– Хорошо, – сказала я невпопад. Хозяйка ждала от меня ответа, а я не знала, что сказать. Услышав скрип, я оглянулась на дверь.
Бренда вздохнула.
– Лестница старая. Кряхтит и стонет, как все старички. Ты привыкнешь. Я уже даже внимания не обращаю. Вызывала плотников, так они сказали: «А чего вы хотите, в старых домах вечно что-нибудь смещается да скрипит».
Я посмотрела на лестницу. Перила были выточены из полированного черного дерева, ступеньки не покрыты ковром.
– Так вот, ты забираешь Гарри в четыре, – продолжала Бренда. – Отводишь домой. Помогаешь с уроками. Иногда Элис перегружает его домашними заданиями – забывает, что ему всего восемь.
– А Гарри хорошо учится? – спросила я.
– Он прилежный. Очень любознательный. – Какое-то время она молча жевала резинку, не сводя с меня глаз. – После уроков ты должна будешь накормить его ужином. Потом его придется чем-нибудь занять. У Гарри есть игровая приставка, он ее очень любит. Может играть часами.
– Звучит весело, – сказала я.
– Около восьми уложишь спать. И ждешь, пока я не вернусь домой к девяти или десяти. – Она снова склонилась ко мне и накрыла рукой мое запястье. – Не слишком для тебя поздно, Лиза?
– Нет, – ответила я. – Думаю, что нет. Я смогу сама заняться домашкой после того, как уложу Гарри.
Бренда кивнула.
– Если будешь хорошо справляться, я буду щедро тебе платить. Скажу прямо: я уже отчаялась найти кого-нибудь подходящего. Даю триста долларов в неделю.
Ух ты! Сперва я ушам своим не поверила.
– Триста долларов в неделю? – переспросила я.
Она опять кивнула.
Это здорово решит наши денежные проблемы. Мы ни в чем не будем нуждаться, пока мама не вернется на работу. Наконец-то мне хоть в чем-то улыбнулась удача.
– Как тебе мое предложение? – спросила миссис Харт, дернув себя за выбившуюся прядку волос.
– Отлично, – от радости я была готова запрыгать до потолка. Мне уже не терпелось сообщить маме хорошие новости. – Отлично.
– Гарри послушный и самостоятельный, – продолжала Бренда. – Он не помешает тебе заниматься. Ты в каком классе, Лиза?
– Начальный старший, – ответила я.
– Уже присматриваешь колледж?
Я замялась.
– Ну-у… у нас с мамой в последнее время была черная полоса. Боюсь, мне придется проработать где-то с год, прежде чем я смогу оплатить учебу.
Бренда кивнула, глядя мне прямо в глаза, как будто изучала меня.
– Что ж, надеюсь, эта работа будет кстати. Ты полюбишь Гарри. Иногда он немножко куксится, зато с ним почти не бывает хлопот.
Я снова оглядела гостиную. И по-прежнему не нашла ни малейших признаков того, что здесь живет восьмилетний мальчишка.
– Могу я увидеться с Гарри? – спросила я. – Он сейчас дома?
– Он из тех детей, кому необходим строгий режим, – сказала Бренда. – Я стараюсь укладывать его пораньше. – Она поднялась из кресла и разгладила юбку. – Пойдем наверх. Я вас познакомлю.
Я последовала за ней к лестнице. Старые ступеньки скрипели и стонали под ногами, когда мы поднимались на второй этаж.
Комната Гарри находилась в самом конце длинного, тускло освещенного коридора. Тонкий ковер был буквально изодран в клочья. В ванной тихо капала вода.
Дверь в комнату Гарри была закрыта. Мы подошли, и Бренда тихонько постучалась.
Ответа не последовало.
Она медленно приоткрыла дверь. К моему удивлению, внутри было темно – хоть глаз выколи.
– Гарри, ты здесь? – тихонько позвала Бренда. – Га-арри?
16
Тишина.
Потом зажглась лампа, и я увидела мальчугана, который сидел на постели и хлопал глазами спросонок.
Первой моей мыслью было: «Какой милашка!»
У него были круглые щечки, над широким лбом топорщились взъерошенные светлые волосы. При свете лампы я увидела, что у него огромные голубые глаза и очаровательная, прямо-таки ангельская улыбка.
Он как будто совсем не удивился появлению в своей комнате незнакомки. Бренда подошла к кровати. Хотя вечер был теплый, Гарри был одет во фланелевую пижамку с героями «Звездных войн».
– Гарри, это Лиза, – сказала Бренда.
– Ты не спал? Почему ты сидишь в темноте? – вырвалось у меня.
Он смахнул волосы со лба.
– Я люблю выдумывать себе кино, – сказал он. У него оказался забавный скрипучий голосок.
– Я тоже люблю кино, – сказала я, желая ему угодить.
– А ты любишь ужастики? – спросил он.
– Не то чтобы очень, – призналась я. – Слишком пугаюсь.
– Я тоже. – Он подпер пальчиком подбородок. – Не люблю бояться.
– Лиза будет сидеть с тобой, пока я на работе, – сказала Бренда, разглаживая его полосатое одеяльце. – Ты рад?
Гарри вытаращил глазенки:
– А ты будешь петь со мной мою любимую песенку?
Я моргнула:
– Любимую песенку? Какую?
Он улыбнулся:
– «Малютка-паучок».
– Че-его? Она же совсем детская! – сказала я.
Его улыбка увяла.
– Если про настоящего паучка, то нет, – возразил он своим скрипучим голоском.
Ничего не понимаю.
Я повернулась к Бренде:
– О чем это он?
– Гарри обожает придумывать собственные шутки, верно, Гарри?
– Не очень, – буркнул он.
– В общем, Лиза будет забирать тебя от Элис и заботиться о тебе, пока я на работе.
Гарри перевел взгляд своих небесно-голубых глаз на меня.
– А можно я буду ложиться поздно? Можно?
В его голосе была такая отчаянная надежда, что я не смогла сдержать смех.
– Ну-у? Можно? – не унимался он.
– Не знаю, – сказала я. – Поглядим.
Он воздел кулачки над головой, словно одержал сокрушительную победу:
– Ура-а-а-а-а!
– Пора баиньки, – сказала Бренда, нежно погладив его по голове. – Никакого больше выдуманного кино, ладно? Спи.
– Ладно. – Он опустил голову на подушку. – Спок-нок, Лиза.
– Спокойной ночи, – ответила я. – До скорого, Гарри.
Мы вернулись в коридор. Миссис Харт притворила за нами дверь.
– Ну что, возьмешься? – спросила она, понизив голос.
Я кивнула.
– Да. Не представляю, чтобы кто-то мог отказаться от Гарри. Он же просто ангелочек!
