Осознание пробило током.
Источник жара подмял меня под себя. Используя вместо подушки. Выбор странный, учитывая мою худощавость.
Когда поняла это, сердце глухо забилось. Его голова покоилась на моей спине, а моя щека впечаталась в изгиб его локтя.
Ума не приложу, как во сне мы заняли такое положение.
У нас же ничего не было? Не мог же мой первый секс стереться из памяти. Напрочь.
Пробую выползти. Но моё сопротивление приводит лишь к тому, что он сильнее сжимает меня. Чёрт.
— Ратмир, — шепчу, — отпусти.
Ноль реакции.
Интересно, долго ли мы так пролежали? Кровь возвращалась в мышцы после моих попыток вырваться. Тело покалывало иголками. Видимо, времени прошло прилично.
Предпринимаю ещё одну попытку вылезти из-под него. Но Ратмир тоже меняет позу, едва не полностью накрывая меня собой. Сколько в нём? Наверное, килограмм сто чистой мышечной массы. Сейчас задохнусь.
Что-то большое и горячее упирается мне в попу. Ложится прямо на шёлк пижамы между ягодиц. Трётся.
Сглатываю слюну и застываю. Сердце бешено бьётся. Глаза разве что не вылезают из орбит. Он ведь спит. Дышит мерно. Спокойно. Даже не понимает, с кем лежит.
Утро. Стояк. Но ему же не двенадцать лет. Взрослый мужик.
— Ратмир, — пытаюсь разбудить. Или напомнить, с кем он.
В голову приходит один действенный способ. Пробую выкрутиться, как мелкий уж. А в итоге получается, что верчу задом под ним.
Фатальная ошибка.
Не знаю, проснулся ли он или страдает сомнамбулизмом. Эротическим. Но его рука, что до этого момента спокойно лежала у моей талии, поползла под мою шёлковую рубашку.
Резко выдохнула, когда его большая ладонь коснулась голой кожи живота. Мышцы пресса сократились тут же. Напряглись.
Пальцы шероховатые. Грубые. И нежные одновременно.
Я лежала, зажмурив глаза. От волнения забывая дышать.
Ощутила, как он потёрся щекой об мою спину. Даже через шёлк кожу царапнула щетина. Наверное, если к вечеру не побреется, борода отрастёт.
Не понимаю, какое движение он совершает. Кажется, перемещается чуть выше. Вздрагиваю, когда чувствую странное прикосновение к шее. Это его губы оставляют на ней поцелуи. С трудом сдерживаю стон удовольствия. Никогда не думала, что подобная ласка может быть настолько приятной. Дурманящей сознание. Заставляющей забыться.
Кто я. И кто он.
Утыкаюсь лбом в его руку, тяжело дыша.
Я так долго ждала, когда он разглядит меня.
Неужели Карабас-Барабас наконец оттаял?
Только одна дурная мысль бьётся рядом.
Когда он прикусывает мою кожу на изгибе шеи, как животное перед случкой. Проводит по ней языком, словно пробуя меня на вкус. Мысль улетает, растворяясь.
С трудом ловлю губами воздух. Его так ничтожно мало. Он густой и вязкий. Наполненный запахом моего желания.
Но снова эта мысль. Навязчивая. Колючая.
Анечка. Где она?
Почему я не ищу её?
Почему так легко сдаюсь ему?
Ведь наша сделка не сводится к сексу. Это его решение. А я уже не смогу принять у него деньги, как содержанка. Потому что большего хочу. Его хочу. Отношений хочу. Чтобы смотрел как на равную себе.
Он же хочет поиметь меня разок. Удобно, ведь я вовремя подвернулась ему под руку.
А потом поставит в один ряд со всеми своими подстилками. И забудет.
Рука, пробравшаяся под пижаму, сжимает мою грудь. Острый сосок впивается в его ладонь. Желание причиняет боль. Внизу живота тянет, закручивается в тугую спираль. И горит. Между ног полыхает.
Кажется, что мне чего-то не хватает.
Что я пустая, как сосуд. Полая внутри. И понимаю, что только его член утолит потребность быть наполненной. Избавит от этого мучительного ощущения неполноценности.
Мы двигаемся в каком-то странном ритме. Как животные, которыми руководит единственная потребность. Основной инстинкт. Выживать. Трахаться. Продолжать род. Словно это ритуальный танец дикого, оторванного от цивилизации племени.
Он трётся об меня членом, а я двигаюсь ему навстречу. Он кусает меня, а я подставляю шею.
Что-то есть в этом естественное и порочное одновременно.
Мысли вновь плавятся. Сливаются в одну-единственную. Дать. Дать. Дать.
Его пальцы тянут мои штанишки вниз, выводя из морока. Если не остановлю — через минуту он будет во мне. Хочу этого безумно. Неудержимо.
— Не надо, — прошу, а кажется, что умоляю взять, — остановись.
Не обращает внимания.
Впиваюсь зубами в его руку, пока он, рыча, не хватает меня за волосы, отрывая от себя. Как взбесившуюся кошку.
— Какого хрена? — голос хриплый. Низкий. Режущий слух.
Я брыкаюсь, ударяю его острым локтем в бок и скатываюсь на другую половину кровати. Благо она оказалась огромной.
— Я сказала: не надо, — сцепляю зубы.
Тяжело дышу. От неудовлетворённости мне физически плохо.
Глава 11
— Мы об этом не договаривались. О сексе, — смотрю на него исподлобья.
Не договаривались, что ты будешь использовать меня по первому требованию.
Сабуров медленно, с ленцой переворачивается на спину. Нажимает на какую-то кнопку, и шторы разъезжаются в стороны, пропуская яркий утренний свет.
Потирает лицо руками, после чего закидывает их за голову. Открывая вид на своё идеальное тело. Широкие плечи. Мощные бицепсы диаметром с мою талию.
Моей силы воли недостаточно, чтобы отвести взгляд. Его кожа загорелая, золотистая. Хочется протянуть пальчики, скользя подушечками по груди, вниз. Посчитать кубики пресса.
Полоска волос от пупка скрывается под пижамными штанами. Спасибо, что не голый.
Резко втягиваю воздух, обнаружив тот самый орган, который так методично вжимался мне в попу. Под светло-серой тканью брюк отчётливо видна головка возбуждённого пениса. Кажется, даже вены, но, возможно, это уже моё больное воображение дорисовывает детали. Видя его неприкрытое желание, ловлю себя на том, что вновь завожусь. С полуоборота.
Член, натягивая ткань брюк, готов из них вылезти. Сабуров согнул ногу в колене. Но с таким видом, будто это движение причинило боль.
— Тогда изменим соглашение, — смотрит на меня странно, и я не сразу соображаю, о чём речь.
— Чего ты хочешь?
— Чего я хочу? — переспрашиваю. Не догоняю.
— Да. Деньги, квартиры, машины. Или всё вместе, — ухмыляется.
