Мэйвен взглядывает на меня – лишь на секунду, но этого достаточно, чтобы я поняла: его интересует моя реакция.
Меры. Понижение призывного возраста до пятнадцати лет. Комендантский час. Смертная казнь за любое преступление. Всё, чтобы восстановить Красное население Норты против Алой гвардии. И вот Меры уничтожены в мгновение ока, за одно биение черного сердца Мэйвена. Я должна бы радоваться. Гордиться. Он делает это ради меня. В глубине души Мэйвен полагает, что я порадуюсь. Почувствую себя в безопасности. Но, глядя на Красных – на моих сородичей, – которые приветствуют своего угнетателя, я ощущаю только ужас. Опустив глаза, я вижу, что у меня трясутся руки.
Что он делает? Что он задумал?
Чтобы это выяснить, нужно как можно ближе подлететь к огню.
Мэйвен заканчивает выступление, пройдя через толпу. Он пожимает руки не только Серебряным, но и Красным. С легкостью проходит между ними. Стражи окружают короля, выстроившись ромбом. Самсон Мерандус неизменно за спиной у Мэйвена. Интересно, многие ли ощущают его прикосновение? Он гораздо верней, чем кто-либо, обнаружит потенциального убийцу. Мы с Эванжелиной тащимся следом, и с нами тоже охрана. Как всегда, я отказываюсь улыбаться, смотреть, прикасаться к кому-либо. Так безопаснее для всех.
Нас ждут транспорты – их моторы работают вхолостую. Затянутое облаками небо темнеет, и я чую снег. Наши охранники смыкают ряды, становясь теснее, чтобы король мог войти в транспорт, и я ускоряю шаг. Мое сердце бешено бьется, дыхание повисает белыми клубами в холодном воздухе.
– Мэйвен, – громко говорю я.
Несмотря на радостные крики толпы у нас за спиной, он слышит меня и замирает на подножке транспорта. Мэйвен поворачивается с текучей грацией, и длинный плащ распахивается, обнажая кроваво-красную подкладку. В отличие от остальных, Мэйвен не нуждается в мехах для тепла.
Я плотнее закутываюсь в пальто, хотя бы для того, чтобы чем-то занять свои нервные руки.
– Ты правда имел это в виду?
Самсон, стоя возле транспорта, сверлит меня глазами. Он не может прочесть мои мысли, пока я в оковах, но это не значит, что он бесполезен. Надеюсь, мое искреннее замешательство сыграет роль маски.
Я не питаю иллюзий в отношении Мэйвена. Я знаю его извращенную душу и то, что в ней кроются какие-то чувства ко мне. Он хочет от них избавиться, но никак не может. Когда Мэйвен подзывает меня, предлагая сесть в транспорт с ним, я ожидаю услышать фырканье или протестующие слова Эванжелины. Но та молча шагает прочь, к собственному транспорту. На холоде она сверкает не так ярко. Почти кажется человеком.
Арвены пытаются последовать за мной, однако Мэйвен останавливает их взглядом.
Королевский транспорт отличается от всех остальных, какие я видела. Водитель и охранник на переднем сиденье отделены от пассажиров стеклом, так что мы с Мэйвеном вдвоем в салоне. Стены и окна – толстые, пуленепробиваемые. Стражи тоже не садятся внутрь – они лезут прямо на корпус и занимают оборонительную позицию на каждом углу. Неприятное ощущение – знать, что Страж с ружьем торчит прямо надо мной. Но это далеко не так неприятно, как видеть короля, который сидит напротив, смотрит и ждет.
Он разглядывает мои руки, наблюдая, как я растираю замерзшие пальцы. И негромко спрашивает:
– Тебе холодно?
Я быстро подсовываю руки под себя, чтобы согреться. Транспорт трогается с места.
– Ты правда намерен это сделать? Отменить Меры?
– Ты думаешь, я стал бы лгать?
Я невольно издаю мрачный смешок. И жалею в глубине души, что нет ножа. Интересно, Мэйвен бы успел испепелить меня раньше, чем я бы перерезала ему горло?
– Ты? Ни за что!
Мэйвен усмехается и жмет плечами, поудобнее устраиваясь на плюшевом сиденье.
– Я говорил вполне искренне. Меры были ошибкой. Их введение принесло больше вреда, чем пользы.
– Красным? Или тебе?
– Им и мне. Хотя я бы поблагодарил отца, если бы мог. Полагаю, если я исправлю его ошибки, твои сородичи меня поддержат.
Холодная отстраненность в голосе Мэйвена, мягко говоря, пугает. Я понимаю, что ее причина – воспоминания об отце. Отравленные, лишенные любви и радости.
– Боюсь, у твоей Алой гвардии скоро останется мало сторонников. Я намерен прикончить ее, не развязывая очередную бессмысленную войну.
– Думаешь, достаточно бросить людям крохи, чтобы их успокоить? – рычу я, подбородком указывая на окно. До самого горизонта тянутся обнаженные зимние поля. – Какая прелесть, король вернул мне два года детства. Неважно, что в конце концов их все равно отнимут.
Его ухмылка делается еще шире.
– Ты так думаешь?
– Да. Так живет Норта. Так было всегда.
– Посмотрим.
Откинувшись на спинку, Мэйвен кладет ногу на сиденье рядом со мной. Он снимает корону и крутит ее в руках. Бронзовые и железные языки пламени переливаются в тусклом свете, отбрасывая блики на наши лица. Я медленно отодвигаюсь и забиваюсь в угол.
– Кажется, я преподал тебе жестокий урок, – говорит Мэйвен. – В прошлый раз ты многое упустила из виду и теперь никому не веришь. Ты постоянно наблюдаешь, собираешь сведения, которыми никогда не воспользуешься. Ты еще не поняла, куда мы направляемся? И зачем?
Я перевожу дух. Такое ощущение, что я снова в кабинете Джулиана и отвечаю урок по карте. Но ставки на сей раз намного выше.
– Мы на Железной дороге. Едем на северо-запад. В Корвиум.
У Мэйвена хватает наглости подмигнуть.
– Теплее.
– Мы не… – я быстро моргаю, пытаясь сообразить. Стремительно перебираю все фрагменты, которые копила день за днем. Обрывки новостей и сплетен. – Рокаста? Ты охотишься за Кэлом?
Мэйвен с довольным видом устраивается поудобнее.
– Ты узко мыслишь. Зачем мне тратить время, гоняясь за слухами о моем брате-изгнаннике? Я должен привести войну к концу и предотвратить мятеж.
– Закончить… войну?
– Ты сама сказала – Озерные опрокинут нас, если дать им шанс. И я этого не допущу. Особенно теперь, когда Пьемонт отвлекся на свои проблемы. Мне придется улаживать дело самому.
Несмотря на тепло, исходящее от огненного короля, который сидит передо мной, я чувствую, как вдоль спины ползет ледяной холод.
Мне часто снился Чок. Место, где мой отец потерял ногу, а братья чуть не лишились жизни. Где погибло так много Красных. Море крови и пепла.
– Ты не воин, Мэйвен. Не генерал, не солдат. Неужели ты надеешься победить, если даже…
– Если даже другие не смогли? Мой отец? Кэл? – перебивает он, и каждое слово звучит, как хруст костей. – Ты права, я не похож на них. Я не создан для войны.
«Создан». Он произносит это с такой легкостью. Мэйвен Калор не принадлежит себе. Он сам мне сказал. Он – создание своей матери. Что-то прибавлено, что-то изъято. Механизм, машина – бездушная, заброшенная. Какой ужас – сознавать, что такой человек держит в своих дрожащих руках твою судьбу.
