– Выйдешь со мной? – Эзра протянул мне руку. В коридоре мы остановились напротив друг друга. Было видно, что он хотел обнять меня и, возможно, поцеловать, однако я положила руку ему на грудь и покачала головой. Как бы я ни мечтала хотя бы на миг забыть обо всем – об опасности, Веге, Аарванде и задачах, которые нам предстояли… я не могла. Здесь он мне не принадлежал и, вероятно, не будет принадлежать уже никогда.
Эзра заключил меня в свои объятия.
– Все будет хорошо, – заверил он и прислонился лбом к моему лбу. – Когда попадем домой, найдем какой-нибудь выход.
Выход, как быть вместе, несмотря на то что у него жена и ребенок? И каким же образом? Жизнь здесь бесповоротно нас изменила.
– Иди внутрь. Я постараюсь скоро снова к тебе прийти или отправлю записку. – Поцеловав меня в лоб, Эзра грустно улыбнулся. Он тоже все понимал. Я сдержала слезы. Оплакать его потерю я всегда смогу и после того, как мы вновь будем в безопасности.
– Надо избавиться от волос, – говорила Маэль, когда я зашла обратно в комнату.
Эйден снял рубашку и повесил ее на спинку стула. Он босиком расхаживал по нашей каморке.
– Если думаешь, что я разрешу тебе постричь мне волосы, то ты не в своем уме. Да я тебя и близко к своему горлу не подпущу. Просто дай мне что-нибудь, чем можно их завязать. Где можно поспать пару часиков? В твоей постели? – Он послал ей ухмылочку.
– Можешь и там, но один. Я лягу с Эме.
– Как хочешь. – Подойдя к кровати, он развалился на матрасе. С губ сорвался стон облегчения. Маг сейчас смахивал на поваленное дерево, все еще имея при этом весьма впечатляющий вид.
– Подвинься, болван. – Маэль выдернула из-под парня одеяло и накрыла его. Этим двоим срочно требовалось побыть пару минут наедине. Наверное, они тогда бы и ссориться не стали. Впрочем, Эйден уже уснул. Во сне его жесткие черты лица казались намного мягче.
– До рассвета он должен вернуться, – заявила Эме со всем авторитетом старшей сестры, – и это был первый и последний раз. Ясно? – Она скрылась за ширмой, чтобы переодеться ко сну.
– Бороду нужно сбрить, – проворчала Маэль, прежде чем его грязные лохмотья исчезли, повинуясь ее заклинанию. – И пусть хоть на голове стоит.
– Когда ты планируешь его разбудить?
– Перед тем как взойдет солнце. Я сама верну его в подземелье. На этот раз у него достаточно сил, чтобы дойти. Ты выглядишь усталой. Ложись… и спасибо, что сходила со мной.
Я чмокнула сестру в щеку:
– Я рада. Ему так много известно обо всех этих вещах, и я впервые поверила, что нам действительно удастся отсюда выбраться.
Она убрала прядь волос с лица Эйдена.
– Он нас вызволит. Пускай он и невыносим, но смел и силен духом. Любого другого такое заключение уже давно доконало бы.
Я до смерти устала, но заснуть не получалось. Не после всего, что я сегодня узнала. Про Эзру, Эйдена и Аарванда. Если Аарванд правда обладал магическим даром, что это будет означать? И почему я этого не ощущала? Как у него получалось так надежно прятать магию? Как получалось так всех обманывать, и какие планы он на самом деле вынашивал?
* * *
Проснулась я от тихого переругивания и сильнее уткнулась головой в подушку. Если эта парочка продолжит в том же духе, их услышит еще кто-нибудь. За окном уже вставало солнце, однако в комнате было еще мрачно. На столе и на подоконнике горело несколько свечей. Эйден и Маэль, видимо, за ширмой. Я держала глаза закрытыми, пока он оттуда не вышел, и даже потом не шевелилась. Волосы он собрал, побрился и надел льняные штаны и рубашку Эзры. Эйден прошагал к двери, но опять повернулся к моей сестре. Положил палец Маэль под подбородок и приподнял ей голову. Его губы нежно коснулись ее. Всего лишь бережный и короткий поцелуй, но я не очень-то удивилась, что Маэль ему это позволила.
– А теперь можешь вести меня обратно, – негромко произнес он и улыбнулся. В это мгновение он так напоминал Эзру, что у меня защемило сердце.
Через полчаса Маэль юркнула в постель и до подбородка закуталась в одеяло, под которым спал Эйден.
Глава 19
Сидя у себя на кровати, я листала наш семейный гримуар. В камине пылал огонь, но мне все равно было холодно. Каждую свободную минуту я использовала, чтобы просматривать папины записи. И прямо сейчас гладила пальцем строчки. Он переживал и винил себя за то, что слишком часто оставлял нас одних.
«Я был молод и глуп и не осознавал, как мне с ней повезло. Ни о чем не мечтаю сильнее, как о том, чтобы еще раз ее увидеть. Если бы только у меня было больше времени, я бы с ней поговорил. Я обязан был ее предупредить».
Из-за его слов глаза наполнились слезами. Уже не первый раз я перечитывала эти строки и до сих пор их не понимала.
«Я всегда думал о безопасности своих девочек. Трех моих маленьких, замечательных, идеальных девочек».
Он написал это перед тем как воспользовался Вуалью и забыл нас. Знал ли он об эффекте, который оказывал артефакт? Может, он больше не смог выносить воспоминания. О чем папа хотел предупредить нашу мать? Когда я родилась, еще никто понятия не имел, что нам предстояло. Мы были в безопасности. Раз за разом я штудировала книжицу, но не нашла ничего, что объясняло бы это предостережение. Чего он боялся? И зачем отправился именно в Гламорган? Почему богини впустили его, но не выпустили обратно? Причина наверняка существовала, и я ее отыщу.
Затылок начало покалывать. Прямо под линией роста волос у меня были три маленьких родимых пятна, которые, если присмотреться к ним поближе, имели форму звезд. У Эме на том же месте находилось три крошечных треугольника, а у Маэль – луны. Это наши колдовские метки. Прежде они у меня никогда ни на что не реагировали. Почему же зачесались именно сейчас? Раньше люди верили, что колдовская метка – это знак, который дьявол после заключения договора с ведьмой оставлял у нее на коже, словно печать. Конечно же, все это бред. Ведьмы рождались с такими метками, и тем не менее в этот миг они внезапно показались мне дурным предзнаменованием. Символом того, что однажды мы будем вынуждены заключить сделку с дьяволом. На улице сгущались сумерки, и комната наполнялась туманным светом. Я подвинула ближе к себе стоявшую на ночном столике свечу. От нее исходил пряный аромат мускатного ореха и миндаля. Запах, отгонявший непрошеных ночных духов и кошмары. Эти масла Маэль выклянчила у Конаха.
Я вспомнила о том, что произошло уже очень давно. Мне исполнилось четыре или пять, когда вдруг посреди ночи ко мне в комнату пришли mémé и Роза. И вдвоем принялись внимательно разглядывать звезды у меня на шее. Роза провела теплыми пальцами по метке и сказала что-то на языке, которого я не понимала. Mémé забормотала заклинания. Мощные защитные чары, отгораживающие от зла. На следующий день бабушка раздала нам всем талисманы, которые должны были нас защитить. С тех пор я носила на шее янтарь, Маэль – лунный камень, а Эме – черный как ночь оникс. Я пыталась вспомнить, что тогда говорила бабушка. Но единственным, что всплывало в подсознании, оказались сны, которые я видела следующей ночью. Роза прибегла к своему дару сомнии, чтобы воздействовать на мои сновидения и заставить меня забыть ту ночь. И я забыла. До сегодняшнего дня.
