- Ничего, все хорошо, - сдавленно отвечает она, но вообще прекращает поддаваться мне в танце и зажимается. Если женщина не хочет быть ведомой - управлять ею уже невозможно.
- Хорошо, поехали домой, - беру ее за руку и веду на выход. По дороге поручаю заместителю все проконтролировать, поздравляю с наступающим, помогаю девочке одеться, и мы покидаем клуб.
Открываю для нее дверь, помогаю сесть, а сам на минуту задерживаюсь на улице, стараюсь дышать спокойно. Сажусь за руль и везу домой. Между нами опять напряжение и давящая тишина. И это давление идёт не от меня. Я открыт как никогда и готов ответить на любые вопросы. Только вот Агния предпочитает их не задавать, а уходит в себя и что-то там надумывает. И это раздражает.
До дома мы доезжаем молча, так же молча выходим из машины и проходим в дом. Соседка смотрит телевизор, попивая чай, а моя дочка спит в своей комнате.
- Спасибо, Татьяна Ивановна, - благодарю соседку за помощь.
- А вы что так рано? Погуляли бы ещё, - улыбается женщина, с интересом рассматривая Агнию, а та опять отводит глаза и сбегает наверх, словно стесняется всего вокруг. - Молоденькая такая, - говорит мне соседка, когда я провожаю ее. – Надеюсь у тебя с ней все серьезно? – уже строго спрашивает она.
- Очень серьезно.
- Женишься? – Киваю. – Вот и правильно. Давно тебе пора, - одобрительно улыбается Татьяна Ивановна.
Закрываю за соседкой дверь, иду в гостиную, наливаю себе в баре немного коньяка, делаю глоток, пытаясь расслабиться. Стягиваю с себя костюм, галстук, отшвыривая все в кресло, расстегиваю верхние пуговицы рубашки, делаю ещё пару глотков алкоголя, и дышать становится легче. Ну хоть не сбежала - уже прогресс.
Перевожу взгляд на нашу значительно поредевшую елку. Полинка перебила половину игрушек. Завтра утром мы хотели купить ещё. Допиваю коньяк, хочется налить ещё. Но цели напиться не было. Только выдохнуть. Слышу позади себя шаги, оборачиваюсь и вижу Агнию уже переодетую в домашний халатик. Молча проходит мимо меня, направляясь на кухню. Упрямая. И дурочка ещё маленькая.
Иду за ней. Она наливает в чайник воду и ставит его кипятиться.
- Чай будешь? – спрашивает, но в ее голосе и движениях скованность.
- Нет, - ставлю свой бокал в раковину, облокачиваюсь плечом на косяк, наблюдая за девочкой. Суетится, не зная, куда себя деть, достаёт заварку, мед, лимон, роняет чайную ложку, лезет за ней под стол и ударяется об него затылком.
Ахает, потирая затылок. Садится на диванчик и кусает губы. Выдыхаю. Отталкиваюсь от косяка, иду к ней и присаживаюсь рядом на корточки, опуская ладони ей на колени.
- Давай рассказывай.
- Просто в твоей жизни столько женщин. Таких красивых, статных, ухоженных, и тут я… Наводит на мысль, что они правы, и я всего лишь игрушка.
Женская логика великолепна!
- Столько - сколько? Две? – выгибаю бровь, поглаживая ее колени, наблюдая, как по нежной коже разбегаются мурашки от моих прикосновений.
- А у тебя было две?
- Ну пусть будет две, - не могу сдержать усмешки. Выдыхает, опускает глаза, не оценивая моей шутки. – Солнышко, мне уже сорок, в моей жизни было достаточное количество самых разных женщин. Но дело не в количестве. Ту самую, я, похоже, нашел только сейчас, - немного стискиваю ее коленки, когда она все-таки поднимает на меня свои нереально чистые голубые глаза. – Не нужно чувствовать себя неуверенно. Если среди этих «статусных» женщин я выбрал тебя, значит, ты выше их. Ты замечательна и уникальна. Я делаю что-то не так? Отчего столько неуверенности?
- Наверное, нужно время.
- Согласен. Спасибо, что не ушла. Спасибо, что делишься со мной переживаниями и сомнениями, но это все пустое и не имеет под собой почвы.
- Я дура? - вдруг с виноватой улыбкой спрашивает она.
- В данной ситуации - да, - шучу.
- Прости, я, наверное, испортила праздник.
- Да ну, прекрати, я не любитель массовых мероприятий. Я вообще в какой-то степени социопат. Сложно тебе со мной придется. Мне больше хотелось, чтобы ты прочувствовала атмосферу.
- Трудно расслабиться, когда на тебя все смотрят и оценивают.
- Согласен. Не виню тебя, моя девочка.
- Твоя? – тихо, почти шепотом спрашивает она и накрывает мои руки на коленях.
- Ну, еще не совсем… - выдыхаю я, потому что голодаю последнее время.
- Я хочу полностью, - стеснительно отводит взгляд. А я как хочу!
- Уверена? - Кивает, продолжая краснеть. Все, тут разговоры ни к чему, девочка стесняется открыто разговаривать на такие темы. Невинность она не только физическая, а еще и психологическая. И мы будем очень медленно входить в эти воды, чтобы не сломать такой цветок. – Иди сюда, - поднимаю ее на ноги, хватаю за талию и под ее испуганный вскрик сажаю на стол. Не позволяю сомкнуть ноги, развожу их шире, вставая между них. Прислоняюсь щекой к ее щеке, веду ладонями по изгибам, задерживаюсь на бедрах, забираюсь под халатик и глажу попку, через ткань обычных трусиков. Тишина, мне кажется, я слышу, как сильно колотится ее сердце. Дышу, пытаясь взять себя в руки.
Медленно, Смирнов.
- Ты точно этого хочешь сейчас? – я не знаю, как переживу, если она откажется.
- Да, - выдыхает, начиная подрагивать. – Я только боюсь боли…
Стону ей в ушко, прикусывая мочку. Мне самому страшно как мальчишке. Словно это мой первый раз.
- Я сделаю все очень аккуратно, моя Снегурочка. Ты полетаешь. Спасибо, - шепчу, чувствуя, как ее маленькие пальчики поглаживают мою грудь через рубашку.
- За что?
- За то, что отдаешь мне себя.
Целую щеки, скулы, нахожу сладкие губы. Впиваюсь немного грубо, резко, но потом замедляюсь, плавно и нежно изучая ее сладкий ротик. Дыхание спирает, сердце заходится от частых ударов, кровь кипит.
- Какая же ты вкусная, моя девочка, - улыбаюсь ей в губы и зацеловываю ее улыбку. – Держись, - закидываю ее ножки себе на торс, подхватываю бедра, а она хватается за мою шею, и мы идем наверх, в мою спальню, на нашу кровать.
ГЛАВА 23
Олег
Открываю глаза, глубоко вдыхаю, чувствуя ее запах. В моей постели пахнет женщиной. Прекрасный запах. Умиротворяющий. Переворачиваюсь в желании немного потискать эту маленькую женщину. Мою женщину. Но нахожу вторую половину кровати пустой. Сбежала от меня. Ложусь на спину и улыбаюсь как идиот.
Всего неделя, Смирнов, и ты почти окольцован, причем по собственному желанию. Добровольно.
Ни за что не поверил бы, если бы мне кто-то об этом сказал. Протягиваю руку, беру с тумбы наручные часы. Почти десять. Смеюсь, закрывая лицо рукой. Никогда так долго не спал, даже в выходные. Мои биологические часы не позволяли.
