– Наш флот еще на Озерах, – произношу я извиняющимся тоном. – Понадобится время.
Мэйвен, кажется, не удивлен и даже не встревожен моими словами.
Он подходит ближе, и я чувствую нездоровый жар его кожи.
– Я так и подозревал, – говорит он. – Поэтому я дам твоей царственной матери некий стимул.
У меня все обрывается в животе.
– Да?
Он сверкает улыбкой. Как я ее ненавижу.
– Ты когда-нибудь бывала в Причальной Гавани, Айрис?
– Нет, Мэйвен.
Будь я менее значительным человеком, хуже обученным, мой голос дрогнул бы. Не от страха, который он хочет в меня вселить, а от ярости. Она пульсирует во мне, неукротимо, как буря.
Мэйвен, кажется, ничего не замечает. Или его это не беспокоит.
– Надеюсь, тебе там понравится, – говорит он, продолжая ухмыляться.
– То есть я – приманка.
– Ну, приманкой бы я тебя не назвал. Скорее, стимулом, – он тяжело вздыхает. – Да, пожалуй, именно так.
– Как ты смеешь…
Он повышает голос.
– Если ты возглавишь оборону Причальной Гавани, я не сомневаюсь, твоя мать не бросит нас в беде. Ты не согласна? – Мэйвен не ждет моего ответа, и его голос начинает звучать резче. Он сжимает кулак. – Мне нужны армии, которые были обещаны. Нужны подкрепления. Нужны нимфы в гавани, чтобы уничтожить этот город и всех, кто в нем.
Я торопливо киваю. Хотя бы для того, чтобы его задобрить.
– Я сообщу ей. Но ничего не могу гарантировать…
Мэйвен сокращает расстояние между нами, и я вздрагиваю. Его пальцы смыкаются на моем запястье, очень крепко. Он тащит меня вперед. Я подавляю инстинкт бороться. Это не даст ничего, кроме боли.
– А я не могу гарантировать твою безопасность там, – говорит он, останавливаясь на пороге. Его губы довольно подрагивают. – И даже здесь.
По какому-то тайному знаку в дверном проеме у нас за спиной появляется отряд Стражей. Они все широкоплечие, в алых плащах и в масках, усеянных черными драгоценными камнями. Мои телохранители – и тюремщики.
Я понимаю, что это значит. Чем станет соседняя комната, черная яма, где так спокойно стоит Мэйвен.
Его трон – не единственное здесь, что сделано из Молчаливого камня.
Открытая угроза. Лезвие бритвы, прижатое к моей шее.
Хватка Мэйвена усиливается, пальцы леденят кожу. Уклониться от приказа невозможно.
– А как же ты, мой храбрый и справедливый король? – спрашиваю я, по-прежнему глядя в темную комнату и чувствуя отупляющее прикосновение Молчаливого камня.
Мэйвен не отзывается на оскорбление. Для этого он слишком умен.
– Надевай доспехи, Айрис. Жди грозы. И молись, чтобы твоя мать действовала так же быстро, как мой брат.
18. Мэра
В окрестностях Нового города звезд не видно. Небо над трущобами постоянно заслоняют грязные облака. Воздух здесь зловонный и ядовитый, даже на окраине, где токсичный туман не так густ. Я натягиваю на лицо платок и дышу сквозь ткань. Остальные делают то же самое, морщась от едких испарений. Но только не Кэмерон. Она привыкла.
Я радуюсь каждый раз, когда смотрю на Кэмерон, на ее худую темную фигуру, которая ловко движется по непроглядно-черному лесу. Она такая высокая – ее легко заметить среди десятков бойцов, идущих с нами. Рядом с ней – знакомый силуэт Килорна. Я наблюдаю за ними, и мое облегчение превращается в стыд.
Кэмерон спаслась с пьемонтской базы, сбежав на болота вместе с братом и двумя десятками уцелевших. Она спаслась – но многие погибли. Красные солдаты из легиона «Кинжал» – подростки, которых мы поклялись уберечь. Новокровки из Монфора. Из Ущелья. Серебряные. Красные. Столько мертвых, что у меня голова идет кругом.
И вот я снова посылаю ее в огонь.
– Спасибо, что помогаешь нам, Кэм, – говорю я чуть слышно.
Как будто этого достаточно.
Усмехнувшись, она смотрит на меня через плечо. Ее зубы блестят в тусклом свете фонарей. Операция предстоит сложная – но я никогда еще не видела, чтобы Кэмерон так улыбалась.
– Без меня вам не справиться, – шепотом отвечает она, почти хихикая. – Не благодари, Бэрроу. Я мечтала об этом с детства. Никто даже не поймет, что случилось.
– Не поймет, – бормочу я, думая о предстоящем утре.
Страх и волнение раздирают меня, как по пути из Разломов. Мы намерены штурмовать трущобный город, в котором она родилась. Место, на страже которого – стены, охрана и многолетнее рабство.
Мы – не единственная штурмовая группа в полной готовности. За много миль отсюда, на востоке, наши союзники направляются к Причальной Гавани.
Солдаты Самосов нападут с моря вместе с воздушным флотом Ларисов. Тиберий и Фарли сейчас в туннелях – они поведут в город основные силы. Я пытаюсь мысленно нарисовать себе три линии атаки. Все это совершенно не похоже на битвы, в которых я участвовала до сих пор. Никогда еще я не сражалась отдельно от огненного принца и Фарли. От дорогих мне людей. По крайней мере, верный Килорн, полный решимости, по-прежнему рядом. И в этом есть своеобразная справедливость. Мы вновь стали теми, кем были. Мы крадемся по переулкам, одетые в грязные лохмотья. Наши лица скрыты.
Тени. Крысы.
Крысы с острыми зубами и длинными когтями.
– Деревья гниют, – говорит Кэмерон, указав на черную кору заградительного дерева. Одного из тысячи в этом проклятом лесу, созданном зелеными. Они должны улавливать и фильтровать зараженный воздух, идущий из трущоб. Такие леса окружают кольцом все города техов, подступая вплотную к стенам.
Но они перестали выполнять свою функцию.
– Они думают, что травят нас, – полным гнева голосом продолжает Кэмерон. – Но заодно они травят и себя.
Нас прикрывают тени-Хейвены и новокровка Фарра, моя давняя знакомая времен Ущелья. Вместо того чтобы маскировать пятьдесят взводов по отдельности, они набрасывают свои способности, как одеяло, на всех сразу. Мы можем пробраться незамеченными под носом у охраны. Нам видно и слышно друг друга, но никто на расстоянии пары метров не видит и не слышит нас.
Премьер Дэвидсон осторожно ступает позади меня в сопровождении собственных телохранителей. Основная масса монфорских солдат атакует Причальную Гавань, но некоторые сильнейшие новокровки здесь с ним. Свою обычную форму они сняли. Даже у Эллы, Тайтона и Рейфа головы покрыты, волосы убраны под платок или шляпу. Они сливаются с остальными, одетыми в разнообразные обноски, кое-как залатанные куртки, потертые штаны. Одежда техов, которой мы разжились благодаря знакомым контрабандистам. Возможно, ее передала какая-нибудь воровка. Девочка, у которой нет иного выбора, кроме как красть. Нет другого способа выжить.
