И это высшие аристократы?
Формально у нас пирамида: наверху король, трон опирается на Великие столпы, которых Керт без капли пиетета зовет «пятеркой», высшие аристократы, входящие в Совет лордов, затем просто аристократы, официальной градации нет, а не официально – по степени влияния и богатству.
Я ожидала от придворных большего ума. Не заподозрить подставы? Черт с ней, с подставой. Суда на Кертом не было, а они смеют открыто вслух мечтать о его обезглавливании. Господам пора в отставку, а будь моя воля – языки бы я им укоротила, все равно за столько лет пользоваться не научились.
Керт закрывает заслонку, жестом показывает идти за ним, а по ту сторону стены снова шаги. У меня складывается впечатление, что лорды расходятся после... заседания Совета? Поразительно, что в атмосфере дворца не чувствуется напряжения, а к раненому королю относятся как досадной помехе. То-то Керт на глазах звереет. Не удивлюсь, если в историю он войдет кровавым тираном.
Мы идем, никуда не сворачивая. За стеной тихо, но Керт вдруг срывается чуть ли не на бег и также резко останавливается. Я не могу понять, на что он так остро отреагировал. Керт сдвигает заслонку, но в помещении за стеной тихо. Керт же не просто прислушивается, а приникает с смотровому окошку.
Я подхожу ближе, замираю рядом.
Керт стоит замерев долгие пару минут. И смотреть на него страшно. У него такое выражение лица становится, как будто он прямо сейчас будет убивать. Я касаюсь его локтя. Керт вздрагивает, оборачивается. Мы встречаемся взглядами, и Керт с заметным трудом выдавливает кривую ухмылку, больше похожую на оскал, чем на улыбку. И предлагает мне взглянуть.
Из смотрового окошка открывается вид. на королевскую спальню.
Его величество лежит в постели. В том, что это король, а не двойник, я не сомневаюсь – Керт отца признал. Король лежит безвольной неподвижной куклой, глаза закрыты. Если бы не редкие глубокие вдохи, я бы решила, что вижу мертвеца.
Рядом с постелью на драпированном бордовым бархатом возвышении лежат регалии: корона, печать и скипетр.
Обычно караульные остаются за дверью и охраняют вход снаружи, но сейчас четверо гвардейцев прямо в спальне. В кресле, вольготно развалившись, сидит девушка в темном брючном костюме. По ее одежде не понять, кто она. Уж точно не целитель. Возможно, она боевой маг? Меня напрягает ее поза. Даже мертвый, король есть король. Сидеть при его величестве в столь развязной позе – это что-то противоестественное. Получается, все собравшиеся в спальне враги. Считая целителя. Мужчина лениво листает страницы толстого фолианта, неподалеку от него теснятся флакончики с неизвестным содержимым.
Лирику в сторону. Расклад: против нас шестеро.
– Они успеют поднять шум, – делюсь я своими опасениями.
– Шум в любом случае будет. Мы вернем дворец, Рори.
Полагаю защита на дворце лучшая из лучших. Вопрос только в том, сможет ли Керт ею управлять, все же он принц, а не король, неизвестно, как сильно его возможности ограничены.
И почему король не воспользовался дворцовой защитой против заговорщиков?
Из-за двери раздается бодрый голос:
– Лорд Верисан прибыл!
Канцлер?
Получается, кроме четверки гвардейцев внутри, есть еще охрана снаружи? Надо учесть, что они ворвутся сразу, как заподозрят неладное.
– Значит, Верисан, – выдыхает Керт.
Лорда впускают, двери тотчас закрывают, а он по-хозяйски окидывает спальню взглядом:
– Как он? – кивает он в сторону короля.
Целитель откладывает фолиант и пожимает плечами:
– Плохо. Боюсь, если мы продолжим давать ему яд, сердце не выдержит, он хоть и крепкий, но уже не мальчик.
– Придумай что-нибудь. Ганц, мне нужно больше времени. Принц снова ушел.
Голос подает девушка:
– Почему бы не отправить за ним призрачную гончую? Как говорится, лучше поздно, чем никогда.
У меня внутри все холодеет.
Призрачные гончие – абсолютное табу. Они чуют назначенную призывателем жертву на любом расстоянии и двигаются к ней по кратчайшей прямой. Сохранились документальные записи о гончей, пересекшей океан и половину континента. Гончая идеальный палач, но цена... На своем пути гончая убивает все живое. Если захватчики действительно ее призовут, будут десятки, а то и сотни тысяч жертв.
Я относительно спокойно воспринимаю грязную борьбу за власть, но то, что они собираются сделать, истинное зло.
– Да, ты права, следовало спустить гончую сразу, как мы поняли, что принц выжил. Кто же знал, что он будет таким прытким? Действуй.
Девушка расплывается в счастливой улыбке. Да она ненормальная! Соскочив с кресла, она рывком откидывает угол ковра, выхватывает из кармана мелок и очерчивает на полу круг.
Хах, дождаться, когда лорд уйдет, не получится. На счету каждая секунда – нельзя позволить девушке завершить призыв. Керт это понимает лучше меня, даже мгновения на подготовку не тратит, распахивает потайную дверцу, сходу бьет магией, но девушка неожиданно проворно закрывается щитом, не прекращая выводить символы.
Я бью в гвардейцев. Хотя какие они гвардейцы? Наверняка подставные.
Первого мне удается свалить – на него приходится самый сильный удар. Второй падает, но тотчас перекатывается и ныряет за софу. Еще двое успевают вскинуть зажатые в пальцах амулеты, и мой удар поглощает вспыхнувшее сияние. Оттенок мне не знаком, амулет явно не государственного образца.
– Ум, – раздается из-за спинки софы. Для меня это знак.
Не знаю, что черт сделал, лже-гвардеец на миг появляется в поле зрения, и этого хватает, удар приходится точно в цель.
Из четырех противников у меня остаются двое. Я слишком долго их игнорировала. Они слаженно наносят сдвоенный удар, прорывают щит. Я запоздало дергаюсь в сторону, магия цепляет по касательной, и даже этой крохи хватает. Не успей я уклониться – это конец.
Пол, потолок, стены – перед глазами круговерть и боль в спине.
– Рори!
Эй, нельзя ему на меня отвлекаться!
– Да, – жива.
Я рефлекторно закутываюсь в щит и, как недавно лже–гвардеец, перекатываюсь, только если в его исполнении это было ловко, то в моем – копошение тюленихи. Память самым неожиданным образом подкидывает картинку из детской энциклопедии о северных странах.
Увернуться получается, меня обдает брызгами осколков погибшей напольной вазы. В голове шумит. Прикусив изнутри щеку, я легкой болью заставляю себя сконцентрироваться.
Все плохо.
Канцлер выскочил за дверь, а к нам снаружи прорвались двое гвардейцев. Керт обоих то ли убил, то отправил в беспамятство. Одного моего противника тоже убрал. Мне остается ударить по последнему. Магия срывается с пальцев, одновременно черт хвостом хлестко бьет последнего из лже-гвардейцев по руке из-за плеча, амулет падает, щит гаснет, и мой удар приходится куда надо.
