С чувством выполненного долга они стали приводить девушку в порядок. Кокос отвязал поясок от спинки стула, Жук отцепил бретельки и начал было перекручивать лифчик вперед – как девушка снова начала заваливаться на бок. Жук вовремя ее подхватил, а то бы рухнула на пол.
– Эй, – позвал Миха, подняв лицо Вари, – все закончилось, можешь домой ехать. Алё, слышишь?
Но глаза девушки были прикрыты, она казалась безжизненной. Миха похлопал ее по щекам, потом потряс за плечи.
Безрезультатно.
– Че-то не нравится мне это… – пробормотал он. – Быстро одеваем ее и в больницу.
Миха застегнул лифчик и принялся надевать майку, Жук приподнял девушку, чтобы Кокос смог натянуть на нее джинсы.
– Ребя… – вдруг произнес Кокос странным голосом. – Ребя, она, кажется, не дышит…
Трое парней уставились на грудь Вари.
– Не пойму! – с досадой выкрикнул Миха и прижал ухо к ее груди. – Ма-а-ать… Жук, послушай, я ничего не слышу!
Они положили девушку на пол. Жук лег головой Варе на грудную клетку.
– Тихо! – прикрикнул он на корешей.
Он лежал, не шевелясь, с минуту. Потом распрямился, встал возле девушки на колени.
– Она умерла, – глухо произнес он. – Сердце не бьется… Умерла она, понятно?
Некоторое время в подвале стояла тишина.
– Это что… Это я, парни? Я ее убил?! – вдруг закричал Кокос. – Я же не хотел! Я только проучить ее… Нас теперь в тюрьму посадят!!!
– Не нас, а тебя, – сплюнул Миха. – Ублюдок. С тобой на серьезное дело ходить нельзя.
– Я же не хотел…
– Ну да, ты просто сексом занимался со своей бутсой, козлина.
Жук повернул голову Вари немного в сторону от себя. Пригнулся, что-то рассматривая.
– Посвети-ка сюда, Миха.
В мощном луче фонаря он перебрал Варины волосы в височной области.
– Смотрите.
Кокос и Миха склонились. Красная ранка была вполне отчетливо видна среди прядей.
Жук поднялся, отряхнул колени и направился к лестнице. Миха за ним – понял ход Женькиной мысли. Кокос тоже подтянулся, встал за спинами, вытягивая шею. Ступени из кирпича, раскрошившегося от старости… А вот и он, острый скол на третьей ступеньке. Примерно там, куда пришлась голова Вари, когда она упала. И да, вот след крови, не сразу заметный на терракотовом фоне…
– Что делать будем? – спросил Жук, сев на пол.
Миха сел рядом, Кокос остался стоять.
– Теперь вы поняли, что это не моя вина?! Я же не нарочно ее сюда повалил, я только хотел… должен был ее остановить! Не то б она голяком к моей бабке ворвалась, понимаете?!
Ему никто не ответил.
Первым нарушил тишину Кокос:
– Ребя, давайте ее обратно в город отвезем, вывалим где-нибудь… Она же стукнулась головой, несчастный случай!
Миха едва сдерживал ярость: тупость кореша всегда доставала его, но на этот раз просто выводила из себя.
– Коленька, – ледяным тоном произнес он, – вскрытие покажет, что ее избили. Потому что от твоего гребаного секса с твоей гребаной бутсой остались внутренние… как их… Кровоподтеки, понимаешь, деточка? Может, и ребра сломанные или чего там еще. И дядя доктор, который трупы вскрывает, запишет в отчете… Ты кино смотришь, деточка? Знаешь, как там говорят? «Насильственная смерть», вот как. То есть убийство, по-простому. И что дальше будет, а, Коленька?
Кокос хмуро молчал.
– А искать начнут. Убийц. Как, деточка, твои неокрепшие мозги справились с этой информацией?
– К тому же Варю уже наверняка ищут, – добавил Жук. – Подруга ее не дождалась, обзвонила всех… В полицию могла сообщить. А если еще не сообщила, так завтра точно заявит.
– Но если мы ее в городе куда-нибудь пристроим… Ну, на лавку посадим в парке… Кто нас найдет-то?
Миха шумно вздохнул, раздув ноздри. Продолжать разговор с Кокосом ему не хотелось.
– Коль, – пришел на помощь Жук, – ну ты, чесслово, будто кино не смотришь! Найдут на теле пылинки, шерстинки, волосинки, да отпечатки сейчас даже с кожи умеют снимать. И опрашивать всех станут. А ты можешь быть уверен, что нас никто не видел у Вари во дворе? Что никто не заметил наши тачки в радиусе офиса ее хозяйки? На Остоженке? Одно дело – люди просто видели машину. Ну, видели и забыли. А другое дело, когда произошло убийство. Тогда люди вспомнили. Миха прав, нельзя Варю везти в город. Надо тело спрятать.
– Куда?!
– В лесу еще снег лежит. Давайте зароем.
– Нет, Жук, – возразил Миха. – Снегу там десять сантиметров, не выйдет. Хорошо бы в землю закопать, да земля еще мерзлая.
– Кокос, а речки тут у вас нет? Или озера? – спросил Жук. – Лед некрепкий, подтаял, пробить его на раз можно.
– Нету, – хмуро отозвался Кокос.
– Ребя, давайте по домам, – предложил Жук. – Варю тут оставим пока, бабка же твоя сюда не ходит, да, Кокос? Ну а завтра чего-нибудь придумаем, свежими мозгами.
– Харэ, – Миха поднялся с пола. – Пошли в машину.
– Постойте… – задумчиво проговорил Кокос. – Есть мысля одна. А что, если…
Кокос умолк.
– Ну? – нетерпеливо спросил Миха.
– Заморозить тело. А через месяц земля оттает, закопаем! Классная идея, правда?
– И как ты его заморозишь?
– Так в этом мысля и состоит! – возбужденно произнес Кокос. – У соседей в подвале большая морозилка. Ящик такой здоровый с крышкой. На зиму они уезжают в город, раньше конца апреля тут не появятся. А морозилка стоит пустая.
– И как мы к ним попадем?
– А так! – Кокос порылся в жестяной коробке, стоявшей на полке старого буфета, и вытащил оттуда связку с двумя ключами. Поднял их и покачал в воздухе.
– Откуда у тебя? – спросил Жук.
– Да как-то они с внуками на море уезжали, просили огород поливать. А запасные ключи от дома у них под лестницей лежат, я видел. Ну, сделал с них копии.
– И чего?
– Ну, иногда я там деньги мелкие находил и брал, они сами не помнят, где стольник завалялся. У них трое внуков, пацанов, ор вечно стоит, тетя Лида все время ругается, что срач развели. А там и вправду срач, все всё кидают куда ни попадя. Так что я иногда денежку находил. Я не воровал, не думайте. Они свои, а у своих не воруют.
– То есть ты деньги у них брал, но не воровал? – решил уточнить Миха. Не то чтоб он другана осуждал, он бы и сам на его месте взял, но логика Кокоса его ставила в тупик.
– А че, я ж по-мелкому. А еще у них в морозилке мороженое иногда брал. А тетя Лида потом внукам подзатыльники давала. Ни разу не догадалась, что это я, – гордо произнес Кокос. – Вот я ключики и сделал. Мало ли. Вдруг опять мороженого захочется. И пивасик можно стащить, дед его любит, у них всегда есть.
