Женька перебил деда:
– Дед, но времени-то сколько прошло! Что мы отцу скажем? Где она была?
Сан Саныч задумался, а потом ответил:
– Скажем правду. Ну, или почти правду… Например, так: Рита почувствовала себя плохо – у нее сильно заболела голова. Она вызвала «Скорую», и ее отвезли в больницу. А то, что мы не смогли ее там найти, свалим на обычную бюрократическую ошибку: фельдшер на «Скорой» неправильно записал фамилию. И сама Рита, оказавшись дома, тоже услышит именно эту историю и поверит ей.
Женька ахнул:
– Ну, ты, дед, придумывать горазд! Да тебе надо книги писать, а ты в библиотеке сидишь!
– Может, и напишу еще. – Сан Саныч улыбнулся. – Когда на пенсию уйду.
Все засмеялись. И Рита, все так же сидевшая с закрытыми глазами, тоже улыбнулась.
Вдруг сзади послышались легкие шаги. Обернувшись, путешественники увидели старого, бритого налысо человека в шафрановой тоге. В руках у него были длинные четки, которые он постоянно перебирал.
– Приветствую вас, путники, в нашем монастыре! Вы пришли к нам, чтобы вместе с нами погрузиться в нирвану?
И только тут Женьке, Оле и Сан Санычу пришло в голову оглядеться. Они поняли, что стоят во внутреннем дворике старинного тибетского монастыря, в окружении высоких каменных стен. Обернувшись к монаху, Хранитель спросил:
– Скажите, где мы? В какой книге?
Тот медленно, с достоинством отвечал:
– Эта книга не имеет названия. Когда-то очень давно она была написана настоятелем нашего монастыря и повествовала о том, как достичь нирваны. Потом монастырь разрушило землетрясение, и мы навсегда остались здесь… Кто-то в мире людей еще помнит нас и монастырь, поэтому мы не превратились в тени, но книга наша забыта, потому мы и находимся здесь, в Темных мирах. Когда-нибудь мы обязательно достигнем нирваны, и тогда…
Не договорив, старый монах вдруг оборвал свою речь на полуслове, повернулся и скрылся в монастыре, откуда так неслышно появился.
Женька пробурчал:
– Не стесняйтесь почем зря выходить в астрал. Встретите там нирвану – скажите, здрасьте, мол, очень приятно…
Оля сделала круглые глаза:
– Откуда такой бред?
Женька махнул рукой:
– Не парься, где-то в Инете вычитал… Дед, ну а с мамой-то что делать будем?
Сан Саныч присел около Риты. Немного потормошил ее, и когда та открыла глаза, спросил:
– Риточка, как тебе удалось выбраться из дворца атланта?
Монотонно, будто отвечая зазубренный урок, Рита заговорила:
– Когда царь диктовал мне книгу, я записывала за ним, а потом переводила. У него в книге повелителем стражников был кентавр, который показался мне совсем не страшным. И я схитрила – при переводе изменила его образ и сделала кентавра не грозным свирепым зверем, а добродушным пьяницей. Он и стал таким… А еще Эртоферон диктовал, как устроены Темные миры, и я подумала, что спрятаться можно будет где-то в светлых фантазиях, где он не имеет силы. Кентавр и привез меня сюда. Как оказалось, достижение нирваны – самая светлая фантазия в этом краю. Ведь нирвана – состояние, при котором отсутствуют страдания, страсти; состояние умиротворенности и покоя… вечного покоя…
Увидев, что она опять засыпает, Сан Саныч торопливо спросил:
– А где книга, которую ты писала?
Рита вздрогнула и испуганным голосом сказала:
– Я утопила ее в первой же речке, где мы с кентавром остановились напиться. Я ждала, пока вода не смоет чернила и не растворит бумагу. Там было столько жестокости и ужаса! Когда я писала, то много плакала…
Сейчас Рита больше всего напоминала испуганную маленькую девочку. Сан Саныч погладил ее по голове, успокаивая, а потом снова задал вопрос:
– Как же ты догадалась оставлять свои вещи там, где проходила?
Рита пожала плечами:
– Не знаю. Но ведь так во всех сказках делается…
Женька гордо посмотрел на Олю.
– Во, видела, какая у меня мама продвинутая? Лихо догадалась! Мам, а как же ты сбежала-то?
– Эртоферон описывал мне свой замок в деталях. Он очень хотел жить так, как жил когда-то в Атлантиде… И не заметил, что проговорился, где находится комната с тайным ходом. Я попросила его переселить меня туда, и он согласился, только поставил на дверь замок. Ну, я и убежала… Оседлала кентавра, и вот я здесь! А потом и вы пришли… Какой хороший сон!
Рита опять закрыла глаза.
Женька хохотнул:
– Вот Эртоферон лопух! Надо же, сам не понял, куда маму поселил!
Сан Саныч вскочил на ноги.
– Это я лопух! Мы же его заперли именно в той комнате!
Оля ахнула:
– Он ведь сбежит! Если еще не сбежал…
Сан Саныч полез за навигатором, попутно отдавая распоряжения:
– Вы остаетесь здесь! Я переправляюсь во дворец Эртоферона и попробую задержать его!
Оля сжала кулаки и упрямо пригнула голову.
– Дудки! Мы идем с вами! Правда, Жень? А ну, дай сюда фонарь!
Женька выдернул фонарь из кармана и отдал Оле. Потом достал свой нож и сказал:
– Дед, ты же знаешь, что мы все равно пойдем с тобой! Уцепимся за тебя, и портал перенесет всех троих. Как Баську в прошлый раз… Только вот что с мамой-то делать будем? С собой возьмем?
Сан Саныч покачал головой:
– Нет, мы оставим ее здесь. Эртоферону ее никогда не найти – времени обшаривать Темные миры у него нет, а показывать карту его портал наверняка не умеет. Если бы умел, атлант давно был бы здесь… Итак, Рита остается, а мы попробуем разобраться с Эртофероном раз и навсегда. Что-то он мне уже надоел! – И Сан Саныч добавил длинную фразу на непонятном ребятам языке, в котором преобладали согласные звуки.
Женька и Оля открыли рты:
– Че-е-го?
Сан Саныч отмахнулся:
– Я говорил на языке апачей, а что именно, вам знать не надо. Много будете знать – скоро состаритесь!
Женька пробурчал:
– То-то я смотрю, ты слишком старый, а и то всего не знаешь… Давай, поехали!
Троица исчезла в синей вспышке, а Рита продолжала сидеть с закрытыми глазами. Ей снился очень хороший сон!
Хранитель с ребятами приземлились во дворце Эртоферона в зале писцов. Сан Саныч выхватил меч и прислушался. Женя с ножом наголо и Оля с фонариком в руке тоже прислушались. Вокруг было тихо, ни одного звука до них не доносилось. Тогда Сан Саныч скомандовал:
– К темнице!
И первым выбежал из зала. Ребята последовали за ним.
Когда они добежали до комнаты с замком, то увидели, что засов закрыт. Сан Саныч отодвинул мощный запор и рывком открыл дверь. Как и ожидалось, внутри было пусто.
