Гормон роста для лечения детей добывали из мозга умерших людей. Именно поэтому его называли «человеческим гормоном роста», а не просто «гормоном роста». Одного гипофиза хватало на лечение одного ребенка в течение одного дня. Врачи предполагали, что низким детям требуются ежедневные уколы в течение целого года. Исследований дозировки не проводилось, но по какой-то причине считалось, что в одном гипофизе как раз содержится ежедневная доза. Это означало, что для того, чтобы вырос один ребенок, требовалось 365 гипофизов, то есть 365 трупов. Не нужно даже быть математиком, чтобы понять, что для лечения всех слишком низких детей в стране, которых, скорее всего, не одна тысяча, потребуются огромные морги, доверху заваленные трупами.
Затем доктор Собел сделала одно из самых странных предложений, которые только врач мог сделать пациенту. Она сказала миссис Балабан, что если та хочет лечить сына редким лекарством, ей нужно самой собрать нужное количество гипофизов. «Она просто посмотрела на меня и сказала: у вас есть знакомый патологоанатом или хотя бы какой-нибудь сотрудник в больнице? Вам нужно 100 г. Когда вы их соберете, мы сможем их переработать».
Если бы доктор Собел попросила миссис Балабан собрать деньги, это было бы просто. Если бы попросила устроить демонстрацию в Вашингтоне – даже это было бы более-менее реалистично. Но она говорила о сборе частей тела, да еще и спрятанных глубоко в мозге: это казалось совершенно невозможным для человека, не принадлежавшего к медицинскому миру.
Сидя в кабинете врача вместе с сыном, Барбара Балабан понимала, что ей предстоит отправиться в длинное и странное путешествие. Но она даже не представляла, насколько странное. За несколько недель они с мужем прочесали морги всей страны и даже сумели пробраться в святая святых элитных медицинских собраний. Она превратилась из обеспокоенной матери в одного из ведущих сборщиков гипофизов в стране. Понадобилось немного удачи, немного хороших связей и очень много дерзости. Или, как выразилась сама миссис Балабан, «мы сделали все это от отчаяния».
В 1866 году Пьер Мари, французский невролог, обнаружил, что великаны достигают огромного роста из-за того, что у них увеличен гипофиз. Понадобилось более полувека, чтобы врачи наконец определили, какое именно химическое вещество из множества выделяемых железой стимулирует рост. Конкуренция между группами ученых напоминала конкуренцию между водолазами, которые ныряют за затонувшими сокровищами: все плавают в одной и той же воде, но первый, кто найдет добычу, получает всю славу и награды.
ДО СЕРЕДИНЫ 1960-Х ГОДОВ ВРАЧИ ПОЛУЧАЛИ ИНФОРМАЦИЮ О ГИПОФИЗЕ, ДЕЛАЯ РЕНТГЕН КОСТИСТОЙ ПЛАСТИНКИ, НА КОТОРОЙ ЛЕЖИТ ЭТА ЖЕЛЕЗА.
Слава за открытие гормона роста досталась двум ученым из Калифорнийского университета в Беркли – доктору Герберту Эвансу (бывшему студенту Харви Кушинга) и доктору Чо Хао Ли, биохимику; они объявили о своей победе в 1944 году в статье для журнала Science. Эванс и Ли начали эксперименты с кусочков гипофизов, чтобы подтвердить, что они действительно содержат все нужные ингредиенты. Они скармливали эти кусочки крысам, и те начинали стремительно расти. Потом удаляли гипофизы грызунов – и они уменьшались. А потом опять делали инъекции препарата гипофиза – и крысы снова росли.
Вскоре после этого исследования двое ученых изолировали неуловимый гормон роста из кусочков гипофиза. Некоторые скептики сомневались, что они выделили чистый гормон роста, и заявили, что это просто смесь гормонов – стимуляторов щитовидной железы, яичников и семенников. Иными словами, они подозревали, что гормона роста как такового не существует – есть только гипофизарный гормон, который оказывает множество разных эффектов на организм. Эванс и Ли защищали свои позиции, заявив в статье для журнала Science, что «доза продукта в 5 мг не оказывает лактогенного, тиротропного, адренокортикотропного, фолликулостимулирующего или стимулирующего интерстициальные клетки действия». Таким образом, они доказали, что это – именно гормон роста, потому что у него не было никаких других «биологически активных гипофизарных примесей».
Исследование Эванса и Ли, привлекшее всеобщее внимание, проводилось на двух щенках[10]. Ученые достали на мясокомбинате голову коровы, выделили гормон роста из гипофиза, стерли его в порошок и сделали инъекцию щенку таксы. Щенок вырос намного крупнее, чем его собрат по помету. Они даже больше не выглядели родственниками: щенок, получивший инъекцию гормона роста, не просто вырос крупнее: его шея и нижняя челюсть стали шире. Под фотографией двух такс, занявшей целую страницу в журнале Life, репортер написал, что более крупный щенок больше похож на бульмастифа. И в самом деле, эксперимент показал, что гормон роста – как уже какое-то время подозревали врачи, лечившие пациентов с акромегалией, – не только увеличивает рост, но и меняет черты лица. Именно такие изменения заметил Кушинг много лет тому назад, после чего написал то самое письмо в журнал Time, в котором раскритиковал статью «Уродины».
Поначалу врачи считали, что гормон роста можно будет в изобилии добывать из животных. Гормон роста есть гормон роста, – и неважно, каков его источник. Если коровий гормон роста работает для крыс и собак, то будет работать и на людях. Посмотрите на инсулин: его получают у свиней, но он все равно снижает уровень сахара в крови у людей.
К сожалению, гормон роста работал не так, как инсулин. Свиной гормон роста заставлял расти мышей, но людям никак не помогал. Врачи, которые пытались применять в лечении пациентов коровий гормон роста, обнаружили, что он вообще не работает.
В 1958 году доктор Морис Рабен из Университета Тафтса сообщил, что смог заставить карлика вырасти, использовав гормон роста из человеческого трупа[11]. Его краткое, сухое письмо опубликовали на с. 901 августовского номера Journal of Clinical Endocrinology and Metabolism. Он сообщил, что давал пациенту 1 мг человеческого гормона роста дважды в неделю в течение двух месяцев, затем 2 мг – трижды в неделю в течение семи месяцев, – и тот вырос на 6,8 см.
Рабен конкурировал с лабораторией Эванса в Калифорнии и другими лабораториями, стремясь стать первым, кто сообщит об успешных испытаниях человеческого гормона роста. (Его лаборатория уже проиграла в «соревновании» по изоляции гормона роста животных.) Рабен отправил свои данные в письме вместо того, чтобы оформлять их в виде научной статьи. Если дать немного рекламы, то они с не меньшим успехом привлекали внимание прессы. Гормональная победа Университета Тафтса попала на газетные передовицы. «Гормон помог карлику подрасти: возможно, он также связан с раком, ожирением и старением», – с таким заголовком вышла New York Herald Tribune[12].
Новость о том, что люди могут пользоваться только человеческим гормоном роста, оказалась очень интересной, но некоторые врачи увидели в ней потенциал для злоупотребления. «Мы не сможем производить одних баскетболистов», – остроумно заметил Филип Хеннеман, врач из Гарварда[13]. Большинство людей не понимали, что это открытие означает, что запасы вещества сильно ограничены.
Джефф Балабан вернулся в кабинет доктора Собел в начале учебного 1961 года, т. е. через два года после шумихи вокруг «исцеления карлика». Миссис Балабан сообщили, что ее сыну понадобится три укола в неделю. Считалось, что в идеале пациенты должны получать один укол в день – эту дозу высчитали, опираясь на интуитивные ощущения, а не на факты. Но для этого запасы оказались слишком ограниченными, так что пришлось довольствоваться тремя уколами в неделю.
