Но тщетно.
Трехпролетный Археонский мост, сплошь камень и сталь, выгибается посередине и клонится вниз. Нетрудно догадаться, почему. Гремит еще один взрыв, и вверх взлетает фонтан обломков. Центральные опоры моста превратились в груду камней.
Кэл цепляется за что попало, стараясь подняться на ноги, и я хватаю его под мышки. Но в доспехе он слишком тяжел.
– Помогите! – кричу я, взглядом ища охрану.
Солдаты из Дома Леролана, родственники Анабель, не тратя времени даром, помогают ему встать. Но мост заваливается все быстрее и быстрее, устремляясь навстречу собственной гибели.
Я издаю вопль, когда плиты под ногами подаются и обрушиваются на следующий пролет, десятью метрами ниже. Я падаю на бок, и ребра у меня трещат, отзываясь болью во всем теле. Шипя, я пытаюсь подняться и сориентироваться. В голове гудит одна мысль: «Уходи с моста, уходи с моста».
Кэл стоит на коленях, вытянув руку. Не для того чтобы подхватить меня. Для того чтобы остановить.
– Не двигайся! – кричит он, растопырив пальцы.
Я замираю на полушаге.
Его глаза, полные страха, с расширившимися черными зрачками, разительно выделяются на лице.
Вместо грохота армады, которая осыпает нас снарядами, я слышу только один звук. Вроде шепота, но гораздо хуже.
Треск.
– Кэл…
И мост под нами рушится.
34. Кэл
Я падаю, как камень.
Бесполезная броня, от которой никогда не было особого толку, не защитит меня от падения с тридцатиметровой высоты в бурную воду. Она не поможет мне – а я не могу помочь Мэре. Я машу руками, пытаясь ухватиться хоть за что-то, но меж пальцев лишь скользит туман. Даже крикнуть не получается.
Обломки падают вместе с нами, и я готовлюсь к удару о твердый бетон. Может быть, меня раздавит, прежде чем я успею утонуть. Небольшой подарок судьбы.
Я пытаюсь увидеть Мэру даже на лету. Когда навстречу нам поднимается река.
Кто-то хватает меня поперек тела, так крепко, что я чуть не задыхаюсь. Перед глазами все плывет. Я, видимо, теряю сознание.
Или нет.
Я вою, когда река, туман и разваливающийся мост исчезают, поглощенные темнотой. Все мое тело напрягается, сжимается; ударившись обо что-то твердое, я ожидаю, что мои кости сейчас превратятся в пыль.
Но я остаюсь цел.
– Я и не знал, что короли умеют так орать.
Открыв глаза, я вижу Килорна Уоррена, который стоит надо мной. Его лицо бледно, но на нем добродушная улыбка. Он протягивает руку, и я радостно хватаюсь за нее, чтобы встать.
Женщина-телепорт в зеленой монфорской форме, слегка запыхавшаяся, смотрит на меня. Она маленького роста, почти как Мэра, и коротко кивает мне.
– Спасибо, – едва дыша, выговариваю я.
Не верится, что я выжил.
Она пожимает плечами.
– Просто исполняю приказ, сэр.
– К этому невозможно привыкнуть, – замечает Мэра, которая стоит на коленях в нескольких шагах от меня.
Она сплевывает. Лицо у нее зеленоватое. Ее телепорт, монфорка Ареццо, глядит на Мэру с усмешкой.
– А ты бы предпочла, чтобы мы вас не поймали?
Мэра в ответ закатывает глаза. Она смотрит на меня и протягивает руку, прося помощи. Килорн подхватывает ее с одной стороны, а я с другой. Мэра стряхивает грязь с одежды – с кроваво-красной формы Алой гвардии – хотя бы для того, чтобы чем-то заняться. Она встревожена так же, как и я, пусть и старается не выказывать волнения. Трудно привыкнуть, что тебя вырывают из пасти смерти, даже если это происходит раз за разом.
– Много народу упало? – спрашивает она, не поднимая глаз.
Я прикусываю губу и смотрю вокруг. Вот несколько Лероланов, которые тоже приходят в себе. Но телепорты могут перенести лишь определенное количество людей – а на мосту были сотни солдат. И еще больше – внизу. В животе у меня все скручивается от этой мысли. Стиснув зубы, я оглядываюсь и понимаю, что мы на краю площади Цезаря, среди солдат Фарли, которые торопливо занимают оборону на высоком берегу. Над рекой висит скелет Археонского моста, проломившегося посередине, а внизу беснуется вода. Один из Озерных кораблей затонул – как дерево в бурю, на него рухнула опора, проломив стальной корпус. Даже Озерные королевы с ней не справились.
В тумане не виден дальний конец моста. Остается лишь надеяться, что большинство солдат благополучно перебрались на ту сторону. У нас и так немного сил; кроме того, каждая потерянная жизнь дополнительной тяжестью ложится мне на плечи. Такое ощущение, что под этим бременем я вот-вот сломаюсь – а битва еще далеко не окончена.
Мэра встает рядом со мной и смотрит туда же. На мгновение ее пальцы переплетаются с моими. Затем она неохотно отстраняется.
– Я должна его найти, – шепчет она.
Я хочу помочь ей, но просто не могу. Иначе придется оставить вместо себя Нанабель или, чего доброго, Джулиана. Ни один из них не сумеет как следует организовать оборону Археона, особенно в сотрудничестве с Дианой Фарли.
– Иди, – говорю я и, с тяжелым вздохом, слегка подталкиваю Мэру. «Найди моего брата. Убей его». – Сделай то, что нужно.
Я сам должен был расправиться с ним. Мне не хватило храбрости.
Его убийство – это что-то немыслимое. Только не Мэви.
Она уходит, и Килорн вместе с ней, а я закрываю глаза и испускаю долгий дрожащий вздох.
«Сколько раз мне придется с ним прощаться? Сколько раз я уже его терял?»
– Река! – кричит кто-то.
Рефлексы берут свое. Меня с детства учили быть воином и командиром, видеть битву вблизи и в перспективе. Я немедленно представляю себе план города, разделенного пополам Столичной рекой, в которой теперь завязла Озерная армада. Мы отрезаны от второй половины Археона, и в качестве переправы у нас только телепорты. Не знаю, сколько. Но уж точно их не хватит, если Озерные решат сосредоточить все силы на тех, кто защищает утесы.
Фарли по-прежнему неподвижно стоит на возвышении, с винтовкой на плече. Как статуя, в дыму и тумане. Она прижимает к глазам бинокль.
– Река еще поднимается? – спрашиваю я, становясь рядом, чтобы лучше видеть.
Не отрывая глаз от реки, она протягивает мне бинокль.
– Быстрее прежнего. Посмотри туда, – говорит она, ткнув пальцем на юг.
Нетрудно понять, на что она указывает. К городу бегут небольшие беспокойные волны, увенчанные белой пеной. Озерные призывают все больше и больше воды из океана. Река неуклонно прибывает; она превратилась в водяную стену метров семи в высоту. Держу пари, в целом река поднялась по меньшей мере на десять метров – и это еще далеко не конец.
