Публичный эксперимент не удался, потому что слюнная железа не сделала того, что должна была сделать, зато замысел Линд аф Хагебю и Шартау удался полностью. Они тут же начали писать антививисекционистскую книгу, в которой описали все, что увидели. Книга получила название «Научная бойня: заметки из дневника двух студенток-физиологов». Упомянув революционные исследования, проведенные Бейлиссом и Старлингом, они написали, что их намерения были «двоякими: во-первых, узнать modus operandi экспериментов на животных, а затем, во-вторых, глубоко изучить принципы и теории, лежащие в основе современной физиологии»[18]. Под «изучением modus operandi» они имели в виду поиск доказательств того, что ученые нарушают запрет на вивисекцию. Они сообщили, что увидели открытую рану на животе собаки – доказательство того, что ее уже использовали в экспериментах ранее. Использовать одно и то же животное два раза незаконно.
Первый удар по вивисекторам.
А еще они увидели, как пес вздрагивает, – значит, ему было больно. А по закону, лабораторным животным нужно обязательно вводить обезболивающее.
Второй удар.
Потом они задали вопрос, где Бейлисс и Старлинг вообще взяли этого терьера. Тогда ходили слухи, что ученые похищали собак прямо у владельцев и прочесывали парки в поисках сбежавших питомцев. «Возможно, его хозяин потерял его утром того же дня, – писали они, – но никакие объявления и никакие награды уже не помогут вернуть этого пса обратно»[19]. Подобные рассказы, неважно, реальные или вымышленные, создавали вокруг лабораторной медицины атмосферу ужаса.
Девушки поведали и о том, как во время лекции Бейлисс запустил руку в живот пса, вытащил кишечник и сказал студентам, что с этим нужно обращаться осторожно, иначе лопнет, а вонючее содержимое плюхнется на пол. Студенты-мужчины, по их словам, смеялись и аплодировали. Поначалу они назвали эту главу «Забавы», но издатель, который и сам был борцом с вивисекторами, потребовал от них менее циничного тона.
В конце семестра девушки вручили свою книгу, а также конспекты всех посещенных лекций Стивену Кольриджу, юристу и президенту Национального общества борьбы с вивисекцией. С этого момента и началась шумиха вокруг собачьей статуи.
Авторы книги хотели, чтобы Кольридж подал на ученых в суд, но тот понял, что в суде у них шансов будет мало. Судьи обычно вставали на сторону медицинского истеблишмента. Кроме того, дела об издевательствах над животными имели срок давности шесть месяцев, и время практически вышло. Наконец, чтобы подать в суд, нужно было получить одобрение высокопоставленного судебного администратора, а те, как и судьи, обычно вставали на сторону ученых. По сути, Кольридж предложил им отказаться от судебной канители и устроить демонстрацию.
Вместо того чтобы работать в рамках системы, он предложил обратиться к массам и привлечь на свою сторону широкую публику. Итак, 1 мая 1903 года Кольридж и его организация мобилизовали 3 тыс. человек на митинг возле церкви Сент-Джеймс на Пикадилли, в центре Лондона. Там он, размахивая книгой «Научная бойня…», громко кричал об издевательстве над животными в науке.
Он назвал работу Бейлисса и Старлинга «трусливой, аморальной и презренной»[20]. Он зачитывал антививисекционистские мнения знаменитых английских писателей, в том числе Редьярда Киплинга, Томаса Харди и Джерома К. Джерома. «Если это не пытка, пусть Бейлисс и его друзья… расскажут, ради всего святого, что такое пытка», – заявил он.
Толпа кричала и улюлюкала. Таблоид из Бэттерси, Daily News, перепечатал речь Кольриджа слово в слово. Ее перепечатали другие издания.
Бейлисс, избегавший публичности, предпочитал игнорировать происходящее. Но вспыльчивый Старлинг призвал его выступить против толпы, насмехавшейся над серьезной наукой. Уверенный, что юридическая система будет на их стороне, он убедил Бейлисса подать на Кольриджа в суд за клевету. Бейлисс, надеясь избегнуть судебного разбирательства, сначала портебовал у Кольриджа публичных извинений. Но Кольридж не ответил, и Бейлисс обратился в суд[21].
ИДЕЯ О ВОЗМОЖНОСТЯХ ХИРУРГИИ И ВИВИСЕКЦИИ В СОЗДАНИИ НОВЫХ ОРГАНИЗМОВ БЫЛА ПОПУЛЯРНА В ФАНТАСТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ В КОНЦЕ XIX – НАЧАЛЕ XX ВВ. СРЕДИ ПРОИЗВЕДЕНИЙ НА ЭТУ ТЕМУ НАИБОЛЕЕ ИЗВЕСТНЫ «ОСТРОВ ДОКТОРА МОРО» (1896) ГЕРБЕРТА УЭЛЛСА, «СОБАЧЬЕ СЕРДЦЕ» (1925) МИХАИЛА БУЛГАКОВА, «ЧЕЛОВЕК-АМФИБИЯ» (1928) АЛЕКСАНДРА БЕЛЯЕВА.
11 ноября 1903 года студенты, сторонники вивисекции, противники вивисекции, профессора, ученые и разнообразные активисты собрались вокруг здания суда Олд-Бейли. Одни поддерживали подзащитных, другие – ученых. Суд рассматривал не нравственность или законность экспериментов над животными, а исключительно дело о клевете. Истцом выступал ученый, ответчиком – юрист, спровоцировавший массовые протесты.
Старлингу и Бейлиссу в тот момент казалось, что под угрозу были поставлены все их научные достижения. Коллеги сомневались в их теории химических секретов, а публике не нравились методы проведения их экспериментов.
Старлинг, выступая свидетелем со стороны Бейлисса, признал, что животное использовали два раза, но объяснил, что раз уж пса все равно собирались убить, они предпочли использовать его, а не экспериментировать на другой собаке. Студенты-медики, тоже выступившие свидетелями, сказали, что пес вздрагивал из-за рефлекса, и это не является свидетельством недостаточной дозы обезболивающего. Суд продлился четыре дня. 18 ноября присяжные удалились на совещание. Совещание продлилось 25 минут. Кольридж был признан виновным в клевете. Судья назначил ему штраф в размере 5 тыс. фунтов – 2 тыс. за моральный ущерб и 3 тыс. за судебные издержки, – что равняется по нынешнему курсу примерно полумиллиону фунтов стерлингов, или почти 750 тыс. долларов США.
Студенты-медики повскакивали с кресел с криками «Трижды ура Бейлиссу!». Бейлисс пожертвовал полученные деньги физиологической лаборатории.
Daily News, газета рабочего класса, призвала к ужесточению законов о вивисекции. «Вот животное, которое обожает человека и безоговорочно доверяет ему, – писали в редакционной статье. – Разве подобное невероятное доверие – полнейшая уверенность, которая видна в блеске собачьих глаз, – не накладывает на нас определенные обязательства?»[22] The Times, которая обычно вставала на сторону ученых, назвала все эти события – и свидетельства девушек, хитростью попавших в анатомический театр, и Кольриджа, оскорбившего выдающихся врачей, – подлыми и презренными[23]. The Globe, другая британская ежедневная газета, тоже раскритиковала Кольриджа за то, что он «выдвинул подлые обвинения против почтенных людей»[24].
Что же касается студентов, то суд против Кольриджа вдохновил их на хулиганские выходки. Сначала они заявлялись на митинги суфражисток с криками «Троекратное ура Бейлиссу!». Вполне возможно, что феминисток куда больше интересовали их собственные феминистские цели, а студенты ставили борьбу за права женщин и права животных на одну доску. Любые активисты борются с истеблишментом, рассуждали они, а это значит, что суфражистки, скорее всего, заодно будут и против вивисекции.
