Это были безобразные, голые, странные, но все-таки дети.
Они не остановились, чтобы разглядеть нас – так и продолжали идти вперед, словно принюхиваясь к воздуху.
– Мы не причиним вам вреда! – громко сказал Рор. – Мы приплыли с другого берега Реки, чтобы найти вас.
Они разом посмотрели на него, морща и без того некрасивые лица, но продолжили свое движение. Вперед к ним выступил огромный Сай – сделал несколько шагов, позволяя себя окружить. Один тут же ухватил его за рукав и потянул. Сай подчинился этому движению, но вид при этом имел крайне озадаченный.
