– Госпожа Майс, – он миролюбиво вскидывает скрытые темными перчатками ладони, – прошу, не надо бояться. Я пришел поговорить, а не причинить вам вред.
– Странный способ беседовать.
– К сожалению, обстоятельства вынуждают действовать не самым приятным образом. Госпожа Майс, вы ведь уже поняли, что вступили на очень тонкий лед.
– Говорите прямо.
Плащ не позволяет рассмотреть фигуру. Я даже не возьмусь предполагать, какой у человека рост. Он может стоять на высоких каблуках или нарочно горбиться. Мне остается лишь хриплый голос.
– Госпожа, улица не терпит откровенности. Ваше расследование. не может быть продолжено, однако я уверяю, что ни вам, ни детям ничего не грозит. Чтобы вы убедились, я прямо сейчас готов отвезти вас к ним, чтобы вы лично убедились. Я готов поклясться, что не причиню вам вреда.
Ага-ага, ищите дуру.
Дотошная, но недалекая инспекторша, «повернутая» на детях и потерявшая надежду, могла бы поверить. Именно такой я кажусь окружающим, да? Я, кстати, верю. Почему бы и нет? Этот конкретный плащ не причинит мне вреда, чистая правда, ведь у него есть сообщники. Опять же, я готова поверить, что мне покажут детей. Меня обещали доставить к ним. Вы пустить не свободу не обещали.
Деарцам нужна нянька, да?
Я еще раз оглядываюсь. Плащ по-прежнему один.
– Дети в порядке? Вы действительно мне их покажете?
Он знает, где они?!
– Да, госпожа.
Я с робкой улыбкой подхожу ближе.
Будь у меня магия... Сейчас мне с крепким мужчиной не справиться, физически он сильнее. Я прижимаю руку к груди, дергаю ремешок, пряжка раскрывается, плащ скользит по плечам.
– Завернись!
– Что? – человек в плаще теряется.
Зато черт отлично понимает, что от него требуется. Он еще маленький, детенок, но пакостить уже умеет не по-детски. Порывом чертячьей магии с меня срывает форменный плащ, бросает полотно ткани в лицо мужчине. Плащ туго спеленывает ему руки, накрывает с головой, а чтобы мужчина не завал на помощь и не занимался прочими глупостями, один из краев плаща набивается ему в рот.
– Ты моя умница, поймал маме рыбку, – хвалю я.
– У-у-ум…
– Ага.
Ошеломленное мычание сменяется активным дерганьем, мужчина силится освободиться. Я несколько секунд наблюдаю за его потугами. Если он маг, он справится, и тогда мне надо бежать. Если кто-то придет к нему на выручку, мне надо бежать. Но ни того, ни другого не происходит.
Я быстро стягиваю с пояса ремень, закидываю его петлей мужчине на шею и затягиваю. Не настолько, чтобы полностью перекрыть дыхание, но достаточно, чтобы желание дергаться пропало.
С пленником я не церемонюсь. Девяносто девять из ста, что он деарец, один из тех, кто вбивает детям в голову, что смысл их жизни лечь на алтарь и состариться. Натянув поводок, я тащу пленника за собой.
Где-то рядом его сообщники ждут, когда он меня приведет.
Ждут ли они меня у подъезда или в подъезде?
– Шевелись, пока не удавила, – тяну я пленника.
Он и был наблюдателем? Я больше не чувствую взгляда невидимки. А куда делся бородач-кочка? Полагаю, кочка пока ждет в экипаже, а невидимка пойман. Не могли на меня отправить слишком много народа. Если бы меня опасались, то отправили бы как минимум одного мага.
Я втягиваю мужчину в подъезд. К счастью, по пути нам никто не попадается. Не знаю, как бы я объясняла соседям полутруп.
Этажи преодолеваю с боем, пленник рвется, рискуя задохнуться.
Удерживать и одновременно отпирать дверь не так-то просто. Ключ выскальзывает, со звоном падает.
– Ум.
Чертенок подхватывает ключ, а затем делает невероятное – вставляет в замочную скважину кончик хвоста. Механизм щелкает, магия пропускает чертенка, как постоянного жителя квартиры. Оглянувшись на меня с превосходством, черт толкает дверь и первым запрыгивает в квартиру.
– Шевелись.
Как только черт перестанет удерживать мой плащ, лишающий пленника свободы движений, он вырвется.
На шум из комнаты выглядывает недобиток, и я не могу отделаться от мысли, что поза со скрещенными на груди руками, в которой он меня встречает, это поза сварливой жены, собравшейся с порога распекать супруга.
Недобиток замечает «живой куль», заламывает бровь.
Я понимаю, что он ждет объяснений, но сперва я захлопываю входную дверь и закрываю на все замки. С которой новости начать, что все плохо или что все очень-очень плохо? Наверное, следует начать с главного: скоро нас придут убивать.
Недобиток, кивнув на куль, ухмыляется:
– Леди, боюсь представить, кого вы притащили на этот раз.
– Деарца, – пожимаю я плечами. – Богатый улов, да?
Пленник забился с новой силой. Вряд ли он понял, что своей реакцией подтвердил мою догадку. Под его напором магия черта слабеет. Малышу и без того трудно было справляться, наверняка черт перестал удерживать кокон из плаща. Пленник освобождает руки. Скинуть ткань с головы мешает кожаная петля ремня.
Не-Черт реагирует молниеносно, наваливается сверху, заламывает пленнику руку, удерживает:
– Леди, у вас веревки не найдется?
Нет, но, наверное, сгодится порванная на толстые ленты простынка. Заодно приношу с кухни стул, к которому пленника и привязываем, я помогаю держать.
– Лапочка, присмотри, – прошу я черта, хватаю недобитка за руку и тяну за собой в ванную.
– Ум, – согласно откликается черт.
Я врубаю струю воды на полную мощность. Шум заглушит мои слова. Хотя я не собираюсь отпускать пленника, все равно следует быть осторожной и лишнего не болтать. Недобиток понятливо склоняется и словно невзначай приобнимает меня за талию. Жест лишний, но приятный и я не сбрасываю его ладонь.
Пересказав все, что со мной случилось после ухода, я озвучиваю главный вывод:
– Они могут прийти за мной в любой момент, прямо сейчас они могут подниматься по лестнице.
– Я понял, леди. Но я пока не вижу, что мы можем изменить.
– Нам нужны союзники.
– Вы о «Великой пятерке»?
Вот вроде бы спокойно произносит, но из под корки ледяного спокойствия прорывается обжигающая ярость, и пальцы на моей талии сжимаются.
Что не так?
– Почему нет? Великие рода предпочитают не вмешиваться, но если попросить... Господин, давайте будем смотреть правде в глаза, королевство почти потеряно. Просить неприятно, но ради.
– Леди, вы не поняли? – в вопросе чудится непонятная жалость.
– Не поняла что?
– Деарцы вернулись с попустительства «Пятерки». Я не думаю, что великие рода позволят деарцам взять власть, но помогать не станут до последнего. Я не уверен, какую цель они преследуют, ослабить короля или убрать и передать корону новой династии.
