— Согласен, перегнул, — кивает Стас. — Может, забудем? И перейдем на ты?
— Послушайте, я очень благодарна вам за помощь, правда. И за то, что вы купили лекарства. Деньги я обязательно вам верну, как только смогу. Но вы извините, я думаю, нам не стоит переходить на ты.
— Я не просил возвращать мне денег, — замечает Стас. — И я не привык с девушками общаться на вы, а с тобой мы видимся довольно часто.
— Простите, не думаю, что могу предложить вам то, чего вы хотите.
— И чего же я хочу? — с ухмылкой произносит Стас, останавливая автомобиль на красный и поворачиваясь ко мне.
Через секунду его лицо оказывается ко мне слишком близко, я не успеваю сориентироваться вовремя и когда поднимаю голову чуть задеваю губами его щеку.
— Вот это всё, — сбивчиво произношу. — Неправильно.
Голос охрип, дыхание спирает, губы горят огнем, потому что я только что коснулась его, тело предательски горит. Рядом с ним происходит то, о чем я забыла на долгое время: я испытываю желание, потребность коснуться его, обнять, поцеловать, провести ладонью по его шероховатой на ощупь щеке. Я вся прекращаюсь в чувствительный комок, который требует ласки и любви, нежных, сказанных на ухо слов, и требовательных умелых рук, способных подарить наслаждение.
— И что же именно неправильно? Что ты так реагируешь на незнакомца, забывая о своем парне? — его дыхание обдувает мою щеку, а голос звучит соблазнительно и хрипло.
Когда нам сигналят и Стас вынужденно отстраняется, чтобы ехать дальше, я выдыхаю и опускаю голову, изучая свои руки, сжатые в кулаки. Мне не нравится то, что только что произошло, его поведение и моя реакция находятся где-то за гранью допустимого. За пределами разумного и мое никуда не уходящее желание остановить эту чертову машину, перемахнуть через коробку передач, сесть мужчине на колени и прижаться к его горячему телу, почувствовать его губы на своих и руки на талии, бедрах, груди.
Хватит, приказываю сама себе и, пока не пропал запал, быстро бормочу, замечая, что мы почти подъезжаем к детскому саду:
— Послушайте, Станислав. Вы, наверное, меня неправильно поняли, но меня совершенно не интересуют одноразовые связи с мужчинами. У меня есть парень и сын, я не собираюсь размениваться, что бы вы там не думали. И за помощь я заплачу, потому что не хочу быть вам должна, — акцент на предпоследнем слове заставляет его сжать губы в тугую полоску и недовольно посмотреть на меня сквозь зеркало заднего вида.
Я стараюсь не обращать на это внимание и как только мы паркуемся, вылетаю из машины, потому что мой сын вместе с воспитательницей стоит у входа в детский сад. На улице давно не лето, а он в простенькой, пожалуй, чересчур тонкой для вечера курточке. Утром было тепло, и я одевала его по погоде, а вот сейчас ему заметно холодно.
— Даня, — кричу и направляюсь к нему.
Сын тут же вырывается из рук воспитательницы и летит ко мне, распахнув руки, правда, пробегает мимо и направляется в сторону мужчины, который является его родным отцом. Я разворачиваюсь и ошеломленно смотрю на не менее ошарашенного Стаса, держащего Даню на руках и крепко прижимающего его к себе.
Глава 10
Открыв рот от удивления, наблюдаю за тем, как сын спокойно сидит на руках у Стаса, правда, проходит всего несколько секунд, и он начинает вырываться и звать меня. Я тут же подбегаю и беру его на ручки, успокаивающе обнимаю за плечи и ничего не понимаю. Почему он вообще подошел к чужому человеку?
— Зайчик, ты почему к дяде побежал? — спрашивать это в присутствии Стаса и под его пристальным изучающим взглядом оказывается настоящей пыткой, но Даня напуган, а я совершенно ничего не понимаю.
— Там, — сын показывает в сторону Стаса, стоящего у автомобиля. — Не Мас.
— Не Мас, — соглашаюсь и выдыхаю я, понимая, что ребенок попросту перепутал. Не удивительно, на улице заметно стемнело, поэтому малыш мог и правда не видеть, кто стоит у машины.
Господи, а я уже подумала!
Успела кучу вариантов в голове прокрутить за каких-то несколько секунд. И что кто-то в саду сказал ему об отце, возможно, увидев Лебедева по телевизору, или же подруга… о последнем я подумала сразу, но и тут же отмела эту версию. Лерка ни за что бы не стала этого делать, зная, как я боюсь за сына.
— Настенька! — позади слышится голос воспитательницы. — У вас все в порядке?
Она заботливо кладет руку на мой локоть и заглядывает в лицо, стараясь узнать, что случилось.
— Извините, Ольга Ивановна, — начинаю оправдываться. — Отец попал в больницу, я ездила к нему, а Даню должен был забрать мой молодой человек, но, видимо, что-то не получилось. Мне жутко неловко за то, что заставила вас ждать.
— Ничего страшного, — она сжимает мое плечо своей мягкой ладонью и ободряюще улыбается. — Здоровья вашему папе.
— Спасибо, — улыбаюсь ей в ответ и смотрю за тем, как она, подхватив сумку, удаляется.
Я же неловко поворачиваюсь к Стасу и не знаю, что ему сказать. Извиняться, оправдываться, благодарить?
Набравшись смелости, смотрю ему в глаза и снова говорю спасибо за сегодняшнюю помощь.
— Насть, прекращай меня благодарить, — строго произносит он, хотя у самого на лице играет улыбка. — Садитесь в машину и называй адрес.
— О, нет, — поспешно отказываюсь. — Мы пройдемся, нам тут близко.
— Ты правда хочешь, чтобы я отпустил вас одних идти по темным улицам? Не выдумывай, садитесь в авто.
— Мы прогуляемся, — говорю Стасу. — Правда, у нас спокойный район.
Он недоверчиво осматривается по сторонам, скептически хмурится, после чего произносит:
— Хорошо.
Я успеваю выдохнуть, правда, Лебедев тут же ставит автомобиль на сигнализацию.
— Пойдемте, провожу вас, раз вы хотите прогуляться.
Перспектива провести с ним около двадцати минут времени совсем не радует, поэтому я соглашаюсь на поездку, помогаю сыну залезть на заднее сиденье, с удивлением отмечаю, что тут есть автокресло и усаживаю его туда. Сама размещаюсь рядом и выдыхаю, потому что Стаса не будет рядом со мной. Это заметно расслабляет и позволяет мне отодвинуть напряжение, сковывающее тело, и откинуться на спинку.
До дома мы добираемся за считанные минуты. Вечерних пробок нет, ехать нам чуть меньше километра, поэтому мы с Даней не успеваем понять, как машина останавливается. Стас тут же покидает салон и, пока я выбираюсь со своей стороны, отстегивает сына с кресла и помогает тому слезть. Он больше не отбивается от него, как от прокаженного, но как только появляется возможность, тут же сбегает ко мне.
Мы останавливаемся у подъезда. Я хочу снова поблагодарить Стаса за все, но вовремя одергиваю себя и просто прощаюсь.
— Стася, мы можем поговорить наедине? — задает неожиданный вопрос.
