– Да ладно, – рассмеялся Нестор. – Не моё это дело. В общем, ты пожалуйста никому…
– Замётано! – поднял руки Стас. – Надо будет нашему майору чего-то придумать. Так как, поедешь с нами на ралли? Если хочешь, можешь взять эту Анюту.
Нестор фыркнул.
– Спасибо, она не в моём вкусе, просто коллега. И давай по домам, поздно уже.
– Заеду за тобой в восемь утра. – Стас допил чай, и Нестор проводил его до двери.
– На твоей поедем?
– Заедем за Ксюшей, а там решим. У них свой загородный дом, посмотришь, как живут майоры полиции.
Стас протянул руку, дверь стукнула, и стало тихо.
Нестор посмотрел на кота, растянувшегося на полу в позе барина на тахте.
– Продолжим, зверь?
Прошка посмотрел на него дурным глазом, мотнул головой, встал и канул в туалет.
Нестор прибрал на кухне и пошёл спать.
* * *
Ничего особенного дом семьи Кузьминых (такую фамилию носил муж Ксюши) не представлял: двухэтажный особнячок, вымощенные плиткой дорожки, цветущие кусты роз, идеальный газон с ещё не пожелтевшей по осени травой, гамак между узловатыми стволами дубов, бассейн под тентом – стандартный набор для средней полосы России, весьма далёкий от стандартов Голливуда и Европы, таким увидел владение Кузьминых Нестор, подъехав вместе со Стасом на его «Патриоте» к коттеджу на окраине Южи в восемь часов утра.
– Ничего? – поинтересовался у него Стас, от которого пахло дорогим парфюмом, пока ворота автоматически раздвигали створки и джип въезжал на территорию усадьбы.
– Село, – пошутил Нестор.
Стас рассмеялся, пребывая в хорошем расположении духа.
– Это говорит о том, что они живут по средствам. Наверно, Костя действительно хороший человек, несмотря на службу в полиции.
– Не все полицейские замешаны в криминале, – согласился Нестор.
У крыльца коттеджа их машину встретила Ксюша, весёлая и свежая как утренний ветерок. Она была одета в стиле «джипси»: шорты, полупрозрачная блузка, безрукавка и кроссовки от «Марка Джекобса», белые, с серебристой подошвой.
Нестор пожалел, что нарядился почти официально, по-осеннему, в джинсовый комплект, хотя у него дома хранились и костюмы полегкомысленней.
Вышел Костя, одетый примерно так же, как и жена: шорты, безрукавка, кепи, – только кроссовки у него были чёрные.
Поздоровались.
– Кофе? – предложил майор, косясь на Нестора с любопытством; по-видимому, он ещё не отошёл от инцидента на болоте, не решаясь, в отличие от Стаса, расспросить виновника торжества о том, что произошло.
– Спасибо, мы уже позавтракали, – отказался Стас. – Я взял с собой термос с горячим кофе.
– Тогда поедем на моей.
– Лучше на моём драндулете, – возразил Стас. – Ваш «Кайенн» слишком заметен, а мой аппарат вылезет из любой канавы.
– Вы собираетесь участвовать?
– Я не гонщик, – смущённо признался Стас. – Смотрю с интересом, а гоняться по буеракам – не моё. Вот если бы устроили гонки на экранопланах, я бы поучаствовал. Моя птичка по любым болотам пронесётся как по асфальту.
– И всё же рекомендую мой «порш».
– Ладно, как скажете.
Расселись: Ксюша заняла место рядом с водителем, Нестор сел сзади рядом со Стасом.
Выехали в начале девятого и через сорок минут подъехали к пункту сбора возле деревни Клестово, действительно окружённой машинами зрителей.
Погода в этот день двенадцатого сентября удалась на славу: сияло солнце, температура воздуха с утра поднялась выше двадцати градусов, и домики деревни виднелись отлично с любого ракурса.
Нестор невольно залюбовался ими, оценивая разительный контраст древних деревенских изб, крытых шифером, а кое-каких и дранкой, поросшей мхом, с новыми современными коттеджами, возведёнными горожанами из Иваново и Южи, стремящимися отдыхать и жить на природе. Всего коттеджей было десятка два, и среди них встречались трёхэтажные кирпичные особняки не чета коттеджу Кости и Ксюши. Очевидно, их владельцы зарабатывали намного больше майора полиции либо входили в кланы чиновников, имеющих покровителей во властной или криминальной среде, что в общем-то было одно и то же.
Поставили машину с краю шеренги недорогих иномарок, выбрались из кабины, решая, стоит ли идти к штабу соревнований, расположенному в двух больших армейских палатках, или найти сектор обзора, где трасса была бы видна лучше.
Проходя мимо серого «Фольксвагена Туарега», Нестор вдруг увидел свою сослуживицу, Валентину Холину, ту самую модницу с ногтями-картинами, и остановился.
– Глазам своим не верю: Валя? И ты здесь? Доброе утро. Вот уж не ожидал, что ты увлекаешься гонками.
Валентина стояла не одна. В кабине «Туарега» сидели двое детей возраста четырёх-пяти лет, мальчик и девочка, а в багажнике автомашины возился крупногабаритный, молодой, накачанный парень в клетчатой рубашке с закатанными рукавами, джинсах и настоящей ковбойской шляпе «стэтсон» с загнутыми полями. Небритое лицо парня выглядело угрюмоватым, с хищным клювообразным носом и бледно-голубыми глазами навыкате, губы представляли собой узкую полоску, изогнутую наподобие презрительной полуухмылки, и он сразу не понравился Нестору, заметившему также, что Валентина выглядит подавленной, глаза её полны слёз, а руки дрожат, сжимая сумочку. На приветствие коллеги она ответила странно, сначала бросив нерешительно-испуганный взгляд на парня в «стэтсоне», и лишь потом проговорила торопливо:
– Доброе утро, Нестор. Да вот… поехали…
Парень кинул на Нестора оценивающе-настороженный неприязненный взгляд.
– Кто это?
– Нотариус, – съёжилась девушка как от удара, – вместе работаем.
Нестор внимательно глянул на качка, перевёл взгляд на Валентину. Он никогда не интересовался личной жизнью девушки, приходившей на работу неизменно в хорошем настроении, улыбчивой и готовой помочь советом, да и она прежде не рассказывала о себе, и её нынешнее состояние настолько резко отличалось от поведения на работе, что заставило искать причину этой метаморфозы.
Качок захлопнул крышку багажника, брелком запер машину, взял в руки большую зелёную сумку.
– Пошли.
– Вадик, дети…
– Ничего с ними не случится, посидят. – Качок пошёл прочь.
Валентина виновато оглянулась на Нестора.
– Извини…
– Муж? – понизил голос молодой человек.
Она кивнула.
– Дети твои?
– Конечно.
– Не знал, что ты замужем, да ещё и двух детей родила.
Валентина улыбнулась сквозь слёзы.
– Хотела взять их с собой на трассу, а Вадик против.
