— Ни-че-го, — засовывая в рот конфету, ответила тётка.
— А Аня его узнала? — задаю самый главный вопрос, впиваясь в женщину взглядом.
Она квёлая до сих пор, а во мне адреналин шпарит на полную мощность.
Пожимает неопределённо плечами. Думаю, она не сильно интересовалась девочкой, чтобы уметь читать эмоции на её лице.
— Да кто ж его знает. Пошла же с ним.
«Ну да, а что ей оставалось, когда ты, курица, вручила ребёнка незнакомцу». Злюсь.
Больше выведать мне ничего не удалось. Меня тошнило от этой квартиры. Равнодушия родственницы, которая, казалось, испытывает злорадство. Обиду на мою мать за её красоту так и не подавила в себе.
Хотя жизнь тёти вполне вписывалась в среднестатистические рамки. А моя кукушка-мать до сих пор карнавалила. Неизвестно где.
Села на лавочку возле подъезда тётки. Сняла шапку, перебирая её пальцами. Знала, куда нужно идти. Кому бы ни понадобилась Аня, искать её должны были начать в доме дедушки. Но так не хотелось возвращаться туда, где сейчас жил отчим.
Глава 2
Снова автобус с угрюмыми пассажирами. И я самая угрюмая из них. Прислонилась лбом к покрытому инеем стеклу, чтобы чуточку охладиться.
Жизнь в очередной раз рушилась, как карточный домик, в тот момент, когда уже казалось, что всё наладилось.
Меня подташнивало от мысли, что придётся увидеть пропитую рожу одного из избранников матушки. В памяти всплыли сразу все его домогательства, оскорбления, взгляды, преследующие меня с ранней юности. И в этот миг я снова ощутила себя грязной. Испорченной.
Подумала, что с утра наведываться домой бессмысленно. Пусть сначала очухается после попойки. Сомневаюсь, чтобы за время моего отсутствия, его существование хоть сколько-нибудь изменилось.
Села в кафе неподалёку, обдумывая план. Заявлюсь к нему с ребятами со двора, ничего ведь не расскажет. Но так не хотелось соваться туда в одиночку. Только выбора не имелось. Что ж, если застану в квартире его собутыльников, сразу сбегу.
Да. Пожалуй, это единственный вариант.
Знакомый подъезд. Ремонт в хрущёвке сделали недавно. А всё равно запах безнадёжности никуда не испаряется. Кому пришло в голову, что сочетание синего и коричневого удачно? Отвратительный выбор.
Чем выше поднимаюсь по лестнице, тем тяжелее становится. Хочется сбежать. Но усилием воли заставляю себя двигаться вперёд. Ради Анечки. Отчим должен что-то знать. Хоть бы не был в дупель пьяный.
У меня имелись с собой деньги. Надеялась, что он уже потратил на выпивку свою ментовскую пенсию и я смогу его подкупить.
Достала ключи из рюкзака, но, добравшись до лестничной площадки, поняла, что они мне не понадобятся — дверь нараспашку. Огляделась по сторонам с нехорошим предчувствием. Впрочем, куда ещё хуже?
Толкнула дверь и вошла, тут же окунувшись в знакомый зловонный запах. Хотелось задержать дыхание и не дышать, пока не выберусь отсюда.
Из гостиной вывалился отчим. Меня передёрнуло от отвращения. Сжала пальцы в кулаки, не представляя, как выдержу диалог с ним.
— Симочка явилась, — распахивая мне навстречу объятия, заплетающимся языком приветствует. Останавливаю в себе порыв плюнуть в его рожу.
Держусь.
Зайдя, я не закрывала дверь. Подумала, что так безопаснее. Но буквально спустя минуту она отворилась.
— Какие люди, — ядовито приветствует брат отчима. — Молодец, что догадалась составить родне компанию.
Похоже, кто-то решил праздновать Новый год вместе. Сегодня же тридцать первое. Или кого-то выгнали из дома, что больше похоже на правду.
Стою как вкопанная, соображая, что попала в передрягу. Хочется ломануться обратно в подъезд и бежать, пока лёгкие не начнут гореть.
Дядя Коля ходил за новой «дозой». В руках пакет из ближайшего магазина. С бухлом и закусками.
— Вы мне не родня, — огрызаюсь и тут же кусаю себя за язык.
Дядя Коля крупнее отчима, да и уходит в запои не так регулярно. Выглядит румяным добряком. Только от его глаз у меня мороз по коже. Заглянешь в них и понимаешь, что попадаешь в пустоту. По ним очевидно, что ничтожный человечишка, наделённый властью, может возомнить себя Богом. До меня долетали слухи, что, как мент, он превышает полномочия.
Я всегда его откровенно побаивалась и обходила стороной. Больше всего напрягал его интерес ко мне. Слишком явный. Плотоядный.
Хотелось смыть этот липкий взгляд с себя поскорее.
— Дядь Вить, — как можно мягче обращаюсь к отчиму, осторожно поглядывая на его брата, который прошёл в кухню, вытаскивая из пакета продукты, — Аню забрали от тёти. К вам кто-нибудь приходил за ней?
— Ну что ты, Фимка, так с порога начинаешь? Хоть бы уважила нас. Садись за стол, — пока отчим напрягает сгнившие извилины, слово берёт его брат.
Смотрю на него и понимаю — он что-то знает. Зыркает на меня с хитрецой. И не расскажет ведь ничего, пока не сделаю то, о чём просит.
Перебарывая в себе отвращение и брезгливость, прохожу в кухню. Раковина переполнена немытой посудой, полы липкие и грязные. Знаю, что на лице написано омерзение, но контролировать эмоции невероятно трудно. Усаживаюсь на самый край обшарпанного кухонного уголка, не зная, куда деть руки.
Отчим разваливается подле меня. А я замерла не моргая, пробуя не дышать исходящим от него зловонным «ароматом», от которого глаза начинают слезиться. Его брат же отлично видит мою реакцию, но наслаждается моими мучениями.
С того момента, как я съехала в общагу, моя жизнь стала значительно лучше. Но самое странное, сейчас я не понимала, как мне удавалось всё это время выживать рядом с алкоголиком. Всего несколько месяцев другой жизни сделали меня совершенно нетерпимой к его присутствию. К его существованию рядом.
Мне наливают стопку водки. На столе закуски, готовые салаты, вид которых не вызывает доверия. Водку с моей комплекцией после бессонной ночи пить нельзя. Вырубит на раз.
А дядя Коля отлично знает, что выхода у меня нет. Если потребуется, ради Ани я с ними и на брудершафт выпью.
Посматриваю на часы, потом в окно. Зима. Уже снова темнеет.
— Может быть, у вас есть что-то полегче, шампанское, например? — спрашиваю. — Если нет, я могу сбегать. Я водку не пью, дядь Коль.
— Что ты как маленькая? Взрослая ведь девка. Выпей с нами, глядишь, и мы сговорчивее станем.
Ага. Скорее, они ждут, когда я сговорчивей стану. Но я столько не выпью.
Впрочем, отчим, похоже, в таком состоянии, что ему не до меня. В отличие от его брата.
Гляжу на стопку. Не пробовала никогда водку. От одного её запаха воротило. Мерзость. Но вовсе не из-за вкуса пить не хотелось. Я отчаянно боялась потерять контроль в обществе мужчин, которым не доверяю.
