— З-здесь… Есть кто живой? – ей решительно не хотелось думать о том, что по соседству находится труп.
Первые несколько мучительных секунд её окутывала совершенная тишина. Кас подумала было, что зря пытается дозваться, но именно в этот момент край ткани дёрнулся и девушка по инерции подалась назад.
Тень прошла по соседней темнице, шурша лохмотьями. Кассия услышала прерывистое, хриплое дыхание, после чего сиплый голос прошептал:
— Здравствуй, маленькая леди.
Кас невольно присмирела от этого глухого, но очень проникновенного голоса.
— Вы… Кто вы?
— Остатки, - голос тяжело вздохнул, - самого себя. Ты, так понимаю, ребёнок огненных джинн?
Она мгновенно напряглась, выдохнув:
— Откуда вы знаете?
Собеседник зашёлся в приступе кашля:
— Я стар и слеп, маленькая леди. Но глаза мои всё ещё обладают этим проклятым даром видеть сквозь любые стены.
Она аккуратно присела около дыры в стене и прикусила нижнюю губу. А потом её ослепила догадка:
— Вы – первородный йотун?
— Да. Как и Бесс, я первородный, - со вздохом соглашался старик.
Кассия понимала, что он говорит о жрице. Выходит, у этой женщины были силы…
— Вы знаете, что здесь происходит? – задала она новый вопрос. С той стороны стены послышался горький смешок.
— В этой тюрьме находятся лишь те, кто что-то знают. Ты, маленькая леди… Видимо, хочешь собрать историю воедино? Это весьма… Неоднозначная история. Я бы никогда не рассказал её просто так, - старик резко замолк, а Кас сжала дрожащие пальцы в кулаки, - но мне осталось не так долго. Должно быть, история моего позора достойна того, чтобы… Быть услышанной до того, как я стану прахом.
Кас невольно дёрнула плечом. Голос пугал её, но и влёк к себе. Она была уверена, что его владелец очень стар. Он казался… Странным ровесником этих древних стен, что окружали их.
— Я просто хочу знать, почему они притащили меня сюда, - тихо выдохнула Кас, обняв себя за дрогнувшие плечи.
Голос по ту сторону промолчал, а потом заговорил:
— … Тёмные джинн – изгнаны за приделы мира. Нефилимы – ушли сами, посчитав этот мир недостаточно совершенным для их существования. На нашей земле остались лишь йотуны, заточенные вечным сном.
Кассия поморщила носик. Да, она начинала вспоминать о том, что йотуны и правда оставались… Разве не их должна освободить Нита в конце книги?
— Йотуны были мудрыми и неконфликтными. Иронично, что, в итоге, их собственная ледяная магия обратилась против них по велению нефилимов. Теперь они лишь статуи, - голос вздохнул и зашёлся в сильном приступе кашля.
Кассия действительно заволновалась: вдруг её собеседник умрёт прямо так?
— Я слышала, что первородные йотуны появляются от крови… - тихо произнесла девушка.
— Да. Это великий дар нам от великанов. Дар, который мы должны были сохранить, но… Х-х… Я был хранителем ледяных статуй йотунов, маленькая леди.
Глаза девушки немного расширились. Неужели он лично видел этих существ?
— Охранять их сон, ждать прихода пробуждения – вот моя миссия. Но время шло и пробуждение так и не случилось. А потом пришла Бесс.
Хранитель сипло выдохнул, прежде чем продолжить:
— Это было время войны с Илинором, маленькая леди. Бесс – была просто… Испуганной девушкой, которая случайно набрела на моё убежище и попросила защиты. Она плакала от ужаса, вспоминая неистовство тех, в чьих жилах течёт огненная кровь.
Кассия содрогнулась, осознавая, что это её отец.
— Да, дом Бесс был разрушен. Её страна захвачена, а народ… Народ страдал. Я не смог прогнать её и принял в Храм. Я и впрямь понадеялся, что сделаю её следующим Хранителем. Теперь я понимаю, что тогда моё прозрение ослабло. Я не смог разглядеть тьмы, что притаилась в её душе.
— Вы позволили ей стать йотуном? – тихо спросила Кассия, начиная потихонечку понимать происходящее.
— Да. Высверлить в статуе дыру и принять их крови. Она хотела стать пророком, но у неё этого не получилось.
— Что? – удивилась Кассия, - разве не все йотуны обладают прозрением?
— Нет, маленькая леди. Йотуны умны и очень живучи. Они способны управлять льдом, но, на самом деле – прозрением владеют далеко не все. Это редкий дар и я, вероятно, последний, кто остался с ним.
Кассия едва не ударила себя по лбу. Ну, точно! Нита же главная героиня, у таких, как она, всегда есть козыри избранности в рукаве!
Как же она могла это забыть?...
— Вы не последний, - пробормотала она чуть слышно.
Ей показалось, что старый хранитель улыбнулся:
— Надеюсь, что это правда.
— Почему Бесс так хотела эту силу? – вдруг выпалила Кас.
— Потому что она желала уничтожить Валлию. Не оставить от неё и пыли, чтобы отомстить за Илинор. Её разум, после принятия крови йотунов… Начал стремительно разрушаться. И она уже не была собой. Я… Испугался и изгнал её, но было слишком поздно.
— Она встретила Вейраса, когда он был отлучен от двора… И предложила ему выход, верно? – выдохнула Кассия.
— Да. У наследного принца были преданные ему люди и вассалы. Они ворвались в святилище, убили прислужников и поймали меня. Принц Вейрас выпил крови у йотуна… Для этого они пробили ледяную статую насквозь, - в голосе бывшего хранителя звучала искренняя боль, которая заставила Кас содрогнуться.
— Меня же поймали и отправили в пыточные. Эти пытки были такими долгими, что я потерял счёт времени и молил о смерти… А они хотели лишь одного. Они хотели, чтобы я изрёк пророчество. Заглянул так глубоко, насколько можно. Когда я сдался и сделал это – мои глаза окончательно ослепли.
— Ч… Что это было за пророчество? – голос Кассии, кажется, стал настолько же хриплым, как и у её собеседника.
— «Когда дитя ангелов прольёт тёмную огненную кровь – Валлия падёт»
Глава 45
Кассия часто задышала, пытаясь осмыслить сказанное. Мысли хаотично заметались в голове, путаясь друг с другом.
История, кажется, начинала сплетаться в единое целое…
Она закрыла глаза, прижавшись спиной к холодной стене и думала, мучительно думала.
«Убийство» - это слово крутилось на языке кислотным ядом. Всё происходящее до этого было планом, который вёл к тому, чтобы Седрик убил её. Кассия вспомнила грязный, потускневший цвет глаз принца из своего сновидения.
Что с ним произойдёт после этого убийства? Он, будто бы… Теряет свои силы?
Отчего падёт Валлия? Кас знала, что стоит задать этот вопрос, но медлила, продолжая лихорадочно размышлять.
