— Хочу, — выдыхаю в губы, чувствуя, как они растягиваются в улыбке.
— Умная девочка, — слышу перед тем, как его язык оказывается у меня во рту. Сладко.
Желание становится объёмнее, гуще. Наполняет каждую клеточку. И в одну секунду взрывом расходится по телу, до звёздочек перед глазами. Волнами распространяется и убывает обратно. Дрейфую на них, прикрыв веки.
Вздрагиваю под его пальцами, пока он слизывает моё судорожное дыхание с губ. Мышцы в один миг стали мягкими, тело обессиленным. Жмусь к его груди, ощущая вдруг холод.
Из нирваны вытягивает телефонный звонок, громко разносящийся по салону автомобиля.
Слышу недовольный рык, срывающийся с губ Сабурова. Не хочу, чтобы он отвечал. Не хочу, чтобы в этом мире существовал кто-то кроме нас.
Тянется куда-то, а я наблюдаю за происходящим со стороны. Вижу, как он вытирает свои руки о влажную салфетку. Что-то есть в этом действии чужеродное. Равнодушное.
Натягивает на меня сползшие трусики и возвращает на место джинсы, а затем и меня. Он доставил мне удовольствие, оставшись неудовлетворённым, но странно — я чувствую себя использованной.
Сжимаюсь на пассажирском сиденье, обхватывая себя руками. Прислушиваюсь к разговору, заставившему оторваться от меня. Обидно, блин.
Сижу, поглядываю при этом на бугор на его брюках. Мне-то полегчало, а ему нет.
— Да, приеду ночью, — рыкает в трубку так, что я вздрагиваю. У его собеседника на том конце волосы должны были зашевелиться. Сабуров злее чёрта.
Отключается и кладёт руки на руль. Пальцы сжимаются, костяшки белеют так, что кажется, руль сейчас под ними осыплется.
Мне хочется к нему притронуться. Сделать приятное. Расстегнуть ремень брюк и добраться до члена. От этих мыслей во рту пересыхает. Облизываю губы.
Но сейчас он как неприступная крепость. Далёкий и чужой.
Переводит на меня напряжённый, почерневший взгляд. Я его одновременно боюсь и хочу. Не понимая, какое чувство сильнее.
— Будь послушной, и всё будет хорошо, — произносит, точно прочитав мои мысли.
Хмурюсь. «Послушной», — повторяю про себя. До чего мерзкое слово. Я не дрессированная собачонка, чтобы слушаться команд.
Машина трогается с места, быстро набирая скорость, и несётся сквозь метель. Сабуров уже не смотрит на меня, погружённый в свои проблемы. Знать бы какие.
Не хочу быть послушной.
Провожу ноготками по его бедру. Царапая. Он вздрагивает, стискивает руль сильнее. На меня не смотрит, но я вижу, как его рот изгибается в ухмылке.
Прикусываю губу и сжимаю его член под брюками. Обвожу его контуры. Под пальцами он тут же вновь набирает силу, что вдохновляет и придаёт смелости. Сердце гулко бьётся, отдавая в барабанные перепонки. Дыхание сбивается, когда я совершаю задуманное, освобождая его член из брюк, как подарок из упаковки.
В ушах гул, даже не знаю, догадался ли он остановиться.
Мои движения такие сосредоточенные, осторожные и неловкие, что я ощущаю себя девочкой, старательно выполняющей домашнее задание. Прикусив кончик языка. Боясь ошибиться. Разочаровать его.
Его член, наверное, столько тёлок полировало, что я Сабурова точно ничем не удивлю. Может, он тогда мне отказал, потому что ему не по вкусу пришлись мои неумелые способности.
Дыхание мужчины сбивается, когда мои пальчики обхватывают член.
Ну здравствуй, я соскучилась.
Улыбаюсь совершенно глупой улыбкой. Ах, плевать на Сабурова. Это моя игрушка. Тянусь к ней губами, действуя по наитию. Из головы вылетают все прочитанные статьи про минет. Вообще всё. В мозгах пусто, глухо, ни единой мысли. Остались исключительно тактильные ощущения.
Не сказать, чтобы мне было удобно. Но я такая гибкая, что могу принять любую, даже самую замысловатую позу. Попой вверх. Окна автомобиля затонированы. Зритель у шоу только один.
Член гладкий, горячий, налитый кровью. На этот раз мои ощущения совсем другие. Может, потому, что теперь я знакома с его хозяином. Хотя, кто тут кому хозяин, ещё вопрос. Кажется, этот орган живёт своей жизнью. Возможно, он даже любит меня. Вон как реагирует. Подрагивает от моих прикосновений. Не то что айсберг, занимающий водительское кресло.
Аккуратно обхватываю головку губами, опасаясь, как бы кровь не потекла из несчастной ранки. Ни речевой, ни половой покой я не смогла обеспечить.
Его запах и вкус заводят меня сильнее, ощущаю, что снова теку. Облизываю свои ладони, сжимаю основание члена, скользя ладошками вверх-вниз. Снова вбирая в рот головку. Его пенис большой, толстый, увитый пульсирующими венами, каждую из которых хочется изучить языком.
Будто издалека до меня доносится его голос. Кажется, он произносит моё имя. С царапающей хрипотцой, тяжело дыша. Его пальцы оказываются в моих волосах, перебирая локоны. Сжимая в особо острые моменты.
Мне хочется вобрать его глубоко в рот, но, каким бы сильным ни было желание, рана настойчиво даёт о себе знать. Остаётся лишь облизывать, обсасывать его, как леденец, нежно лаская кончиком языка головку.
В какой-то момент желание достигло пика, рот наполнился его семенем, а напряжение медленно покинуло его тело. Проглотила всё до капли, вылизывая остатки с члена. Отпустила игрушку и выпрямилась, испытывая странные ощущения сродни алкогольному опьянению.
И только теперь на меня накатил стыд и смущение. Отвела взгляд, боясь посмотреть ему в глаза. Слышу, как он упаковывает член обратно. Как щёлкают металлические части ремня.
Боковым зрением замечаю, что его рука тянется ко мне. Касается шеи, немного сжимая, скользит к ушку, лаская мочку. Лащусь к нему, как уличный котёнок, не знавший человеческого тепла. Трусь щекой о его ладонь.
Не знаю, что это. Проявление чувств? Но каких?
Нежность была недолгой.
Кладёт руку на руль и заводит автомобиль.
Мне не хочется возвращаться в его квартиру. Там как в тюрьме. Если попаду в неё, выберусь только с его позволения. А я не хочу доверять его людям разговор с друзьями матери. Сама бы таким ничего не сообщила.
От пришедшей в голову идеи становится тошно. Но сейчас моей фантазии больше ни на что не хватает. Жмурюсь, готовя себя произнести речь.
— Ратмир, — голос дрожит. Самой противно.
Бросает на меня вопросительный взгляд.
— Я не могу больше ходить в этой одежде, — ладони потеют.
Выглядит так, будто я отсосала ему, потому что мне нужны шмотки.
Глава 18
— Завтра купим.
Даже это «завтра купим» вызывает у меня шок. Первый мой минет не сделал его таким сговорчивым.
— Я бы хотела сейчас, — настойчиво произношу, не отрывая взгляда от городского пейзажа.
