Мы явились не последними. В столовую проскальзывает Гаррик, только что прибывший из Ущелья, и коротко кивает мне. Он придерживает дверь, впуская Килорна. Сердце у меня начинает биться вдвое чаще, когда следом появляется Кэл, а за ним Джулиан и Сара. При виде троих Серебряных многие вскакивают, особенно Озерные. В общем гаме трудно расслышать отдельные крики, но их смысл ясен. «Мы не хотим видеть вас здесь».
В этом хаосе мы с Кэлом встречаемся взглядами, всего на секунду. Он отворачивается первым и направляется в дальний угол. Джулиан и Сара усаживаются с ним, не обращая внимания на насмешки, а Килорн пробирается вперед. Он тащит с собой стул и плюхается рядом со мной, а затем небрежно кивает, как будто мы пришли на пикник.
– Ну, что случилось? – спрашивает он, перекрикивая шум.
Я в замешательстве смотрю на него. Когда мы виделись в последний раз, Килорн оттаскивал меня от Фарли и был, казалось, раздосадован самим фактом моего существования. А теперь он улыбается. Он даже достает из кармана яблоко и предлагает мне откусить. Я с легкой дрожью принимаю подарок.
– Проехали, – шепчет Килорн и тоже грызет яблоко. – Ты была не в себе. Но если еще раз слетишь с тормозов, я с тобой разберусь, как в Подпорах. Ясно?
От улыбки у меня ноют шрамы.
– Ясно.
И добавляю – так тихо, чтобы только Килорн мог расслышать:
– Спасибо.
На мгновение он замирает, погрузившись в странную задумчивость. А потом машет рукой и ухмыляется.
– Да ладно, я тебя видел еще и не в таком состоянии.
Утешающая ложь. Но я не спорю.
– Ну, так что за сверхважная операция? Это ты придумала или полковник?
Словно по сигналу, тот входит в столовую и, широко раскинув руки, просит тишины.
Мой ответ звучит негромко:
– Я.
– Тихо! – рявкает полковник – его голос напоминает щелчок кнута.
Озерные немедленно повинуются и четким движением садятся. Гневного взгляда полковника достаточно, чтобы заткнуть недовольных. Он указывает в дальний угол, где сидят Кэл, Джулиан и Сара.
– Эти трое – Серебряные, да, но они наши испытанные союзники. Я лично дал им разрешение присутствовать. И вы будете обращаться с ними как с любым из ваших соратников.
Все успокаиваются. Пока что.
– Вы здесь, потому что вызвались участвовать в операции, не зная, что вам предстоит. Я благодарю вас за храбрость, – продолжает полковник, выходя вперед.
Такое ощущение, что он и раньше это проделывал. Коротко стриженные волосы и кровавый глаз придают ему особенно властный вид, и звучный голос – тоже.
– Как вы знаете, снижение призывного возраста привело к появлению совсем молодых солдат, начиная с пятнадцати лет. В настоящий момент один такой легион направляется на фронт. Ровно пять тысяч человек, прошедших лишь двухмесячное обучение.
По толпе пробегает сердитое бормотание.
– Мы признательны Мэре Бэрроу и ее команде за то, что они известили нас.
Я невольно вздрагиваю. «Моя команда». Это люди Фарли или даже Кэла, но не мои.
– Также мисс Бэрроу первой вызвалась предотвратить эту трагедию, прежде чем она случится.
У Килорна хрустит шея, так резко он поворачивается. Его зеленые глаза округляются, и я не знаю, рассержен он или впечатлен. Может быть, то и другое.
– Этот легион прозвали Детским, – говорю я, заставив себя подняться на ноги, чтобы обратиться к слушателям как положено.
Все выжидающе смотрят на меня, и их взгляды напоминают ножи. Уроки леди Блонос теперь мне пригодятся.
– Если верить нашей информации, детей отправят прямо в Чок, в зону обстрела. Король хочет, чтобы они погибли – тогда наши сородичи от страха будут молчать. И ему это удастся, если мы ничего не предпримем. Я предлагаю действовать в двух направлениях. Главными исполнителями будем мы с полковником Фарли. Я внедрюсь в легион неподалеку от Корвиума, взяв с собой тех, кто может сойти за пятнадцатилетних. Мы избавимся от офицеров и отправимся прямо в Чок.
Я изо всех сил стараюсь не отрывать взгляда от дальней стены, но его неуклонно тянет к Кэлу. На сей раз отводить глаза приходится мне.
– Да это самоубийство! – кричит кто-то.
Полковник отвечает вместо меня:
– Моя группа будет ждать на севере, в окопах на Озерной стороне. В той армии у меня есть связи, и я дам мисс Бэрроу достаточно времени, чтоб перебраться. Встретившись, мы отступим к озеру Идрис. Двух зерновозов будет достаточно, чтобы переправить нас всех на ничейную землю.
– Бред.
Мне даже не нужно поворачиваться, чтобы понять, что Кэл стоит. Он покраснел, кулаки у него сжаты – принц злится. При этом зрелище я едва сдерживаю улыбку.
– За сто лет армии Норты ни разу не удалось пересечь Чок. Ни разу. Думаете, вам удастся это сделать с компанией ребятишек?
Он устремляет на меня вопрошающий взгляд.
– Вам, с большей вероятностью, повезет, если вы вернетесь в Корвиум и спрячетесь в лесу, вместо того чтобы лезть в проклятую зону поражения.
Полковник не колеблется.
– Когда вы в последний раз были на передовой, ваше высочество?
Кэл отвечает без запинки:
– Полгода назад.
– Полгода назад Озерные держали на передовой девять легионов, как и Норта. А теперь их два. Чок открыт, только ваш брат этого не понимает.
– Ловушка? Или диверсия? – мгновенно спрашивает Кэл.
Полковник кивает.
– Озерные планируют напасть через озеро Тарион, пока ваша армия занята обороной клочка пустыни, который никому не нужен. Мисс Бэрроу может пройти там с завязанными глазами, не получив и царапины.
– Именно это я и намерена сделать.
Медленно, но верно я укрепляюсь духом. Надеюсь, вид у меня достаточно смелый – хотя чувствую я себя совсем иначе.
– Кто со мной?
Килорн встает первым – я и не сомневалась. За ним следуют другие. Кэмерон, Ада, Бабуля, Дармиан, даже Гаррик. Но не Фарли. Она сидит неподвижно, в то время как вокруг встают ее лейтенанты. Шарф туго обмотан у Фарли вокруг запястья – рука даже слегка посинела.
Я стараюсь не смотреть на Кэла. Честное слово, стараюсь.
Принц-изгнанник поднимается на ноги. Он удерживает мой взгляд, как будто его глаза сами по себе могут меня воспламенить. «Пустая трата сил». Во мне ничего не осталось, чтобы гореть.
Новые могилы на кладбище Така отмечены свежевскопанной землей и травяными плетенками. Вместо надгробий стоят простые камни. Любящие руки тщательно вырезали на них имена. Когда дощатый гроб Шейда опускают в землю и все Бэрроу собираются вокруг, я понимаю, что нам повезло. По крайней мере, мы можем похоронить тело. Далеко не всем так посчастливилось. Например, Никсу, Кете и Гарету. По словам Ады, ни на одном из самолетов они не вернулись. Они погибли в Корросе, вместе с сорока двумя другими, по ее безупречным подсчетам. Но триста человек выжили. Три сотни жизней в обмен на сорок две. «Неплохой расклад, – говорю я себе. – Дешево отделались». Но даже мысленно эти слова обжигают.
