– Наказывать? – возмутилась я в шутку, делая вид, что оскорбилась.
– Конечно, наказывать. Танцевать со мной – одно наказание, все ноги оттопчу. Так что? Потанцуешь со мной? Только... У тебя тут выпало кое-что.
Темно-синий кубик – под цвет камзола парня – очутился прямо передо мной. Спрятав его в карман, я сгорала от любопытства, но свой подарок тоже вручила. Еще одна традиция этого праздника велела открывать полученные подарки с полным восходом солнца, когда луна скроется.
С удовольствием согласившись на танец, я прошла вместе с Джэйлибом в зал. Самое время было признаться, что...
– Я не умею танцевать, если честно.
– Не умеешь? Да мы с тобой идеальная пара. – Смех парня приятной музыкой прокатился рядом. – Будем учиться.
Чем мне нравился Джэй – он не боялся показаться глупым или смешным, абсолютно не обращал внимания на посторонних, на любопытные взгляды, на шепотки и насмешки. Две мелодии подряд он действительно учил меня танцевать, раз за разом терпеливо повторяя движения.
На третью мелодию друг все-таки утянул меня в круг танцующих.
– Не смотри на свои ноги. Нужно смотреть в глаза того, кто с тобой танцует.
– А если я упаду? – взглянула я на парня лишь мельком, боясь отвлечься.
– Тогда я тебя поддержу и не дам тебе упасть.
После этих слов я попыталась расслабиться. Джэйлиб говорил, что ноги сами знают, что делать. Нужно лишь слушать мелодию и, словно вода, двигаться по течению вслед за партнером. Так я и делала, просто отрешившись от всего остального зала. Сосредоточившись на зеленых глазах, на шкодливой улыбке, что никак не покидала губы друга.
И вот лучше бы я смотрела под ноги, потому что самым коварным образом мы неожиданно столкнулись с другой парой. Я буквально полетела в объятия Джэйя, и в этот самый миг, когда глаза наши встретились, когда губы оставались в сантиметрах от губ, меня будто молнией поразило.
Жар захватил все тело разом, затуманил мысли, оставляя лишь одну-единственную. Не оформленную, не четкую, только расплывчатое понимание. Понимание того, что друзья друг на друга так не смотрят.
Не смотрят так, будто до пропасти остался всего один шаг.
Я понимала. К сожалению, я отчетливо понимала, видела, что он хочет, собирается меня поцеловать. Взгляд Джэйлиба не метался между моими губами и глазами. В его взоре читались и несвойственная ему решимость, и огонь желания – желания сократить это жалкое расстояние между нами.
Метался мой взгляд. Впервые за последние месяцы рядом с Джэйлибом я почувствовала панику. Не ожидала. Не могла даже предположить, что когда-нибудь этот парень пожелает стать для меня кем-то большим, чем друг. Я просто не рассматривала такой вариант.
Хотела ли я, чтобы он меня поцеловал? За эти мгновения попросту не успела понять.
Окончательно смутившись, я выпрямилась и тем самым увеличила расстояние между нами. Улыбалась – немного нервно, опустив взгляд, а потому прекрасно видела то, как бережно Джэй сжимал мои пальцы.
Неловкая ситуация, неловкое молчание, но, судя по всему, только для меня.
– Мел, в этот день принято целоваться под лучами, исходящими от солнца и луны. Ты разве не хочешь заполучить в свои руки удачу?
– А что еще принято в этот день? – ушла я от ответа, позволяя отвести себя в сторону.
– Еще. – Взгляд его стал хитрым. – Еще принято угощать друг друга арташи.
Обернувшись к столу, парень взял с полного подноса оранжевый ломтик. Мякоть фрукта уже была отделена от кожи и лежала сверху, словно в тарелке. Поднеся ломтик к моим губам, Джэйлиб с ожиданием посмотрел на меня.
Мне казалось, что на нас смотрят все. Попытавшись забрать дольку, я этого сделать не смогла: мне попросту не позволили.
– Ну же. – Чужая рука качнулась, вновь приближая фрукт к моим губам.
Я взяла дольку губами настолько быстро, что едва не прикусила пальцы Джэйлиба. Торопилась, чтобы никто ничего не заметил, и совершенно не ожидала ощутить сногсшибательную кислоту.
У меня слезы из глаз брызнули!
– А еще сегодня жгут костры, чтобы помочь солнцу обогнать луну и вновь родиться, – довольно проговорил парень, так же, как и я, рассматривая зал. – Но самое главное – обязательно необходимо отведать десерт из мороженого и джема из лепестков роз, молочное печенье и пьяный салат.
– Тоже на удачу? – с трудом проглотив кислятину, поинтересовалась я, с ужасом наблюдая за тем, как Джэй закидывает себе кислую дольку в рот.
Прожевав, он даже не поморщился!
– Совсем нет. Просто эти блюда готовят только сегодня. Потанцуем еще?
Вложить свои пальцы в раскрытую ладонь я не успела. Прямо напротив меня в открывшемся портале материализовался мейстер Карстар. Окинув нас с Джэйлибом холодным высокомерным взглядом, мужчина перехватил мою руку, приподнимая ее до уровня своих губ. Короткое прикосновение заставило меня вздрогнуть, потому что в его глазах снова полыхало.
– Потанцуем?
– Я уже обещала этот танец Джэйлибу, – попыталась я вывернуться.
Взглянув на друга, поняла, что не мне одной не нравится эта ситуация.
Мне не ответили. Не больно, но крепко ухватив за руку, мужчина вывел меня в центр зала, ловко лавируя между вереницами пар. Остановившись, он рванул меня на себя. Да так, что я фактически упала в его объятия, повисая в его руках.
– Мейстер Карстар! – не сдержала я возмущения.
– Тебе что-то не нравится, терхил?
Музыка все играла, а мы продолжали стоять в мельтешении пестрых юбок.
– Ваше отношение. Вы позволяете себе...
– Я себе позволяю?!
Ему не нужно было говорить громко. Голос его едва ли был выше шепота, но угрожающие нотки невозможно было спутать ни с чем. Чистейшая ярость читалась в его глазах. Точеные скулы будто бы заострились еще сильнее. На лбу и щеках выступили чешуйки, напугав меня еще больше. Зрачки, что вытянулись в тонкие линии, казалось, жили в окружении беспощадного огня.
Я дышать перестала от страха. От первобытного ужаса жертвы перед страшным монстром.
Мне не понравилось. Чувствовать себя слабой мне не понравилось категорически.
– Ты моя, терхил. Ты моя, запомни это! Я устал стоять в стороне, наблюдая за твоими симпатиями. Я устал слышать твое неразумное «нет» в ответ. Я был терпелив – твое время на глупости закончилось. Собери вещи после праздника. Завтра к вечеру мы улетим.
– Вы не имеете на меня никаких прав! – голос мой звенел как тысячи клинков.
– Ты. Моя. Терхил, – чеканил он каждое слово, обжигая. – Не заставляй меня переходить черту.
– Я, – щеки пылали от гнева, ярости, – не ваша.
Это было подобно взрыву. Казалось, будто яркая звезда раскололась на сотни частей. Меня ослепило, словно придавило, сжало тисками, ломая волю, подменяя ощущения, чувства.
