Все шло прекрасно. Андрею нравилась его бизнес-затея. Это было похоже на игру, забавно и прикольно, а усилий почти не требовалось, – лишь в самом начале, чтобы отладить механизм, завязать нужные знакомства и укрепить связи. С его солнечным обаянием это оказалось несложно. А дальше все покатилось само. Персонал выучился, усвоил кто, в каком случае и чем поможет за обговоренное вознаграждение, и сотрудники агентства обращались на автомате к соответствующим людям. За несколько лет Андрей открыл уже шесть филиалов агентства в разных городах России, и его доходы неуклонно росли: услуги по созданию алиби стоили дорого.
Андрей был доволен: бизнес легкий и веселый, при этом прибыльный; жизнь, как он и мечтал, приятна и беспечна. Его уважали как успешного бизнесмена, он вращался в кругу таких же успешных, с удовольствием посещал различные тусовки. Он любил нравиться людям – всем без разбору, мужчинам и женщинам, – и он нравился. А это способствовало процветанию бизнеса.
Однако, как в любом бизнесе, следовало постоянно обновлять клиентуру. И Лизкина история про персональных секретарей подсказала ему, где такую клиентуру нарыть: среди тех, кто по долгу службы вынужден создавать алиби своим хозяевам. То есть в среде персональных секретарей. Как их там Лизка назвала? Персики? Нет, персеки, кажется. Они будут рады предложить хозяевам изобретательные и надежные решения. Клиентура количественно небольшая, зато денежно качественная. Этот народец готов заплатить любую цену за алиби. Особенно в столь деликатной сфере, как супружеская неверность. Браки по расчету – как бы там бомонд ни разорялся в интервью о своей неземной супружеской любви – неизбежно приводят к изменам. (Впрочем, верности не гарантируют и браки по любви.) И услуги фирмы Андрея очень и очень им пригодятся. Оставалось только найти нуждающихся в его услугах господ. Но это труда не составит: благо в Лизкиных черновиках все имена названы.
Вернувшись домой, Саблин обнаружил в своей постели женское тело. Каштановые кудри премиленько рассыпались по подушке: Настена спала, зажав одеяло между колен, отчего ее круглые гладкие ягодицы обнажились. Однако возбуждения Андрей не испытал. Напротив, обычно снисходительно относившийся к внезапным игривым визитам своих подружек, он вдруг рассердился. Ни в одну из них он не был влюблен, и они это знали. Андрей никого не обманывал, ложных надежд не подавал. И никаких прав на себя, соответственно, тоже. Обычно девушки принимали такой тип отношений. Однако Настя, которой он доверил ключи от квартиры, – исключительно ради удобства, ничего символического в этом жесте не имелось, и Саблин не преминул ей это объяснить! – принялась себя вести по-хозяйски. Уже не первый раз она заявлялась глубокой ночью и набрасывалась на спящего Андрея с бурными ласками. Ее ничуть не заботило, что он подскакивал от неожиданности, грубо вырванный из сна, – Настена желала секса, и она его получала.
На этот раз она Андрея дома не застала и разлеглась на его постели так, что тому и места не осталось. Это было чересчур. Будь Настена ему хоть женой, и то Андрей подобного эгоистично-потребительского отношения к себе не допустил бы. А Настена была ему никем.
Он набрал номер знакомого таксиста, попросил срочно подъехать. Затем разбудил Настену и, сопроводив ласковым поцелуем фразу: «Больше мне не звони, никогда!» – отобрал у нее ключи. Выдворил девушку из подъезда и, не слушая оправданий, усадил в подкатившее такси.
Избавившись от непрошеной гостьи, Саблин рухнул на кровать, еще хранившую тепло Настиного тела и запах ее духов, что он отметил с неудовольствием, однако менять белье среди ночи поленился. Быстро просмотрев Лизкины листки, он отложил их на прикроватную тумбочку: изучит завтра. Информация весьма ценная для бизнеса, однако сейчас пора спать. Сном своим Андрей дорожил и старался оберегать восемь часов необходимого отдыха от разного рода дел и посторонних мыслей. Дела подождут, пока он выспится, съест свой завтрак из овсянки, вареного яйца (никаких яичниц на масле и уж тем более сосисок или беконов!) и кусочка сыра, запив его горячим шоколадом с миндальным молоком. Лишь после всего этого он будет готов приступать к делам. И, к слову, всё всегда получалось отлично. Выспавшийся, на свежую голову, Саблин был полон идей и энергии, благодушен и эффективен.
Он уже начал засыпать, как вдруг мягкий туман дремы взорвала яркая вспышка мысли. Андрей резко сел на кровати. С ним крайне редко случалось подобное, обычно дремота беспрепятственно обволакивала его, заворачивала в свой кокон и ласково увлекала в глубокий, безмятежный сон. Но сейчас мысль пронзила мозг, словно в его глубине тайно шла работа. Так магма, тихо бурлящая под земной корой, вдруг однажды фонтанирует вверх, вырываясь наружу через жерло вулкана.
Андрюша мгновенно выпростался из объятий Морфея. Включил ночник. На часах было около шести утра, рань несусветная, но это не имело никакого значения: он отоспит свои восемь часов, а на работу пойдет во второй половине дня. А то и вовсе не пойдет, если ничего срочного не случится, ведь он в своей фирме хозяин-барин.
Мысль была обжигающе-свежей: жениться! А точнее, жениться на одной из этих богатых женщин.
В принципе, давно пора, друзья и родители уж который год плешь ему проедают. Но Андрей Саблин до сих пор видел себя исключительно в качестве предмета вожделения женского пола: хорош собой, в постели хоть куда, состоятелен. Относительно, конечно, но все познается в сравнении, а большинству окружающих девушек сравнивать его состоятельность было не с чем. Или не с кем. Ведь миллионеры с миллиардерами не на каждом шагу встречаются. Так что Андрей Саблин в их глазах был лакомым кусочком – холостым красавцем и миллионером, – и вокруг него всегда роилось множество девиц, а он только и делал, что уворачивался от них. Не от всех, разумеется, – женщин Андрей любил, со многими дружил, – а от тех, кто пытался его захомутать. Жениться в обозримом будущем он не собирался – в свои тридцать восемь ощущал себя пацаном, у которого все впереди. Вот только когда (и если) он захочет детей… А пока незачем. Какой смысл, спрашивается, выбирать одну и жить с ней постоянно? Чем она лучше других? По большому счету, схема всегда одна: женщине нужна семья, дети и муж, который много зарабатывает, но при этом удивительным образом ухитряется проводить большую часть времени дома. Идиллия. Недостижимая. В реальности же все грызутся между собой. Тоска. По крайней мере, именно тоску испытывал Андрей, глядя на знакомые пары. За весьма редким исключением – вроде его родителей, до сих пор влюбленных друг в друга. Они и ему говорили, маленькому: вырастешь, полюбишь женщину, женишься… И где она, любовь? Это о чем вообще? Он любил своих родителей и будет, наверное, любить детей, как мама с папой – его, Андрюшу. И он любил своих друзей. Во всех этих отношениях не имелось ничего романтического, зато и подвоха не было: ясно, что тут за любовь такая. А к женщине, на самом деле, испытываешь влюбленность. Которая рано или поздно проходит. Нужно просто пережить ее, как грипп, переждать. Потом глядь – все прошло. И ни в какую такую великую любовь увлечение не превратилось. Остается только радоваться, что не сглупил и не женился.
Однако бизнес-дамы, бизнес-леди, деловые женщины… Поскольку Саблин жениться не собирался, то и невесту себе не присматривал. И никогда не задумывался, где ее искать. Но если задуматься…
