К нам подходят электриконы, пробираясь среди десятка Серебряных трупов, которые валяются на мостовой. Тайтон останавливается и ногой переворачивает некоторых убитых. Рейф безучастен.
Элла слегка помахивает рукой. Платка на ней нет, пепел состарил ее, испещрив синие волосы серыми полосками. Она рассеянно шевелит пальцами, и тучи над головой, теперь замолкшие, вращаются от этого движения. Элла подмигивает мне, пытаясь храбриться.
Рейф и Тайтон откровенно мрачны. Руки у обоих свободны – они готовы отразить любое нападение.
Но никто к нам не идет. То ли бой переместился в другое место, то ли уже закончился.
– Спасибо, – говорю я прерывающимся голосом.
Тайтон быстро отвечает:
– Мы бережем своих.
– Я еще не закончил, но худшее позади.
Я оборачиваюсь и вижу, как целитель усаживает Килорна. Кэмерон неуклюже помогает, придерживая его за спину. Такое ощущение, что я лезу, куда не надо. Тыльной стороной ладони я быстро стираю с лица кровь, пот и слезы.
– Сейчас узнаю, что творится, – говорю я и встаю, прежде чем кто-либо успевает возразить.
Под ногами хрустят обломки, когда я направляюсь к электриконам. Рейф слабо улыбается. Он стаскивает с головы повязку и проводит рукой по коротко стриженным зеленым волосам.
– Похоже, он оклемается? – спрашивает он, указав подбородком на Килорна.
Я медленно выдыхаю.
– Кажется, да. А как дела у вас?
Элла обвивает меня рукой, грациозная, как кошка.
– У нас было меньше хлопот, чем у тебя, – это точно. Кажется, никто не ожидал такого удара.
– Охрану задавили числом и застали врасплох, – произносит Тайтон, сплюнув наземь. – Серебряные короли не ожидают, что кто-то побеспокоится о Красной трущобе, не говоря уж о том, чтобы за нее сражаться.
От этого намека я удивленно хлопаю глазами.
– Так мы победили?
– Они, во всяком случае, ведут себя именно так, – отвечает Тайтон и вытягивает руку, указывая на монфорцев и бойцов Алой гвардии, которые заняли улицу. Они походили бы на Красных техов, если бы не пулеметы у них в руках. Несколько человек смеются, обмениваясь любезностями с премьером, который расхаживает в толпе бойцов.
– Интересно, как там дела в Причальной Гавани, – говорит Элла, поднимая ногами тучи пыли.
Я опускаю глаза. Мое сердце еще колотится в груди, гоня по жилам адреналин. Трудно думать о чем-либо за пределами этой улицы. Даже о людях, которых я люблю и которые сейчас сражаются и, возможно, умирают в нескольких милях отсюда. На мгновение я пытаюсь обо всем забыть. Собраться с мыслями. Дышать глубоко и ровно. Не получается.
– Премьер! – кричу я, решительно направляясь к нему.
Он оборачивается, улыбается и приветственно машет рукой. Как будто я нуждаюсь в приглашении.
– Бэрроу, – говорит Дэвидсон. – Поздравляю с успешной операцией.
Трудно ощущать триумф, когда Килорн лежит в нескольких шагах от меня. Пусть даже над ним хлопочет целитель. Смерть прошла слишком близко.
– Как дела в городе? Есть вести от Фарли?
Его улыбка застывает.
– Да, есть кое-что.
Что-то у меня в груди сжимается.
– В смысле? – уточняю я. – Она жива?
Дэвидсон указывает на женщину-бойца, у которой за спиной висит рация с кучей проводов.
– Во всяком случае, была жива несколько минут назад. Я лично беседовал с генералом.
«А Тиберий?» Я подавляю желание спросить о нем.
– У них получилось? – выговариваю я, мысленно перебирая все пункты плана.
Лицо премьера каменеет.
– А вы рассчитывали, что получится? – негромко спрашивает он.
Я буквально рычу от досады. В нескольких милях от нас гремит очередной артиллерийский залп.
По мере того как адреналин спадает, его место занимает холод, от которого немеет тело. Я оглядываюсь и смотрю на Кэмерон, которая стоит на коленях над Килорном. Оба молчат. Глаза у них широко открыты, оба чуть не падают от изнеможения и пережитого страха. Потом я поворачиваюсь к электриконам. Они отвечают мне решительным взглядом.
Они готовы следовать за мной. Защищать своих.
И я решаюсь почти мгновенно.
– Найдите мне транспорт.
19. Эванжелина
Мне никогда не нравилась Причальная Гавань. Здесь воняет рыбой и соленой водой, даже в Серебряных кварталах. А скоро будет пахнуть только кровью.
Две недели отдыха в Разломах пролетели быстро. Не далее чем прошлой ночью я лежала, свернувшись рядом с Элейн, и шепотом прощалась с ней. Тогда мне не было страшно. Я думала, что отец не позволит своим наследникам слишком уж сильно рисковать жизнью. Мы с Птолемусом будем наблюдать за осадой, находясь в укромном месте, в резерве, и включимся лишь тогда, когда битва поутихнет.
Я ошиблась.
Отцовская алчность сильнее, чем я себе представляла.
И вот наши лодки несутся по бурной синеве, одолевая пенистые гребни. Соленая вода заставляет щуриться, даже несмотря на защитные очки. Ветер, полный холодной морской сырости, треплет волосы. Он бы сбил меня с ног, если бы я не вплавила сапоги в стальную палубу под ногами. Моя способность струится и негромко пульсирует в такт лодке, которая подскакивает на волнах.
Мы мчимся вместе с туманом, пока что – под прикрытием. Монфорские бойцы-бури талантливы и опытны. Краем глаза я смотрю на нашу бурю, высокую и жилистую, в зеленой форме, шлеме и бронежилете. Только кисти обнажены – расставленные пальцы увлекают за собой туман. Больше никаких комбинезонов и тренировочных костюмов. Это всерьез.
Дом Самоса возглавляет атаку с воды, гоня металлические суда на полной скорости. Рядом со мной в нашей лодке стоит Птолемус – его тело покрыто зеркальной броней и увешано оружием. Оружейные ремни перекрещивают мои бедра, уютно лежа на теле. У меня есть пистолет, хотя я предпочитаю посылать пули сама, если понадобится. Мои кузены из Дома Самоса тоже обзавелись разным оружием – у них есть как винтовки, так и взрывчатка, начиненная острыми осколками. Я представляю себе стену Форт-Патриот, высоко вздымающуюся над водой. Наше первое препятствие. Я сосредотачиваюсь, по мере того как мы приближаемся. Думаю только об этом месте, о нашей цели.
Захватить город.
Выжить.
Вернуться домой.
Они заметят наше приближение. Или, по крайней мере, увидят накатывающийся с моря туман. Впрочем, сейчас раннее утро, когда воздух еще тяжел и сер. Туман не покажется чем-то странным. Он надежно нас прикроет. Когда Кэл ударит с суши, а Ларисы с воздуха, городская стража и солдаты гарнизона не будут знать, куда кинуться и где сражаться.
