Куча мусора в трех шагах от меня зашевелилась. И возбужденно-радостные крики со стороны стены подсказали, что это мне не кажется. Возможно, именно сейчас начинается то, чего дожидаются любители заключать пари.
Из груды гнили показалась клешня габаритами не меньше моей ладони. А дальше неспешно и неловко выполз ее владелец: краб размером со среднюю собаку. Из-под плоского панциря уставились черные шарики глаз, ноги потерлись друг о дружку с громким треском, после чего громадное членистоногое деловито засеменило ко мне.
Хоть голова думала скверно, я сразу догадался, что свою единственную клешню краб вытягивает не с целью поздороваться. И еще осознал, что, если он цапнет, будет много крови и боли.
Поэтому ноги внезапно решили, что они уже неплохо отдохнули. Подскочив, я припустил вдоль моря в сторону порта, легко оторвавшись от не очень-то проворного преследователя.
Со стены донеслись радостные крики. Народ ждал зрелища, и народ их получил.
Вот еще куча мусора зашевелилась, и еще. А там целый завал ходуном заходил, выпуская сразу полдесятка крабов, один из которых размерами солидно превосходил всех прочих. Такой запросто ногу перекусит, если подставишь. Грубо отшвырнув с дороги мелкого конкурента, исполин припустил с такой прытью, что я перешел на бег.
Теперь понятно, почему у первого краба одной клешни не хватает. В драке за еду потерял, тут хватает тех, кто способен оставить сородича без конечностей. Весь этот загаженный пляж сплошное логово членистоногих тварей.
На бегу пригнулся, подхватил здоровенную кость. Примерившись, швырнул ее в небольшого краба, рассчитывая пробить панцирь на спине. Однако увесистый снаряд отскочил, будто от чугунной плиты, не оставив ни намека на царапину.
Да я почти уверен, что даже ари тут не со всеми справится, эти создания выглядят хорошо защищенными. Тут Жнец требуется. Но как его вытащить? И ведь дело даже не в том, что вместилищем на бегу пользоваться неудобно (да и, если стоять на месте, оперативный доступ к большим предметам оно не предоставляет).
Дело в зрителях на стене. Вот теперь сомнений не осталось, они не просто так монетками обменивались. Ставки делали на тему: «Сколько здесь проживет любитель плавания?» И если у меня откуда ни возьмись появится явно недешевое оружие, это незамеченным не останется. И тогда относиться ко мне станут не просто как к подозрительному бродяге, выбравшемуся из моря, а как к бродяге, у которого имеется скрытое вместилище.
Весьма редкая и очень недешевая штуковина даже в вариантах, не предусматривающих переноску обычных предметов. Если же предусматривает, цена увеличивается на порядки.
Откуда столь непростая вещь у обычного аборигена? Правильно, неоткуда ему ее взять. А раз я необычный, меня следует изловить и допросить с пристрастием.
Вокруг на десятки метров все шевелилось, двигалось, хрустело, появлялись все новые и новые крабы. Подозреваю, что эти твари реагируют на звуки трущегося хитина, которые то и дело издают при помощи лап. Но от этого знания мне не легче. Драться нечем, разве что голыми руками. Но много ли я так навоюю? Членистоногие гады в секунды набросятся со всех сторон, стоит мне остановиться и начать размахивать кулаками.
Надо бежать, как можно быстрее бежать, ни на миг не замедляясь.
И думать.
Успев перепрыгнуть через небольшого краба, ловко кинувшегося наперерез, я отчетливо понял, что долго так не продержусь. Да уж, тут и думать нечего. Стоять на месте нельзя, эти твари очистят мой скелет от мяса за считаные минуты, пополнив и без того немаленькую россыпь костей. Выживать на этом берегу можно лишь в тяжелой броне или бегая без остановок. Но я после заплыва вымотан настолько, что и десять минут в таком темпе не продержусь.
Отступать в море, на глубину? Плавать там дальше, сражаясь с акулами и течением? Но ведь долго и там не выдержу, унесет на территорию осаждающих.
Если раньше не сожрут. Вон из воды тоже крабы то и дело выскакивают. Похоже, на мели они кишмя кишат. Мне крупно повезло, что выбрался на берег не нарвавшись. Так что забраться по грудь, после чего постоять там, отдыхая, – плохой вариант.
Достанут.
Есть еще один вариант. С неясными перспективами, полностью непонятный, но все прочие выглядели откровенно негодными.
Почему бы и не попробовать? Минут пять в таком темпе я пробегу легко. А дальше, если ничего не получится, попытаюсь отступить в море и позволю течению унести себя далеко-далеко. Подальше от города и позиций осаждающих. Если не утону от усталости и не позволю себя сожрать акулам, выберусь в безлюдном месте, отлежусь и начну придумывать новый способ попасть в Хлонассис.
Ну и где же это место? Где? Вроде вон, на полпути к башне. Приметное рыжеватое пятно на стене. Похоже на то, что она в этом месте обвалилась и ее кое-как починили первыми попавшимися материалами, не заботясь о цветовой гармонии.
Именно там, под этим пятном, я издали, подплывая к берегу, видел человека. Одинокая невысокая фигурка, непонятно чем там занимавшаяся. Но одно можно сказать почти с уверенностью: громадных крабов там быть не должно. Они бы никому не позволили на месте оставаться, пришлось бы незнакомцу бегать, как я сейчас бегаю.
Ну и где же эта фигура? Где?! Или хотя бы покажите мне место, свободное от крабов. Они как выскакивали со всех сторон, так и выскакивают.
Очередной выбрался прямиком из песка. Причем сделал это молниеносно, будто чертик из табакерки выпрыгнул. Я не ожидал такой пакости от почти чистого пятачка, свободного от завалов гнили, и среагировал с опозданием. Запнулся, покатился, растянулся на песке.
Тут же подскочил на колено, обернулся, успел ухватить краба за клешню, уже собравшуюся оттяпать клок от моего бедра. У этой твари она тоже одна, и взялся я удачно, за основание. Хитин щелкал попусту, достать до меня не получалось.
А я, приподнимаясь, ухватил за ту же клешню и второй рукой, затем поднатужился и, распрямив спину, оторвал краба от песка. Вскинул его над головой и, отступая, врезал тварью перед собой будто кошмарной булавой.
Краб по местным меркам чуть ли не младенец, но килограммов семь-восемь в нем точно есть, а при такой силе удара мокрый песок немногим уступает асфальту.
Треск, хруст, клешня осталась в моих руках, а искалеченная туша оглушенного гада колесом покатилась к морю.
– Эй, ты! Дурак! Беги сюда! Ну чего стоишь?! А ну бегом ко мне! Бегом, а то съедят!
Голос тонкий, детский. Обернувшись, я под тем самым пятном на стене увидел фигурку, которую перед этим так настойчиво высматривал. Та самая, закутанная с головы до ног в сомнительные обноски и тряпье непонятного происхождения. Выглядит так, будто им полы на грязном производстве оттирали. Такое не всякий бродяга надевать согласится.
Но мне плевать на материальное положение той, кто знает какую-то хитрость, позволяющую не улепетывать от крабов до изнеможения. Главное, что она пытается чем-то помочь, переживает, что меня съедят.
