– Ладно, иди, я сам справлюсь.
Стас побежал было к палаткам, но вернулся.
– Что значит – сам справлюсь?
Нестор прямо глянул в глаза друга.
– Хочу подправить ему кое-что.
– Что?
– Мозги. Чтобы вёл себя потише.
– Оно тебе надо?
– Если бы я знал, – честно признался Нестор, направляясь к стоянке машин.
Стас догнал его.
– Уговорил, я с тобой. А что ты собираешься делать?
– Пока не знаю.
Они отыскали «Туарег» Валентины, остановились неподалёку, за одним из внедорожников с ивановскими номерами. По-видимому, чемпионат интересовал не только местных автолюбителей, но и чиновников из райцентра, которые приехали в Клестово ради получения кайфа.
Людей на стоянке видно не было, все ушли к трассе.
Дети Валентины по-прежнему сидели в кабине, словно приговорённые к казни.
Температура воздуха перевалила за двадцать пять, и Нестор вдруг подумал о духоте, которая сейчас царила в кабине джипа. Отец действительно оставил детей на муку, абсолютно не думая о последствиях.
– «Туарег» видишь?
– Серый?
– Внутри двое малышей, это дети Валентины. Муж оставил их и спокойно ушёл смотреть на гонки, а они здесь, между прочим, уже почти два часа. Представляешь, каково им в духоте?
– Он что, идиот? – вскинул брови Стас.
– Давай откроем дверцы.
– С ума сошёл? Чтобы нас обвинили в покушении на кражу автомобиля? Или того хуже – в киднэппинге?
– Они же мучаются. – Нестор подошёл к машине, наклонился к окошку. – Крохи, мама к вам приходила?
Два бледных личика обратились к нему, и у Нестора сжалось сердце, столько во взглядах детишек было стоического терпения, смирения, надежды и ожидания.
Он проглотил ком в горле.
– Как вы там?
Дети подсунулись к стеклу, раздался детский голосок, принадлежащий девочке:
– Дядя, открой, тут очень жарко…
Подошёл Стас, подёргал дверцу, но она была заперта. Были полностью закрыты и окошки кабины. Владелец и мысли не допускал, что детям нужен свежий воздух.
– Пить… – еле слышно донёсся голосок мальчика.
– Можешь открыть? – спросил Нестор.
– Открыть не проблема, если тачка не на сигнализации, но лучше подождать. Через несколько минут пробег закончится…
– Открывай.
Стас почесал затылок, пребывая в растерянности.
– Ты меня ставишь в неудобное положение…
– Беру всё на себя.
Издали послышался усилившийся гул толпы: финишировал первый гонщик.
Стас оглядел стоянку, достал нож из чехла, который носил на поясе, подсел к задней дверце, примеривая лезвие. Сказал со смешком:
– Эх, давно не тренировался…
И в этот момент из-за шеренги автомашин вышли Валентина и её муж-качок Вадик с недовольной миной на лице. В одной руке он нёс сумку, в другой шляпу. Увидев у машины «автоворов», прибавил шагу.
– Эй, барыги, какого хрена вы тут делаете?!
Стас поднялся, пряча нож за спину.
Нестор вышел к качку, мельком оценив взгляд Валентины: изумление, недоверие, страх и надежда плавились в нём.
– Дети почти задохнулись от жары, мы хотели открыть дверцу и выпустить их.
– Охренели, что ли?! А ну валите отсюда, пока я не вызвал полицию!
– Вадик… – пролепетала Валентина.
– Что Вадик?! – рассвирепел качок. – Защитников нашла?! Уж не хахаль ли это твой? Я и ему морду набью, и тебе, чтобы неповадно было!
– Ты полегче, супермен, – усмехнулся Стас. – Как бы самому не остаться с выбитыми зубами.
– Чо ты сказал?! Повтори!
– Ублюдок! – не сдержался Стас.
– Ах ты курва! – Качок залез в сумку и вытащил из неё нож. Точнее, это был самый настоящий армейский тесак с отполированной деревянной рукоятью, длиной сантиметров сорок, заточенный с одной стороны. Им, наверно, можно было с одного удара отсечь хобот слону или голову кабану. – Иди сюда, урод!
– Подержи меня! – быстро сказал Нестор.
Стас неуверенно качнул головой.
– Я его…
– Держи!
Качок замахнулся: в глазах – ни одной мысли, только хмельная угроза и уверенность в себе.
Вскрикнула Валентина:
– Вадик!
Стас наконец понял, что от него требуется, шагнул к другу, и Нестор прыгнул в голову мужа Валентины, словно ныряльщик с обрыва.
Пару секунд он ничего не видел, потом ощутил себя здоровенным мускулистым мужиком и оглядел место действия его глазами.
Сам он полулежал на земле, поддерживаемый Стасом.
Валентина стояла, прижав ко рту ладонь.
Дети стучали ладошками в стекло, подзывая маму.
Нестор отбросил тесак и первым делом открыл дверцу автомобиля, выпуская детей.
С криком «мамочка!» оба кинулись к Валентине, минуя родителя.
Нестор оглядел ошеломлённые лица Стаса и женщины, улыбнулся, проговорил медленно:
– Всё будет хорошо, милые мои. Это больше не повторится.
В течение нескольких секунд он исследовал память Вадима, развеял в клочья очаги «тёмных эмоций», настроил в подсознании блок, перекрывающий влияние «внутреннего зверя» Вадима на психику (теперь он не мог издеваться над женой и детьми, получая оглушающие «электрические» укусы, вызывающие головные боли) и вернулся в своё тело.
– Отпусти.
Стас, державший его на колене, отпустил друга.
Нестор встал, посмотрел на Валентину, прижимавшую к себе малышей, в немом изумлении переводившую взгляд с него на мужа и обратно.
– Успокойся, Валя. Он больше не будет вести себя как скотина.
Вадим, наверно впервые в жизни испытавший неуверенность, нахмурился, услышав последние слова Нестора, открыл рот. В глазах его сверкнул мрачный огонь, однако тут же сменившися недоумением и растерянностью. Он даже вздрогнул, получив, очевидно, порцию «умиротворения».
– Дети, в машину.
Валентина отрицательно качнула головой, продолжая удерживать детей.
– Не пойду…
– Не сходи с ума, – проворчал качок. – Всё нормально. Поехали домой.
Нестор поднял с земли тесак, подал Вадиму.
– Не балуйтесь такими вещами, за них и срок можно схлопотать.
Лицо Вадима перекосилось, но подсознание снова включило блок на злобные действия, и муж Валентины лишь пробормотал, принимая тесак и понижая голос:
