— А если нет, то что, Сабуров? — сузив глаза, сверлю его взглядом.
— Я заберу тебя силой.
Очевидный ответ вызывает горькую усмешку.
— А дальше что? Всегда будешь брать меня силой?
Решительно огибает кровать, да так, что я пячусь, пока ногами не касаюсь прикроватной тумбочки. Дальше деваться в четырёх стенах мне всё равно некуда.
Продолжаю смотреть на него, упрямо задирая выше подбородок. Меня всю колотит. Сжимаю кулаки, стараясь удержать эту дрожь в них.
Он стоит некоторое время не двигаясь. Просто нависая надо мной, подавляя высотой своего роста. Изучая свою загнанную добычу.
Пытаюсь увидеть себя его глазами. Заплаканная девушка с разбитым сердцем.
— Ты меня любишь, — касается щеки, а я отворачиваюсь, сжимая губы.
Совсем не те слова, которые хотелось бы услышать. Эти я и так знаю.
Но мне кажется, я разгадала его план.
— Из-за этого предположения ты сделал вывод, что вправе так поступать со мной? Что я не смогу с тобой расстаться? — Он близок к истине. Но недостаточно.
— Не упрямься, Серафима, — сжимает моё плечо стальной хваткой. Потирает чуть-чуть, словно разминая зажатые мышцы. Но нет, он не пытается снять моё напряжение. Он просто держит.
— Ты действительно веришь, что я не смогу найти тебе замену? Не смогу вырвать из сердца? — привстаю на цыпочки, чтобы видеть выражение его глаз. Заглядываю в них, изучая воронкой закручивающийся в них тёмный омут.
Пальцы на руке впиваются жёстче. На миг мне становится страшно. Сердце ускоряет темп. Вижу, как вздулись на челюсти желваки. Того и гляди, зубы посыплются от того, как он их сжимает.
— Я никогда не дам тебе уйти.
В его словах нет двойного подтекста. Всё предельно ясно. Однозначно.
— А я твоего разрешения просить не собираюсь.
Мир неожиданно переворачивается, и единственное, что доступно моему зрению, — вид его потрясающего зада и спины. Он перехватил меня за талию и закинул себе на плечо.
Принимаюсь визжать что есть мочи и бить со всей силы его по спине. Но упёртый козёл даже не шелохнулся, ни один мускул от этих ударов не напрягся.
— Отпусти меня, Сабуров! — кричу на весь коридор. Кто-то из постояльцев отеля осмелился открыть дверь.
— У нас медовый месяц, — с настолько грубыми интонациями в голосе поясняет Сабуров постояльцу, что тот трусливо закрывает её обратно.
Обидно, блин. Что наглая ложь.
Пока он нёс меня до парковки, вся кровь прилила к голове, но я упорно продолжала колотить его по спине. Надо было куда-то деть свою ярость.
Открыл заднюю дверь и, к моему удивлению, не закинул меня на сиденье, а перевернул и бережно усадил, чтобы перетащить затем себе на колени.
В автомобиле мы оказались не одни. За рулём водитель. Но оба вскоре о нём забыли. Машина тронулась с места.
— Слушай меня, Серафима, — он обхватывает моё лицо ладонями, не давая вырваться и даже отвести взгляд. Наши носы почти соприкасаются. — Я свою невесту знаю много лет. Предстоящий брак для меня ничего не значит. Но отступиться от данного мной слова я не могу.
Я замираю, прислушиваясь. За этот вечер он сказал мне больше, чем за весь предыдущий год.
— Чего мне ждать, Сабуров? Ты с ней потом разведёшься? — спрашиваю я со смутной надеждой.
Он уводит взгляд, и мне становится очевидным его ответ. Нет. Такие, как он, не разводятся. А тянут лямку до конца. Будет считать, что поступает благородно по отношению к ней. Моё же сердце можно растоптать.
Упираюсь ладонями ему в грудь, ощущая отвращение. От него, от своего места в его жизни.
— Отпусти меня, и я найду того, кто посчитает меня достойной роли жены и матери его детей, — шиплю на него.
Мне хочется добраться до его разума, до сердца. Донести, что я не соглашусь быть с ним на него условиях. На вторых ролях. Чтобы он понял, что, если возьмёт в жены свою Ясмин, потеряет меня навсегда.
— Я забуду тебя, Сабуров, не сомневайся. Время, говорят, лечит. А я молода и красива. Щёлкну пальцами, толпа сбежится. Встречу парня, и он будет любить меня и трахать. Нравится такая перспектива? — я выговариваю ему эти слова в губы речитативом.
Чувствую его руки, сжимающие мою талию. Голой кожей бёдер грубую ткань брюк. Смотрю на него и даже не представляю, как исполню сказанное. Как смогу целовать другого? Полюбить другого. Всё это кажется совершенно нереальным.
Он рядом, я ощущаю его запах, сильное тело. И воля ослабевает. Вновь наворачиваются слёзы, стоит представить мою жизнь без него. Я уже испытываю эту муку.
Хотелось держать маску стервы до конца, но я смотрю на него влажными глазами, ожидая ответа.
Прикрывает на мгновение веки, а я рассматриваю его ресницы. Надо же, у этого мужика, сделанного из непробиваемой броневой стали, есть ресницы. Они отбрасывают тень на щёки, делая его почти уязвимым. Может он всё же человек?
Вдыхает, а затем так же медленно выдыхает. Его рука в это время пробирается под полы халата, накрывает мой голый зад.
— Этого ничего не будет, — поднимает веки. У него такой тяжёлый взгляд. Кажется, словно меня бетонной стеной к земле прибило. — У тебя никогда не будет никого кроме меня.
Совершенно не соображаю, о чём он говорит. В голове не укладываются его слова.
Мягко сжимает мой подбородок, проводя большим пальцем по нижней губе, вызывая покалывание. Подавляю предательское желание всосать этот палец в рот.
— Девочка моя, — губы растягиваются в хищной ухмылке, похожей на звериный оскал, — ты совсем забыла моё предупреждение — любой рядом с тобой получит от меня смертный приговор. Хочешь проверить?
Глава 38
Начинаю понимать, что значит выражение «закипает мозг». От злости температура тела поднимается. Дышу тяжело, с хрипом. И смотрю в его глаза, с отчаянием приходя к выводу, что он ведь так и поступит. Растопчет мою жизнь.
— Хочу, — отвечаю сквозь зубы. Нервно сжимаю пальцами пиджак. Его рука поглаживает мои ягодицы, время от времени опускаясь на бёдра. Размеренно и спокойно. Он ведь хозяин положения, чего ему волноваться. — Я перетрахаю каждого твоего охранника. Думаешь, кто-то из них сможет устоять?
Морщится. Услышанное ему совсем не нравится.
— Прекрати говорить ерунду, Серафима.
— О нет. Не думай, что я шучу. Я сделаю всё, чтобы стать тебе омерзительной. Ты же ко мне не притронешься после другого. Или меня ты тоже убьёшь?
Всё же я вывела его из равновесия. У него тоже начинает идти пар из ушей. Ратмир успел узнать меня, и понимал, что мои слова не пустая угроза. Я приведу её в действие, как спусковой курок.
