К счастью, и она узнала Саблина. Вспомнила, как он покупал букет «полевых» цветов.
– Чек? – удивилась она. – А я его вообще не пробивала. Нам сказали, если клиент не просит, то пробивать не надо! Это из соображений экологии, теперь мода такая, – пояснила она.
Андрей вопросительно посмотрел на своего юриста: мол, что делать теперь? Тот кивнул и наморщил лоб в знак усиленного мыслительного процесса.
Тимофей был талантливым адвокатом. Он умел добывать и анализировать факты, а затем комбинировать законы, как кирпичики «Лего», чтобы в результате обрести нужную конструкцию. Такую, которая наилучшим образом защитит его клиента. А для Андрея Андреевича Саблина, на которого он работал и как юрист в фирме и, при случае, как адвокат, Тимоша всегда готов блеснуть своими талантами.
Он обернулся и, задрав голову, принялся осматривать потолок.
– Ага! – произнес он через минуту. – Нашел! Это ведь у вас камера, да? – Тимофей указал на полусферу, похожую на большую непрозрачную лампочку, которая выглядывала из зеленых стеблей искусственной лианы.
– Наверное… Надо у менеджера спросить.
Тимофей отправился искать менеджера, Саблин же предпочел продолжить беседу с девушкой.
– А вы хотели чек? – расстроенно проговорила девушка. – Так надо было сказать! Я же не виновата, что нам такое распоряжение дали…
– Что вы, что вы, Анечка! Не беспокойтесь. Ничего страшного.
– А зачем вам? – понизив голос, спросила продавщица. – Букет дорогой был, я помню сумму. Хотите чек даме показать?
– Для чего? – опешил Саблин.
– Ну, чтобы знала, как вы за ней ухаживаете!
– Дамам не говорят, сколько стоят подарки. Это дурной тон, – заметил Саблин, пожав плечами.
– Правда? – удивленно раскрыла обведенные глаза девушка. – А мой парень всегда мне рассказывает. Чтоб я знала, как он на меня тратится, – рассмеялась она.
Простодушие Анечки было умилительно. Но, главное, этот поворот в разговоре неожиданно дал Саблину подсказку, как построить беседу дальше.
– Скажите, Анечка, а время вы не запомнили? В которое я букет выбирал и покупал?
– Ой, нет… А это важно?
– Видите ли, у меня очень ревнивая жена. Она не застала меня на работе – я ушел немного раньше обеденного времени – и решила, что я встречался с какой-то женщиной. А я, на самом деле, ушел, чтобы купить цветы. Ей, жене. Только она не верит…
– Ну надо же, – покачала кудрявой головкой Аня. – Вы ей такой дорогой букет, а она вам еще нервы мотает… Если б мне такие дарили, то я б вообще… – И, не найдя подходящего слова, она только подняла глаза к потолку и глубоко вздохнула.
– Но вы ведь помните, что я приходил около часа дня?
– Да, примерно…
– Точнее не скажете?
Аня ненадолго задумалась. Затем покачала отрицательно головой. И вдруг лицо ее осветилось.
– А я вот что вспомнила! У нас музыка играет обычно тихонько, слышите? Так я наш репертуар наизусть знаю, у нас всего три плей-листа с хитами. Вчера был мой любимый. А там всегда без десяти час звучит Lana Del Rey. Я знаю, потому что мы закрываемся на обед в час, и для меня это сигнал, что наступает перерыв. Так вот, когда вы ко мне подошли с выбранными цветами, – продавщица томно посмотрела на Андрея, – Лана как раз включилась.
– И вы сможете это подтвердить?
– Подтвердить… Где? Кому? – Аня напряглась.
– Что подтвердить? – раздался вдруг голос Тимофея за спиной Саблина.
– Да вот Анечка вспомнила, когда я подошел к ней с выбранными цветами: в двенадцать пятьдесят. А потом она помогла мне оформить букет.
– И вы готовы это подтвердить, девушка? – поинтересовался Тимофей.
Аня неуверенно кивнула, но взгляд ее сделался настороженным.
– Отлично! А мне менеджер через несколько минут покажет видеозапись. Все путем, Андрей Андреевич!
– А вы ведь не для жены доказательства ищете… – прищурилась Аня. – Больно тут у вас все серьезно.
– Какой жены? – ляпнул Тимоша.
– Да вот я сказал Анечке, что супруга подозревает меня в неверности… И я хотел бы ей доказать, что в означенное время находился в этом магазине… – Саблин почувствовал себя полным дураком.
– Девушка! – воздел свои длинные руки к небу (точнее, к потолку) Тимоша. – Мой друг постеснялся сказать вам правду. На самом деле, вы совершенно правы, проблема у него куда более серьезная!
Аня заинтересованно переводила глаза с одного мужчины на другого.
– Вас подозревают в убийстве? – проговорила она восхищенным шепотом, подавшись к Саблину пышной грудью.
Андрей слегка опешил. Анечку восхищает предположение, что он – убийца? Быть убийцей, с точки зрения Анечки, это брутально? Сексуально? Или какие там тараканы водятся в девушкиных мозгах?
Он даже не знал, что ответить. Скажешь правду, а ну как разочаруешь любительницу острых ощущений.
Выручил Тимоша.
– Почти, милая девушка, почти. В похищении человека. Но как же мог мой друг похитить кого-нибудь, если именно в то время он находился в вашем магазине?! Согласитесь, это против всякой логики.
Анечка согласилась.
– А кого похитили? – ей хотелось продолжения детектива.
– Девушку. Такую же милую, как вы. И это ужасно. Но сделал это не мой друг. И поэтому ему необходимо алиби. Что у него было в руках, помните?
– В руках? – Девушка задумчиво посмотрела на Саблина, вспоминая. – Ничего не было, кроме цветов. Вот этот портфельчик маленький висел на плече, я запомнила, потому что он красивый очень… А в руках только букет.
– То есть ни телефона, ни планшета?
– Говорю же: ничего!
– Отлично, – Тимоша повернулся к Саблину. – Ну что, попросим девушку дать показания в полиции?
– Попросим.
С этими словами Андрей вытащил портмоне, достал оттуда двадцать тысяч и посмотрел на девушку. Та вытянула шейку, словно заглядывая в кошелек богатого господина. Саблин намек понял и доложил еще две пятитысячные купюры.
Продавщица кивнула.
– Я заканчиваю через три часа, заезжайте за мной, – и она протянула руку за деньгами.
– После похода к служителям закона, – оскалился Тимоша и, вынув деньги из пальцев Саблина, сунул к себе в карман. – Через три часа я буду тут.
Тимофей направился в кабинет менеджера просматривать видео, Андрей остался у рядов с цветами, размышляя, какой букет выбрать для Марины Анатольевны.
Он так и не позвонил Диане, не спросил совета по поводу цветов и подарка для ее матери. Он до такой степени нервничал при мысли, что Диана может догадаться о его матримониальном плане, что внутри у него будто все горело, нервы скрутились в комок. Ему было плохо.
