— И с тобой я больше быть не хочу, — вонзаю свои ногти в его мокрую рубашку, тяну её, слыша треск ткани, и вижу, как он меняется в лице. Как нервно подрагивает щека.
Я довела его до белого каления, но остановиться уже не могу.
— Я устала быть игрушкой в твоих руках! Устала от того, что ты считаешь, что можешь делать со мной что хочешь! Захочешь — приютишь, как уличную шавку, захочешь — приголубишь, а захочешь — вновь выкинешь во двор.
Обхватывает моё лицо огромными лапищами, надавливая большими пальцами на мои щеки. Его верхняя губа подрагивает, приподнимаясь вверх. Выражая злобу и ярость.
Глава 72
Я задыхаюсь от неожиданности, когда его рот накрывает мой. Язык проскальзывает сквозь влажные от слёз и дождя губы. Тянусь к нему против голоса разума. Собственной воли. К жару его тела, забывая про холодный дождь и пронзительный ветер.
Сейчас он трахнет меня и убьёт?
Ах, катись оно всё к чертям!
Я соскучилась по нему. Хочу урвать себе ещё один кусочек. Совсем чуть-чуть напоследок. Кусаю его жадно за нижнюю губу, оттягивая. Ощущая на языке привкус его крови. Его бешеные глаза такие же голодные и ненасытные, как мои. Отчаянные.
Он опускает ворот моего платья вниз, оголяя грудь. Смотрит на неё, словно испытывает дикий голод. Неутолимый. И под его взглядом она тяжелеет, наполняясь тягучим томлением. Впивается губами в сосок, прихватывая его зубами и зализывая причинённую острую и сладкую боль. Сминает пальцами мою задницу под платьем, прижимая меня к своему напряжённому паху. И перебирает мокрую ткань наряда, поднимая юбку вверх. Задирая до талии.
Происходящее похоже на наш последний секс. Только на этот раз без свидетелей. В темноте ночи. Под дождём.
— Ты действительно готов убить её? — задаю вопрос, отрываясь от его губ, порывисто дыша.
Проводит пальцами по моим бровям. Надавливает, скользя по мокрой коже ко лбу. Запускает их во влажные волосы, оттягивая мою голову назад. Смотрит внимательно и хищно в мои глаза.
— А ты разве не хочешь избавиться от соперницы? — ухмыляется одним уголком губ.
Бью его в грудь со всей силы. Но для такого амбала мои удары слабее комариного укуса.
— А мне на хрен не сдался мужчина, женатый на другой женщине, с которой мне нужно соперничать, понятно? — зло огрызаюсь, показывая зубы.
Смеётся, запрокидывая голову. Сверкая белоснежной улыбкой в темноте ночи. Весело ему.
Провожу кончиком языка по его шее, находя бьющуюся венку. Прикусываю тонкую кожу, оставляя засос.
— А тебе как, нормально было трахаться со старым дедом? — спрашивает, а по лицу рябью проходит ненависть.
Медлю. Смотрю в его глаза, втягивая в рот нижнюю губу. Посасывая её.
— Мы заключили договор. Ему нужно было отомстить тебе, а мне — свобода, которую я так и не получила.
«Свобода и твоя боль», — повторяю уже в своих мыслях.
Не разрывая зрительного контакта, я вытаскиваю тяжёлый ремень из пряжки, освобождаю пуговицу и тяну вниз язычок молнии. Сабуров внимательно следит за моими движениями, хмуря брови.
— Маленькая мстительная Спичка, — произносит он.
— Я не могла иначе.
Мои глаза расширяются, когда он вновь обхватывает мои плечи, пригвождая к машине.
— Сука ты, Серафима, — сжимает челюсти и губы.
Провожу пальцами по его влажному лицу. Словно эти прикосновения могут его расслабить. И он совсем чуть-чуть успокаивается, хотя дышит тяжело и глубоко. Выпуская из лёгких горячее дыхание. Как огнедышащий дракон.
— У меня не было выбора! Ты решил всё за меня. Мне сдохнуть хотелось в день твоей свадьбы! Тебе знакомо это чувство? — я смотрю на него, вспоминая то время.
Понимая, что, предложи мне Юрасов сделку ещё раз, я поступила бы точно так же. Мой взгляд судорожно перемещается от одного его глаза к другому, будто я способна в их глубине найти ответ.
— Более чем, — запускает руку в мои трусики. Моя кожа холодная от дождя. А там — пекло. Указательный и средний проскальзывают в мою плоть, а большой палец накрывает клитор. От подступившего удовольствия откидываю голову назад, жмуря глаза.
Мне жизненно необходимо вжаться в него сильнее. Слиться с ним. Стать одним целым.
— Из тебя слова не вытянуть, — злюсь, насаживаясь на его пальцы. Этого слишком мало. Хочу его член в себе. — Ты всё время держишь меня в неведении. Я не шарнирная кукла, ты это понимаешь?
Смотрю на его ширинку. Сабуров тоже мокрый. До трусов. И сейчас налитая кровью головка члена, стоя по стойке смирно, упирается в белую ткань боксеров. Облизываю губы. Но не притрагиваюсь к любимой игрушке.
Наблюдаю за тем, как его рука высвобождает член. Сглатываю слюну, видя, как широкая ладонь обхватывает ствол. Напряжённый, увитый венами. Чую, что сознание становится мутным. Мысли пробираются через него как через вязкую субстанцию. В моих трусиках.
Кладёт мою руку на свой член. Я размазываю предэякулят по головке. Несмотря на то, что Сабуров сам руководил моими движениями, когда мои пальцы двигаются по его стволу, он вздрагивает. То удовольствие, которое я ощущаю, наблюдая свою власть над ним, не сравнимо ни с чем. Торжество в чистом виде. Неоспоримая победа. Слаще первого места на Олимпийских играх. Будто я способна укротить ураган. Смертоносную природную силу.
Его руки скользят по моей заднице вниз к мокрым бёдрам. Подхватывает под ягодицами. И он оказывается между моими ногами.
Член прижимается к моей промежности. Медленно скользит по влажным губкам к клитору. Снова опускаю веки, не в силах терпеть удовольствие. Покрываю мелкими, спешными поцелуями каждый участок кожи, до которого могу дотянуться, крепко обнимая шею.
Входит в меня медленно, распирая стенки влагалища. Будто в первый раз. За время вынужденного воздержания, кажется, мне вновь требуется дефлорация. Ощущение наполненности доставляет особенное удовольствие.
Держа за мою задницу, он поднимает и медленно опускает меня на своём агрегате. А я трусь щекой о его уже покрытую щетиной щеку, впадая в оцепенение. Желая ловить лишь эти ощущения.
Мне хочется задать ему какой-то вопрос. Снова. На который он так и не дал ответа. Но все мысли ускользают. Не могу собрать их в кучу. Они расползаются, забываются с каждым движением члена внутри моего лона. И это то, чего мне так долго не хватало.
Запах его кожи, вкус его губ. Грубые и одновременно нежные руки.
Целую его рот, опускаясь и поднимаясь на члене. Мне бы хотелось растянуть это удовольствие. Я до сих пор не чувствую ночной холод. Дождь. И готова оставаться в этом месте бесконечно долго. Только бы рядом с ним.
Но напряжение внутри растёт с каждой секундой. С каждым движением. Тяжесть внизу живота становится всё плотнее и, словно рождение новой звезды, расползается по телу, даря ощущение тепла и света. Ловлю губами воздух, теряя связь с реальностью, а в себя прихожу, когда Сабуров опускает меня обратно с небес на землю. Буквально.
