ЭСТРАДИОЛ
Основной и наиболее активный женский половой гормон (эстроген)
ГЛАВНЫЕ ФУНКЦИИ
Стимулирует развитие и функцию женских половых органов
Стимулирует развитие вторичных половых признаков
Регулирует созревание яйцеклеток, определяет половое поведение
Наименование гормона
ЭСТРОГЕН
Дата открытия 1929 год
Первооткрыватели
АДОЛЬФ ФРИДРИХ ИОГАНН БУТЕНАНДТ
Глава одиннадцатая
Горячие головы: загадки менопаузы
Флоренс Хеселтайн, акушер-гинеколог, пожалуй, как никто посвятила себя женскому здоровью. Она основала Общество исследований женского здоровья и заседала в правлении «Американских женщин в науке». Она была директором Центра исследования популяций Национального института здравоохранения и доцентом Йельского университета. Кроме медицинского диплома, она имела степень кандидата наук по биофизике МТИ. Более того, она еще и стала одним из авторов книги Menopause: Evaluation, Treatment and Health Concerns («Менопауза: оценка, лечение и возможные проблемы со здоровьем»), в которой свели воедино самую современную информацию1. Хеселтайн была инсайдером: у нее был доступ к разговорам медиков-экспертов за закрытыми дверями.
Тем не менее, заметив первые признаки подступающей менопаузы, она решилась на операцию, которая привела коллег в ужас. Даже в собственной книге она не упоминала тот курс действий, который избрала для себя.
Летом 1990 года, когда Флоренс Хеселтайн было 48 лет, она убедила гинеколога сделать ей гистерэктомию – операцию по удалению матки. Никаких медицинских показаний у нее не было – ни болезненных ощущений, ни рака, при которых обычно делают подобную операцию.
Когда Хеселтайн приняла решение, она уже не входила в штат Йельского университета – она каждую неделю ездила из Нью-Хейвена, где жили ее муж и дочери, в Бетесду, штат Мэриленд, где располагался Национальный институт здравоохранения. Она не хотела делать гистерэктомию в Йеле, потому что знала, что ее бывшие коллеги отнесутся к этому очень болезненно. Она, конечно, никогда не чуралась споров, но не хотела, чтобы ее личное решение стало поводом для споров и пересудов. Так что она отправилась в госпиталь, в котором когда-то училась. «Я позвонила своему любимому гинекологу из Бостона и попросила записать меня перед Днем труда
[14]».
Хеселтайн хотела принимать эстроген, чтобы избавиться от приливов жара – приступов сильной потливости, повышенной температуры и покраснения кожи. Но эстроген, как она знала, повышает риск возникновения рака эндометрия (внутреннего слоя матки). Именно поэтому она хотела удалить свою матку. Без матки она сможет спокойно принимать гормон и ни о чем не беспокоиться.
«У меня были ужасные приливы жара, причем даже одновременно с менструациями, – объясняла она через много лет после операции. – Я посмотрела на данные о гормонах, известные в 1980-х годах, и поняла, что это мой случай».
Хеселтайн отлично знала, что могла отказаться от операции и начать принимать вместе с эстрогеном прогестерон. Прогестерон, как она знала, снижает риск развития рака матки. Но принимать прогестерон ей как раз совсем не хотелось. «Он ухудшает самочувствие и усиливает кровотечение, – сказала она. – В английском языке, пожалуй, нет такого слова, чтобы описать, насколько ужасно вы себя чувствуете. Вот почему я сделала гистерэктомию: я хотела принимать эстроген, но не прогестерон, к тому же я еще и избавилась от риска рака шейки матки». После гистэректомии получить рак шейки матки невозможно. Риск развития рака шейки матки повышается в связи с наличием папилломавируса человека, передающегося половым путем. Или, как она выразилась, «Я – дитя 1960-х годов:, тогда все сменили кучу партнеров, так что одна операция избавила меня сразу от двух рисков».
С тех пор Хеселтайн ежедневно стала принимать по 1 мг эстрадиола.
Примерно в то же время, когда Хеселтайн пыталась свести к минимуму симптомы менопаузы, Хелен Фишер, антрополог из Американского музея естественной истории, написала статью, в которой превозносила чудеса гормональных перепадов среднего возраста. В колонке, вышедшей в 1992 году в The New York Times, она утверждала, что пониженный эстроген и слегка повышенный тестостерон у женщин во время менопаузы делают их более уверенными в себе и агрессивными на рабочем месте. «А биологические изменения, вызванные менопаузой, укрепят их интерес к власти и улучшат умение ею пользоваться»[2].
Ну, может быть. Может быть, повышенная самоуверенность действительно позволит «женщинам поколения «беби-бум» добиться высоких политических должностей», по выражению Фишер. Она не давала никаких ссылок на научную литературу, подтверждавшую ее заявления. Скорее всего, она просто хотела помочь женщинам более позитивно взглянуть на свои стареющие тела и старую, как мир, ситуацию на работе. Или, может быть, сообщить миру, что женщинам и после наступления менопаузы есть еще что ему предложить и их не нужно увольнять с работы после того, как они теряют способность приносить потомство.
Как бы оптимистично ни писала Фишер, на деле менопауза портила жизнь многим женщинам. Окончание месячных, как известно многим поколениям женщин, часто похоже на их начало: многих женщин охватывают приступы внутренней ярости – такой, какой они не испытывали с подросткового возраста, – а внутренний диалог превращается в последовательность язвительных фразочек, которые иногда внезапно звучат уже не в голове, а вслух.
СИМПТОМЫ МЕНОПАУЗЫ У ЖЕНЩИН ВЫРАЖЕНЫ ПО-РАЗНОМУ – У ОДНИХ ОНИ ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛЫЕ И МОГУТ ТЯНУТЬСЯ ДЕСЯТИЛЕТИЯМИ, У ДРУГИХ НЕ ПРОЯВЛЯЮТСЯ ВОВСЕ.
А потом начинаются приливы жара. На самом деле, в английском варианте термин звучит не очень удачно. (Нot flash – название приливов на английском – «вспышка жара»). Формулировка «вспышка жара» кажется чем-то скоротечным: вспыхнуло и погасло, ничего особенного. Но на самом деле это больше похоже на постоянно работающую в животе печку, которая вызывает невыносимый, удушающий зной. У большинства женщин – порядка 80 % – приливы жара начинаются после 50 лет и задерживаются на несколько лет, иногда проявляя себя днем, иногда не давая спать ночью. В Великобритании вместо американского термина hot flash используют hot flush (горячий слив), который звучит, как отсылка к туалетной метафоре, но вместе с тем описывает более продолжительный, растянутый во времени процесс, так что подходит лучше.
У некоторых, кому особенно не повезло, симптомы задерживаются на десятилетия[3]. А у везучего меньшинства их не бывает вообще. Некоторые женщины вообще пропускают всю эту стадию: у них прекращаются месячные – и все. Никаких беспорядочных приступов жара, потливости, озноба и сопровождающих их перепадов настроения; никакого тумана в голове; либидо вполне нормальное. Таким женщинам все остальные наверняка кажутся раздражительными стервами.
