Весьма удобно.
Куба, повертев перед глазами средний символ, задумчиво спросила:
– И много у тебя такого добра?
– А сколько надо, чтобы пропустили в Верхний город? – спросил я в ответ.
– Да нисколько не надо. Никого туда не пускают из Нижнего. Мы для них не люди, а отбросы. Нас и до осады там не очень-то жаловали, а сейчас почитай, будто два города, по отдельности живем. Жирные ублюдки из Верхнего только и мечтают, как бы здесь всех под корень извести.
– Куба, я сочувствую. Очень жаль, что у вас такие проблемы. Но пойми, мне нужно в Верхний город. Позарез нужно. Ты сказала, что местные монеты сейчас почти ничего не стоят. Я предложил альтернативу. Неужели символы ци у вас тоже мусором считаются? Не верю.
Старуха покачала головой:
– Нет, Ингармет правильно делает, что дает своим шпионам ци, а не деньги. Это не мусорные монеты из Верхнего, это всегда цену имеет. Но посторонних в Верхний не пускают. Там не такие уж тупицы сидят, они не хотят, чтобы люди степняков к ним пролезли. Надо что-то придумывать.
– На всякий случай повторю: я не шпион. Я даже в вашей степи никогда не был.
– Ага. Верю. Почти, – с нескрываемой насмешкой прокомментировала старуха.
Смирившись в очередной раз с ее заблуждениями, я продолжил:
– Хорошо. Вообще-то я могу и сам туда пробраться, но лучше сделать это официально. И с символами ци, думаю, это организовать несложно. Не так ведь, Куба?
– Тебя послушать, так все легко и просто. Вот только нет там ничего простого. И здесь тоже нет. Посмотри вокруг. Видишь, как мы живем? Черви лучше живут, чем некоторые из нас. Мало того что траву жрем, так все к тому идет, что резать нас скоро начнут. Еды почти нет, зато есть дурь, которую с Верхнего за гроши нам подкидывают. Это чтобы мы побыстрее передохли.
– Куба, я дам тебе столько символов, что ты спокойно прокормишь всю свою детвору.
– Ты вроде как намекал, что поможешь нам отсюда выбраться, пока здесь народ резать не начали. А резня начнется. Скоро начнется.
Я покачал головой:
– Ты меня неправильно поняла. Я помогу тебе. Заплачу, кому скажешь. Но вопрос с тем, как выбраться из города, решить не смогу. Я здесь не местный.
– Но ты пошустрее любого местного.
– Куба, у меня нет ни времени, ни возможности вытащить вас из города. И связей с теми, кто город осаждает, тоже нет. Да-да, я понимаю, вы тут все уверены, что я шпион степняков. Да я уже и сам смирился, рад бы им быть, но, увы, это не так. Так что вам самим придется придумать, как уходить. Я могу помочь деньгами, на большее не рассчитывайте. Но это хорошие деньги, настоящие. Стены дырявые, солдаты голодные. Даже Сафа наружу выбирается. Так неужели ты ничего не придумаешь?
– Сафу не приплетай, там только она и ходит, – пробурчала старуха. – Нас на берегу клюмсы до косточек обглодают. Да и сама она далеко не уйдет. Там на угловой башне твари наемные засели. Без разговоров стреляют. С ними не договоришься.
– Даже у наемников есть своя цена, на то они и наемники. – Я упрямо гнул свою линию. – Деньги у тебя будут. Я дам. Помоги мне взамен. Сможешь что-нибудь придумать? Пропуск или что-то такое? Ведь некоторые люди из Нижнего города как-то попадают в Верхний.
Старуха подкинула символ на ладони:
– Поспрашивать надо кое-кого. Еще пять таких надо. Или семь. Наверное. Точно не знаю, узнавать надо. Найдется у тебя столько?
Я прекрасно понимал, что светить высоколиквидными богатствами в столь неблагополучном районе – не самая мудрая затея. Но и обилия выбора вариантов не наблюдается.
Кивнул:
– Да, Куба, найдется.
– Тогда пошлю Бобо к Дыроколу. Если Дырокол такое не решит, значит, никто не решит. Он умеет с верхними разбираться.
– Мне еще кое-что надо.
– Что? – помрачнела Куба, подозревая, что запрос окажется непростым.
Ну да, для текущей ситуации так и есть.
– Мне нужна еда.
– Да сколько уже жрать можно! – возмутилась старуха. – Тебя Ингармет забросил специально, чтобы город без припасов оставить! Ты не чума, ты стая крысиная!
– Нет, ты не поняла. Мне нужна еда с собой. Чтобы протянуть в Верхнем городе пару недель. Минимум пару.
– Да кто тебе там столько прожить позволит? В Верхнем бродяжить ни за какие деньги не получится.
– Куба, это уже моя проблема. Так что насчет еды?
– Это тебе целый мешок вяленого мяса клюмсов придется брать. Жрать ты мастак, меньше никак. Вот только ежели каждый день жевать такую гадость, бедное твою брюхо. Дурное у них мясо, долго на нем держаться нельзя, скрутит в дугу, и глаза пожелтеют.
Я покачал головой:
– Нет, ты не поняла. Мне не нужно мясо клюмсов. Вонючее оно или нет, без разницы. Мне нужна нормальная еда. И не все подряд, а самая сытная. Масло, солонина, сыр. Можно жирную рыбу, но такую, чтобы за несколько дней не испортилась. Специй хотелось бы, если их вообще реально здесь найти. – Увидев, как взгляд старухи становится невменяемым, успокаивающе добавил: – Я понимаю, что достать такие продукты непросто. Но еще я понимаю, что у живущих в Верхнем городе они есть. А у меня есть символы ци. А может, и кое-что получше для такого дела найду. Куба, мне нужна хорошая еда, и я рассчитываю, что ты мне с ней поможешь. Заодно и для себя возьмешь, я все оплачу. Сама говоришь, что часто мясо крабов есть нельзя, а вы, по-моему, ничем другим не питаетесь.
Глава 28
Ключи от Монк-Дана
На третье утро после высадки на кишащий клюмсами берег я стоял в сотне шагов от ворот Верхнего города и в последний раз выслушивал инструкции Дырокола:
– Рожу сделай честной, но особо там ее не показывай. Не наша у тебя рожа, подозрительная. И держись подальше от черных доспехов. Данто Четвертый нанял два отряда: «Бешеных коршунов» и «Спустившихся с гор». Мы их называем Петухами и Опущенными, но упаси тебя ПОРЯДОК ляпнуть при них такое. Наемникам до нас дела нет, они держат стены и ворота. И держат хорошо, хрен где проберешься, мы пробовали. Но на пацанов, которые проходят в ворота Верхнего, смотреть не должны. Да и не вижу я их, сегодня там только местные, а у них через одного глаза на заднице, а остальные вообще без них. Иди спокойно, не смотри ни на кого, делай вид, что ты честный парень. Там тебя окликнуть могут. Но, может, и не окликнут. Пацан, одежду которого ты надел, почти каждый день в Верхний проходит. К нему привыкли, и шапка у него приметная. Вот так и шагай с честной рожей, показывай шапку, но не показывай глаза. Таких глаз во всем Хлонассисе не найти, у нас тут поголовно карие. С какой стороны ни глянь, на нашего ты непохож, но больше всего непохож спереди. Прячь глаза. Прячь. Спросят, кто такой, спокойно отвечай, что ты Гунт Младший, помощник краснодеревщика. Идешь ты не куда-нибудь, а в дом к уважаемому Пагу Аусису, где ремонтируют второй этаж после пожара. Говори это, но не смотри. Глаза вниз. Как пройдешь, сначала налево сверни. Пусть видят, ты не сам по себе, ты к Пагу шагаешь… чтоб этот жирный хрыч на гной растекся. Ну а потом вали, куда тебе надо, как за углом скроешься.
