Несмело выглянув из-под кровати, Копер осмотрелся и только потом выбрался целиком. То, как он цокал языком, прямо говорило о его недовольстве моей персоной. А все потому, что своего фамильяра я предпочитала оставлять в комнате, чтобы лишний раз не подвергать опасности.
Животные, насекомые, птицы и прочая живность имелись у каждого студента, и не все из них были безобидными. Например, у Калеста имелась хищная сова, уже несколько раз покушавшаяся на моего Копера в начале года.
– Отлично, – похвалил меня третьекурсник. – Далеко не все потеряно, но главное впереди. Есть мысль, как починить окно?
– Бытовым заклинанием?
У меня получилось не с первой попытки, но страшные трещины все равно затянулись, стоило вставить стекляшки обратно. Другие мелочи поправить оказалось легче.
– Молодец. Видишь, все не так страшно. Не нужно ждать, что все изменится в один миг, но, приложив усилия, постепенно можно достичь своих целей, – погладил он любопытного Копера, забравшегося на изножье кровати. – Так что дарить будешь?
Я не смотрела ни на Калеста, ни на Багиру, когда мы вернулись обратно в общую гостиную. Подарив Айрате презент, которому она несказанно обрадовалась, я предпочла весь вечер держаться рядом с подругой, Айзеком и Джэйлибом.
Даже удалось немного повеселиться – мы играли в «ответь или сделай», пили шоколадный ликер с банановым муссом и отваром из мяты и обсуждали предстоящий праздник. Ну, точнее, это девчонки безостановочно галдели, а я все больше слушала, черпая новые знания. Если верить их словам, вечер «Угасания и рождения солнца» должен быть просто волшебным.
– Айрата, а пойдешь со мной? – внезапно предложил Бальши, сидевший этим вечером на удивление тихо.
Обычно его колкие пошлые шуточки разлетались по всей округе.
– Кто? Я? – удивилась подруга, разглядывая третьекурсника.
– Ты, – кивнул он и внес еще одно неожиданное предложение: – Потанцуем?
Друзья Айры очень быстро разбились на парочки. Я себя даже как-то неуютно чувствовала, пока ребята танцевали под запись из кристалла. Оставшиеся в одиночестве девчонки плотоядно посматривали на Айзека и Джэйлиба, но они их немых намеков не понимали. Ну или просто отказывались понимать.
– Твой брат странно себя ведет, – заметила я, поглядывая на пару Айрата-Бальши.
– Мой брат? – удивленно переспросил Джэй. – Айра нравится ему, так что ничего удивительного.
– Не замечала за ним раньше такого внимания. Мне всегда казалось, что ему подошел бы кто-нибудь вроде Багиры. – Взгляд мой нашел и вторую пару. Калест и стервозина тоже танцевали, но хотя бы на этот раз вели себя прилично.
– Не факт. Знаешь, говорят, что плохим парням всегда нравятся хорошие девушки.
– А хорошим парням достаются плохие? – улыбнулась я этой странной логике.
– Ну кому-то же они должны доставаться.
Патиша все-таки утащила Айзека танцевать. Плотоядные взоры скрестились на Джэе, но парень не растерялся:
– Ты не против, если я тебя обниму? Что-то мне не нравятся их взгляды. – Закинув руку, парень позволил мне положить голову на свое плечо. Рядом с Джэйлибом было уютно, но на Калеста я все равно спокойно смотреть не могла. Словно прочитав мои мысли, третьекурсник спросил: – Ты и вправду собираешься держаться подальше от Леста и мейстера?
– План именно такой. В моей жизни и без них творится демон знает что, – вспомнила я про предсказания и окончательно расстроилась.
– Да ладно, не вешай нос, – щелкнули меня по кончику этого самого носа. – Что нас не убивает, делает нас сильнее.
Через час дежурная женского общежития все-таки разогнала наши посиделки, и мы с Айратой поплелись делать домашку на завтра. Следующие дни прошли на удивление спокойно, и, пожалуй, это были самые лучшие дни, потому что ни Калест, ни мейстер Карстар в моей жизни больше не участвовали.
Глава 10: Грязные игры
Вековая настольная ваза, встретившись с книжным шкафом, разлетелась на десятки осколков. Они засыпали весь пол в кабинете директора, но мужчина будто и не видел этого. Его взгляд был устремлен сквозь кабинет, сквозь стены и даже сквозь Академию Шепота.
Злость поднималась из глубин души бурей, набирающим силу штормом в самую дождливую ночь. Чувствовал, прекрасно ощущал, как когтистая лапа сжимает сердце, оставляет глубокие раны кровоточить.
Порывисто шагнув к окну, мейстер Карстар распахнул его со всей силы. Створки ударились о стены, стекло вылетело, разбилось, добавляя новых осколков. В каждом осколке мужчина видел не себя, а дракона, что просился наружу, рвался, желая забрать ту, что уже считал своей.
Забравшись на широкий подоконник, он сделал только шаг и уже через мгновение обернулся прекрасным синим драконом. Мощные крылья разрезали воздух, поднимая тяжелое тело все выше. Звериный рык огласил округу и скрылся в небе под толщей из серых облаков.
Ральвиан уносил себя как можно дальше от академии, но мыслями продолжал возвращаться к молоденькой ведьмочке, вынудившей его дать обещание, которое сдержать будет невероятно сложно.
Он уже присвоил ее себе. Считал ее своей, считал, что имеет право на гораздо большее, нежели все остальные, но дистанция...
Эта дистанция никак не вписывалась в его план.
Ральвиан привык всегда все контролировать лично. Он был таким до приворота, во время и останется после. Ставя перед собой цель, мужчина уже не сворачивал с намеченного пути, просчитывая каждую мелочь, каждое слово.
Кто для него Мелисса?
Терхил. И не потому, что так сложились звезды. Не потому, что сердце бьется чаще в ее присутствии. И уж совсем не потому, что он чувствовал необходимость ее защищать.
Просто он так решил, признал в ней свою луну, увидел сияние, которое ослепляло его.
Ральвиан Карстар был жесток. Порывистость никогда не входила в характеристики драконов. Наоборот, все их действия были четко выверены.
Нужна ли ему была Мелисса, чтобы расправиться с Эбигайл Фарсуа?
На этот вопрос существовал только один ответ, состоящий из трех букв. Но она нужна была ему. Чтобы прониклась его историей. Чтобы считала себя причастной не только к его спасению, но и к его становлению. Чтобы сама желала находиться рядом, постепенно свыкаясь с мыслью, что мейстер – часть ее жизни.
Однако невозможно просчитать все.
Пожалуй, первый шаг назад случился, когда Ральвиану пришлось целовать Эбигайл. Он прекрасно чувствовал Мелиссу там, в проулке между домами, мог почуять ее запах с закрытыми глазами среди сотен тысяч других, но остановиться, прерваться уже не желал.
Потому что кресло директора почти было в его руках.
Злило. Проводя ночь на втором этаже ресторации в объятиях Эбигайл, он ни на секунду не переставал думать о том, что сейчас его ведьмочка, вполне возможно, утешается в руках мальчишки.
