Шофот указал на берег:
– Я хорошо пожил, я много видел. Я эту помойку знаю, как родинки на ляжках твоей бабушки. Сейчас дело к приливу идет, но к пляжу соваться все равно нельзя, мелко там. Селедки думают, что мы выброситься хотим, а нам это не надо. Начнем разворачиваться заранее и резко, чтобы пройти мимо вон той лоханки. Скорость у нас хорошая, а ветер под берегом чуть заворачивает, я это по волнам вижу. Если правильно все сделать, сразу не затормозим, пронесет на разгоне. А дальше, если пошевелимся, проскочим в гавань. Туда они уже не сунутся.
Кюстаро покачал головой:
– С такой скоростью нечего и думать. Не проскочить нам.
– Вот потому шкипер я, а не ты, – снисходительно ответил на это Шофот. – Клянусь твоей задницей, что проскочим. Еще и на стрелах маленько заработаем, которые селедки в наших щитах оставят. Стрелы у них хорошие, это все знают. Поимей меня кашалот, если я не пущу эти деньги на бухло для вас, осьминоги недосушенные.
– Так попроси их стрелять почаще! – радостно воскликнул Гломо.
Он один из самых молодых матросов и обладатель на редкость шершавого языка, коим при любой возможности вылизывает зад Шофоту. Во всем поддерживает, поддакивает, слова худого никогда не скажет. Эталонный подхалим. Шкипер падок на дешевую лесть, поэтому прощает ему многочисленные провинности, связанные с острым недостатком мозгового вещества (усугубленным чрезмерным пристрастием к змию зеленой расцветки).
Я придвинулся к Кюстаро и тихо спросил:
– А почему шкипер обзывает этих селедками?
– Да потому что они селедки.
– В каком смысле?
– Ох и темный ты малый. Себя они называют чамуки. Мы их называем хуже. Очень уж поганый народец. Живут и помирают в море, а все равно поганый. Любят мазаться рыбьим жиром до блеска, а вот мыться у них нельзя, считают, что силу можно смыть. Радуйся, что ветер не в нашу сторону, разит от них похуже, чем от самого скверного дерьма. Если дойдет до абордажа, даже не думай с ними бороться. Выскальзывают из-за жира и воняют. Потому и селедки.
Предупреждение старика польстило. Несмотря на прекрасное питание и усиленное физическое развитие, атлетом я не выгляжу. Найти мне спарринг-партнера для равной борьбы можно разве что среди ровесников и тех, кто немногим постарше. А у этих морских наемников вряд ли принято брать на боевые дела зеленую молодежь.
Чамуки начали подозрительно шевелиться. Особенно активно себя вели лучники и арбалетчики. К бортам прижимались, выстраивались, оружие на изготовку сжимали. На каждом из двух кораблей я насчитал около десятка стрелков. Не будь щитов, они могли бы легко нас зачистить за несколько залпов, даже особо целиться не надо. Но с ними мы прикрыты, наобум отрабатывать по нам – напрасный перевод боеприпасов.
Сближаться надо, но с этим возникли сложности, ведь у нас действительно приличная скорость. Корабли чамуков поворачиваются, пытаясь перерезать путь, и если не успеют, выпивки Шофот потом купит немало.
Направившись к борту, чтобы встать за одним из самых широких щитов, я замер, расслышав с противоположной стороны какой-то непонятный звук. В море что-то происходило.
Интуиция: вот так и стой.
Не успел я прочитать предупреждение от атрибута Хаоса, как за бортом плеснулось что-то огромное. Соседний щит разлетелся на доски и рейки, пропуская через себя громадную черную торпеду, усеянную десятками клиновидных плавников и увенчанную несимметрично большущим хвостом.
Неведомое создание то ли пролетело, то ли проскользнуло по палубе, оставив след, залитый толстым слоем слизи. Дальше оно размело щиты по другую сторону, разбило фальшборт и свалилось в море, подняв фонтан брызг почти до верхушек мачт.
– Щиты на место! – заорал шкипер. – Берегись! Селедки!
Вот теперь понятно, зачем нужны запасные щиты. И еще кое-что осознал. Получается, насчет селедок Кюстаро рассказал мне не все. Как минимум одна из них достойна отдельного и развернутого описания.
Что это вообще было?!
Заделать бреши в линиях обороны мы не успели, чамуки начали стрелять. По моим меркам они поголовно косоглазые. Однако низкие навыки успешно компенсировались количеством. Мы даже ухватиться за запасные щиты не успели, кинулись прятаться кто куда. Укрытий осталось не так много, непонятная тварь, стоявшая на службе у флота осаждающих, оставила нас без значительной части защиты.
Я добежал до кормовой надстройки, где присел за лестницей. Тут безопаснее всего, вылетевшей из воды страхолюдине придется постараться, чтобы до меня добраться.
Интуиция: если ничего не изменится, придется придумать альтернативный способ попасть в Хлонассис.
Да уж, особо ценной подсказкой такое не назовешь. Я ведь как раз над этим способом раздумываю.
И тут же в брешь, проделанную неведомой тварью, влетел трехлапый железный крюк. Уцепился за остатки фальшборта, канат, тянущийся за ним, начал натягиваться.
– Гарпуны готовь! Руби канаты! – орал Шофот однотипные приказы, которые никто не торопился выполнять.
Может, это и достойные моряки, но они не воины. Всегда готовы подраться в портовом кабаке, способны отбиться от шайки самых никчемных пиратов, но боевой корабль, на котором почти полсотни головорезов, – далеко не их уровень. Лезть под стрелы никто не торопился.
Бой еще не начался толком, а они уже смирились с поражением.
Наверное, попасть к чамукам в плен – не самое страшное, что может случиться с командой купеческого суденышка. Иначе с чего бы им так поспешно капитулировать. Угрожай захваченным морякам верная смерть, волей-неволей пришлось бы устраивать последний бой по всем правилам.
Вот только мне в плен попадаться нельзя. Как бы там дальше дело ни обернулось, можно не сомневаться в одном: я потеряю время. И у меня отнимут абсолютно все, что имеет мало-мальскую ценность.
Маскирующий амулет в глаза не бросается, но и невидимым его не назовешь. Есть шанс, что заметят и снимут. Моряки, которых наняли для блокады немаленького города, априори не должны быть последними слабаками. А пленники, какими бы безобидными ни казались, всегда привлекают пристальное внимание. Особенно если при них обнаруживаются ценные предметы. Следовательно, весьма велики шансы того, что во мне опознают носителя нереального для седьмой ступени количества атрибутов.
Я со столь богатым набором выгляжу настолько странно, что слухи о таком феномене далеко разойдутся. Ну и какой тогда смысл в устроенном маскараде? В запутывании следов и всем прочем?
Нет, попадаться мне никак нельзя.
Хороший вариант – оказаться за бортом. Но, подсветив море старым добрым рыбацким навыком, я увидел, что живая торпеда никуда не пропала. Она бодро носится вокруг «Зеленой чайки» на небольшой глубине. Не знаю, что это за создание, но не сомневаюсь в его хищной природе. И, увы, у меня нет набора навыков, позволяющих гарантированно побеждать тварей почти десятиметровой длины в их родной стихии.
