— Что? Нет, — он выглядит обескураженным. — Я разве не говорил, что он племянник?
— Нет, — я улыбаюсь, как дурочка. — У тебя есть сестра?
Я, разумеется, знаю о ней, но все равно спрашиваю, потому что мы вроде как не знакомы. Потом будет слишком трудно все объяснять, но это и правда будет когда-то потом.
— Она попала в аварию вместе с родителями, но, к счастью, выжила. Ее выбросило из машины. Несколько дней назад она пришла в себя, и я занимался тем, что едва ли не круглосуточно сидел под палатой, чтобы убедиться, что ее жизни ничего не угрожает.
После его откровения, делаю то, что хотела сделать с самого начала, как только он зашел в комнату: обхватываю его за талию и сжимаю руки на пояснице. Так я хочу показать ему свою поддержку и то, что понимаю, почему он не приходил все это время. Пока я думала, что он больше не приедет, что я окончательно отвернула его от себя, он беспокоился о сестре.
— Ну так что с прогулкой? — уточняет он. — Сходим?
Глава 26
— Ну что, не передумал? — уточняет Стас у Дани. — Может, все же покатаешься?
Сын упрямо качает головой и отступает от Стаса, пытаясь ухватиться за мою руку. Я тут же перехватываю его ладошку и сжимаю, давая сыну возможность понять, что я его поддерживаю. Он довольно трудно сходится с новыми людьми и к Стасу ему однозначно нужно привыкнуть.
— Ладно, мы с Тимкой тогда.
Как я и думала, Даня не спешит открываться Стасу, с опаской на него смотрит, сомневается, хотя не выдирает с криком руки, уже хорошо. На прогулке сын все время жмется ко мне и когда Лебедев предлагает ему мороженное, сначала смотрит на меня, будто прося разрешения. Только после кивка берет лакомство из рук дяди, который является его отцом. Все же, я правильно воспитала сына, хотя сейчас это не совсем уместно. Я вдруг понимаю, что малыш тоже должен знать своего папу, что мое молчание несправедливо, но просто не знаю, как рассказать ему обо всем.
С чего начать разговор?
Стас с Тимкой возвращаются, и мы идем гулять дальше. Сын тянет меня на батуты, а Тимофей подхватывает, и мы сдаемся. Большой игровой батут в виде замка — то, что нужно для наших детей и нас. Они выплеснут всю скопившуюся за полдня энергию, а мы со Стасом тихо посидим и посмотрим за ними. Поговорим.
Темы для разговора, надеюсь, придумает он, потому что мне в голову совершенно ничего не лезет. Я чистый лист, на котором можно написать вопросы и ответы. Важно лишь его присутствие рядом, спокойный голос, уверенная походка и четкое знание, что ему нужно. Это проявляется в мелочах. Его мужской сильный характер, настойчивость и терпеливость, ведь однозначно нужна выдержка, чтобы терпеть все мои закидоны.
Когда мы садимся на скамейку неподалеку, звонит мой телефон. Я быстро ищу его в сумке, а когда достаю, сердце пропускает удар, потому что на экране имя Максима. Он не звонил мне с того самого момента, как уехал, и теперь вот. Я даже осматриваюсь по сторонам, чтобы убедиться, что он не стоит поблизости и не смотрит на нас со Стасом.
— Алло, Настя? — слышу, когда беру трубку, но ничего не говорю.
— Да, привет.
Я поворачиваюсь к Стасу лицом и вижу, как он хмурится и поджимает губы. Ему явно неприятно, но даже сейчас он не позволяет себе сорваться и выхватить из рук мой телефон, чтобы ответить на звонок.
— Я уже вернулся, малыш, мы можем встретиться?
— Да… нет… не знаю.
Стас усмехается и мотает головой, после чего поворачивается к батуту и сосредотачивается на нем, делая вид, что меня не существует.
— Так да или нет? Малыш, что-то случилось?
Голос Максима, как и всегда, звучит беззаботно и весело, на заднем фоне слышна музыка, которую он убавил, чтобы набрать меня. Я вдруг испытываю потребность сказать ему обо всем, что случилось. Он должен знать, что его не было, когда мне нужна была помощь.
— Да, случилось, — киваю, хотя понимаю, что он не может меня видеть. — Я увольняюсь, — говорю сухим официальным тоном.
— Увольняешься? — растерянно интересуется он. — Но почему?
— Это не телефонный разговор, — мнусь, не желая говорить обо всем при Стасе.
— Мы можем сегодня встретиться?
Стас так резко поворачивается ко мне лицом и мотает головой, что я не успеваю понять, как отвечаю:
— Нет.
Слишком быстро и чересчур громко отвечаю, но когда успеваю понять, Макс уже растерянно шипит “Ладно” и отключается.
— Когда ты с ним расстанешься? — интересуется Стас, в упор глядя на меня.
Он не спрашивает, собираюсь ли я это сделать, он ставит меня перед фактом. Должна расстаться и всё. Он уже все решил за меня и сейчас только интересуется, когда я это сделаю. Несмотря на острое желание сказать, что никогда, я пожимаю плечами. Он мужчина и я понимаю его желание требовать от меня полной откровенности.
— Я думал, ваши отношения уже в прошлом.
— С чего бы это? — стараюсь говорить как можно более равнодушно.
— С того, что вчера ты просила меня не уходить и пустила в свою постель. Напомнить, что было чуть ранее?
Его лицо находится в нескольких сантиметрах от моего, когда он это говорит, поэтому я без труда угадываю, о чем именно идет речь.
— Наше расставание вопрос времени, — сухо произношу и отворачиваюсь, потому что прямо сейчас так сильно хочется его поцеловать, как никогда прежде.
— Я пошутил, — Стас берет меня за руку и вынуждает повернуться. — Ты взрослая девочка и должна понимать, что жить на два фронта не получится.
Он всегда такой. Я редко могу понять, когда Лебедев говорит серьезно, а когда отшучивается. И поэтому чаще нервничаю, чем нахожусь в гармонии с собой.
— Я и не собиралась, — поспешно оправдываюсь, но он вынуждает меня замолчать самым простым способом — мягко целует в губы, едва ощутимо коснувшись подбородка сгибом указательного пальца.
Он ласково и неспешно проводит по моим губам языком, дразнит, короткая поросль щетины царапает нежную кожу лица. Стас ловит полувсхлип, непроизвольно срывающийся с моих губ и отстраняется со словами:
