Всхлипываю и царапаю его сильные плечи, когда Романов хватает меня за шею.
— Приподнимись и садись на меня, сама. Давай! — приказывает, заставляя смотреть в глаза. Делаю так, как он говорит, медленно насаживаюсь на член, и вскрикиваю, когда он резко дёргает, насаживая меня на себя до конца. Мне больно от чувства невероятной наполнести и одновременно хорошо. Мы замираем на секунды, и я совсем не чувствую страха или дискомфорта от того, что Глеб продолжает удерживать меня за шею. Это будоражит, разгоняя адреналин по крови.
— Двигайся! — немного помогает, приподнимая меня одной рукой и вновь вдавливает в себя. — Теперь сама! Давай, Стефания, — сам задыхается, притягивает меня к своим губам и кусает, когда я начинаю медленно двигаться.
— Кто такой Демченко Владимир и почему он возле тебя крутится?! — рычит мне в губы, и я замираю, ничего не соображая. — Продолжай двигаться и отвечай на вопросы! — отпускает мою шею, перехватывает бедра и задаёт темп, вынуждая насаживаться на него сильнее, глубже, быстрее, создавая всплески воды, которая разливается на пол.
— Это мой…, - не могу говорить, потому что это невыносимо хорошо, внутри зарождается экстаз. — Мой…, - стону, когда его губы ловят соски и сильно втягивают посасывая.
— Кто?! — Романов включается сам, подаваясь бедрами, совершая медленные, но сокрушительные толчки. Я настолько открыта, что выпаливаю всю правду, совершенно не понимая, зачем мы сейчас об этом говорим.
— Это мой бывший! Ааааах! — кричу, когда он запускает между нами руку и нажимает на клитор, начиная медленно и нежно его массировать контрастом с грубыми толчками. Другой рукой тянет меня к себе за волосы.
— Какого хрена он сейчас вьется рядом с тобой?! — вкрадчиво спрашивает в ухо, а мне кажется, я на грани оргазма и совершенно не способна отвечать на вопросы. Расцарапываю его плечи, потому что это невыносимо хорошо, начиная содрогаться от каждого толчка.
— Отвечай! — Романов замирает, прекращая двигаться и ласкать меня, а мне хочется рыдать, потому что я была так близка к нашему раю. Вновь обхватывает мою шею начиная медленно сжимать.
— Мы хорошо расстались и просто дружим! — выкрикиваю я, цепляюсь за его руку на шее.
— Чтобы больше не видел его возле тебя! — рычит мне в губы, начиная вновь двигаться, но сжимать шею не прекращает. — Расслабься, просто чувствуй, отпусти себя, — вбивается в меня быстрее и быстрее. Кислорода мало, голова кружится, жарко, тело трясет, его жёсткие толчки причиняют лёгкую боль, и я срываюсь, и лечу… лечу куда-то очень высоко. Оргазм настолько острый, что я почти теряю сознание. По телу разливается чистое удовольствие, заставляя меня содрогаться. Полная эйфория на грани потери сознания. В этот момент мне кажется, что я больше не принадлежу себе, я полностью его. Падаю Глебу на плечо, утыкаясь в шею, пытаясь отдышаться.
Прихожу в себя, только когда Романов поглаживает меня по спине.
— Ты чуть меня не придушил, — хрипло смеюсь в его шею.
— Это всего лишь скарфинг. Эндорфин, вырабатываемый в случеи нехватки кислорода, способствует временному помутнению сознания, достижению практически наркотического кайфа, а усиленный приток крови несёт умопомрачительный оргазм, — хрипло разъясняет он, так и не выходя из меня. — Тебе не понравилось. Было плохо?
— Ммм, — мурлычу ему в шею и слегка целую.
— Тебе понравилось, — усмехается Романов. — Ты просто создана для меня, — слегка кусаю его за шею, улыбаясь. Я настолько расслаблена и удовлетворена, что мне лень разговаривать. Хочется просто нежиться в его руках.
— В следующую пятницу ничего не планируй.
— Не могу, у меня день рождения в пятницу и грандиозные планы.
— Придётся отменить, потому что твой день рождения мы празднуем в Испании. В четверг вылетаем, в понедельник вернёмся. Билеты уже куплены, отель забронирован, — поднимаюсь, обхватываю Романова за шею и смотрю в глаза. Глеб не шутит.
— То есть ты все решил за меня?!
— Да. И не советую со мной спорить! — сжимает талию, медленно поднимает меня с себя, и я шиплю от ощущений. — Это всего лишь Испания — твой подарок и наш отдых. Я так решил, не нужно противиться. …
ГЛАВА 11
Стефания
Мне исполняется тридцать лет, и в юбилей я хотела собрать родных и друзей в своем ресторане. Я уже пригласила половину гостей, разработала с поваром меню, наняла живых музыкантов и купила себе платье. А теперь мне приходится все это перенести на неделю. Очень трудно объяснить родителям и друзьям, в чем причина. Поэтому я говорю правду — «Мой мужчина преподнес мне в подарок поездку в Испанию». Хотя, сомневаюсь, что Романов когда-либо станет полностью моим, да и подарком это сложно назвать, скорее желанием Глеба Александровича. Но как же сладко он властвует, невозможно устоять. Да и грех отказываться провести день рождения в Испании с шикарным мужиком.
Поэтому я купила себе очень развратный купальник, пару пляжных платьев, захватила новое вечернее и отправилась с Глебом в рай на побережье. Как всегда, до поездки мы не виделись. Романов только звонил мне один раз, уточняя время вылета.
Мы встретились в аэропорту, прошли регистрацию и благополучно сели в самолёт в бизнес-класс. Я взрослая женщина и меня трудно чем-то удивить, но рот я начала открывать уже в самолёте. Это не бизнес-класс. Это своеобразный люкс. Огромные удобные кресла, подушки, специальные столики, отдельные экраны с выбором фильмов и музыки и улыбчивые стюардессы, которых, кажется, набрали сюда с конкурсов красоты.
Пока мы размещались и слушали стюардессу, я смотрела на, как всегда, неотразимого Глеба и думала, что так не бывает. Каждого человека можно застать в неприглядной ситуации. Например, по выходным я могу расхаживать в старой вытянутой футболке с пятном, с немытой головой, помятым лицом и есть руками какую-нибудь вредную еду. А мужчины так тем более любят свободу действий. Даже педантичного Владимира я заставала дома в трико с опухшим после бурной ночи лицом и перегаром. А с Глебом, кажется, что так не бывает. Он даже по утрам — неотразимый гад. А немного неровный нос и небольшой шрам на брови, щетина придают ему брутальности.
Как только мы взлетаем, Глеб достает какую-то папку с бумагами, ручку, надевает очки и начинает изучать бумаги, внося правки.
— Глеб Александрович, вам до безумия идут очки, — усмехаюсь я. Никогда не была озабоченной, но с Глебом мне кажется сексуальным все. Может, потому что мы встречаемся раз в неделю, и в последний раз я поймала себя на мысли, что скучаю по этому гаду. Он поворачивается ко мне и через очки осматривает с ног до головы, задерживаясь на ногах, которые я сжимаю. — Хочу тебя в этих очках, — тихо выдыхаю я. Глеб молча ухмыляется, откладывает бумаги и накрывает мою ногу ладонью. Сжимает и медленно скользит по гладкой ткани моих брюк. Твою мать! Задерживаю дыхание, потому что это невероятно возбуждает. Вот это простое прикосновение, в самолёте, где полно народу, будоражит меня не хуже откровенных ласк. Автоматически перевожу взгляд в сторону туалета и кусаю губы от того, что его ладонь сильнее стискивает мое бедро. Романов снимает очки и наклоняется ко мне.
