Кстати, именно во время той операции по приватизации лакомого военно-химического имущества на просторах Европы Советская армия столкнулась и с токсическими свойствами новых ФОВ. Еще 11 февраля 1945 г. генерал И. Ф. Чухнов докладывал с завода в Дихернфурте о «понижении зрения вследствие сужения зрачков» у химиков-аналитиков. А когда в марте 1945 г. шел демонтаж оборудования этого завода по выпуску табуна и зарина, несколько солдат получили отравление. Обращение с по-немецки чистым оборудованием сопровождалось у них сужением зрачков, которое развивалось в течение 4–5 дней. А один из солдат был поражен столь серьезно, что впал в буйство [428].
Впрочем, трофейная добыча не помогла – не в коня корм. Выпуск зарина и зомана пришлось налаживать в СССР на своем собственном оборудовании, по своей собственной технологии – все немецкое почему-то никак не подходило.
Были у Советской армии и другие трофеи. Как указывают официальные историки, химоружие попадалось ей в разных странах. В частности, только на территории Германии советскими войсками будто бы было найдено 393 436 артхимснарядов различных калибров, 149 485 авиахимбомб, 33 802 химических фугасов и реактивных снарядов, 6854 т ОВ в различных емкостях [32]. Общий вес всего этого богатства (в металле) составил 70,5 тыс. т (американцам и англичанам досталось побольше: соответственно 104,5 и 1267 тыс. т) [648].
Однако сами эти цифры не очень дорого стоят, если учесть, что только в 1947 г. Советская армия затопила в Балтийском море из числа немецких трофеев 415 336 артиллерийских химических снарядов (это из 393 435!), а остальное отправила домой в Советский Союз для дальнейшего прохождения военной службы. Всего же Советская армия затопила в Балтийском море не 70,5 тыс. т доставшегося ей химоружия Германии (в металле), а лишь чуть меньше половины – 34 тыс. т [648]. Таким образом если иметь в виду чистый вес ОВ, то по крайней мере 10 000–13 000 т трофейных ОВ Германии затоплены не были, а закончили свой век на боевой службе в Советском Союзе.
Таким образом, из числа захваченного трофейного химоружия Советским Союзом было затоплено12 035 т ОВ (чистый вес, с учетом металла – 34 тыс. т) [648], в том числе: иприта – 7635 т, адамсита – 1552 т, хлорацетофенона (ХАФ) – 559 т. Итог операции по затоплению обобщен в табл. 32.
Табл. 32. Количество германских отравляющих веществ, затопленных Советским Союзом в 1947 г. в Балтийском море [648]
В заключение следует указать еще на один вид трофеев той войны.
Как уже упоминалось, Советская армия захватила в плен в 1942 г. подполковника Герхарда Вестербурга, который в 1940–1942 гг. служил в Экспериментальном отделе по боевым химическим средствам (Wa Pruf 9) Управления вооружений Главного командования сухопутных сил Германии по линии защиты от химоружия. В июле 1942 г. в должности командира дивизиона 51-го минометного полка он оказался на фронте и в этом качестве был захвачен под Сталинградом в плен [753]. Соответственно, знание о новом секретном ФОВ Германии под названием гелан (Gelan 10) стало достоянием ГВХУ Советской армии, правда, не так быстро. Лишь в марте 1945 г., когда вовсю разворачивалась эпопея с захватом Советской армией завода химоружия в Дихернфурте-на-Одере [428], Г. Вестербург был допрошен, и его показания о военно-химических делах в Германии были доложены лично И. В. Сталину [753]. Впрочем, другой пользы по линии допросов немецких офицеров, похоже, получено не было.
Армии США досталось много больше. В частности, ей достался создатель табуна, зарина и зомана немецкий химик Г. Шрадер, возглавлявший научно-исследовательскую лабораторию концерна «И. Г. Фарбениндустри» (Германия). Неудивительно, что немецкие специалисты во главе со Г. Шрадером оказались в США и активно участвовали в строительстве и пуске завода по производству зарина на арсенале Роки-Маунтин (г. Денвер, штат Колорадо) [8].
А американской разведке, среди прочих, достался полковник германского вермахта Вальтер Хирш (Walter Hirsch), который возглавлял Wa Pruf 9 с 1942 г. [10], был лидером в создании новых средств химического вооружения и, таким образом, был куда более серьезным источником информации о химоружии Германии, чем специалист по химической защите подполковник Г. Вестербург, доставшийся Советской армии. Впрочем, разведке США В. Хирш был интересен не столько этим (она захватила все необходимые ей документы о химоружии Германии и могла все это обобщить сама, чтобы не оказаться в зависимости от пристрастных оценок бывшего противника), сколько как аналитик по смежным вопросам. В 1946–1951 гг. В. Хирш выполнил для армии США подробнейшее обобщение имеющейся информации о советском химоружии – данных немецкой разведки, а также сведений из допросов множества советских граждан, находившихся в немецком плену. Все это было изложено им в виде толстенного тома, который стал документом армии США (Walter Hirsch. Soviet BW and CW Preparations and Capabilities. US Army Chemical Warfare Service, 1951) и который оказался наиболее серьезным источником информации о советском химоружии. На рубеже 1980–1990 гг. обзор В. Хирша был даже показан университетской профессуре, получившей в связи с началом международного процесса химического разоружения задание подготовить книгу о советском химоружии [34].
* * *
Как полагает подавляющее большинство людей, включая историков, победа советского народа над фашизмом в Большой войне обошлась без участия химической составляющей. Это абсолютно неверное суждение. Во-первых, химические жертвы у Советской Страны были, и были они гигантские. На многочисленных тыловых бастионах той войны было понапрасну загублено множество советских граждан, готовивших наш советский химический отпор фашистским агрессорам. Все они погибли от собственного – советского – химоружия. Во-вторых, была и другая – неслучившаяся – беда. Дело в том, что к тому неожиданному химическому «подарку», который не захотели, но могли выставить специалисты А. Гитлера на химический фронт в конце войны – табуну и зарину – Красная/Советская армия была абсолютно не готова.
Глава 7
Боевая химия после большой войны
…административное здание может достичь совершенства только к тому времени, когда учреждение приходит в упадок.
С. Н. Паркинсон, «Закон Паркинсона»
Как уже упоминалось, военные сначала доигрывают ушедшую войну и лишь через многие годы начинают понимать, что готовиться необходимо к более сложной войне будущего. В этом отношении химическая активность советского ВХК не составила исключения – на переход от иприт-люизитных средств химического нападения к более «эффективным» ФОВ потребовалось время.
В послевоенные годы военно-химическое направление как отдельный вид специальной военной деятельности Советской армии развивалось во всех родах войск и видах вооруженных сил – авиации, артиллерии, танковых войсках, на флоте, а в дальнейшем и в ракетных войсках, в том числе в ракетных войсках стратегического назначения.
